Вячеслав Шалыгин - Восход Водолея (сборник)
В темноте послышались невнятные шепотки, и к группе теней, маячивших за спинами разведчиков, присоединился кто-то еще. В тени этот «кто-то» оставался недолго. Он подошел к товарищам и, наклонившись, оперся на спинки их стульев.
— Говорят, меня поймали?
Иван даже забыл, как выглядит его настоящая улыбка. Вернее, ухмылка. Теперь он начал вспоминать, поскольку видел ее со стороны.
— Вот, — Радар кивнул в сторону Казакова. — Главно-дело, не похож, а все равно упорствует.
— Это от безысходности, — Казаков-клон усмехнулся. — Понимает, что обречен, вот и упрямится. Так, морда шпионская?
Иван промолчал. Размениваться на мелочи в такой ситуации было глупо. Наган колебался, и следовало срочно вспомнить нечто весомое. Такое, что сможет склонить бывшего командира на сторону настоящего Казакова.
«Ну, давай, Наган, рожай! Ты же чувствуешь, что я не вру! Спроси меня, где мы зависали перед заданием. Помнишь тот ночной клуб? Ты повел меня расслабиться. Там были две шикарные девчонки, и мы долго не могли решить, кто какую будет клеить, а в результате нас опередили иностранцы. Ну, спроси меня об этом! Или спроси, как звали того парня, который подсел к нам в кафе на смотровой площадке „Останкино“ и битый час рассказывал о вирусах, придуманных им, чтобы поражать исключительно китайские компьютеры. Думай скорее!»
— Казак, ты меня извини, — Наган наконец вышел из состояния крайней задумчивости и поднял взгляд на клона. — Но я хотел бы задать вопрос вам обоим.
— Ну, ты даешь! — «Иван» выпрямился и покачал головой. — Ты сейчас главный и волен делать что угодно, но в рапорте я на тебя капну, уж не обессудь.
— Капай, лей, клади — твое право, — Наган незаметно коснулся колена Радара. — А вопрос будет такой…
Ликвидатор не изменил позы, но по его глазам Иван видел, что боец в любую секунду готов распрямиться стальной пружиной. И опередить его не удастся никому, будь ты человек, клон или машина. Наган специально тянул время, наблюдая за реакцией обоих «Иванов».
Казаков настоящий вдруг почувствовал, что краснеет. Это было глупо и не в его пользу, но ничего поделать с собой он не мог. Сказывалось отсутствие тренировок. Сердце частило, уши и щеки горели, а ладони взмокли. Полный провал. А как бравировал! «Полиграф обману, на все вопросы отвечу…» Щенок! Только-только из школы, а туда же — великий разведчик!
— Не томи, — другой Казаков, напротив, выглядел абсолютно спокойным. Не краснел, не бледнел, стоял в позе слегка обиженного, но уверенного в своей правоте человека и сверлил командира уверенным взглядом.
— Ладно, — Наган облегченно выдохнул и махнул рукой, — я и так уже все вижу.
— Нет уж, — «Иван» сложил руки на груди. — Опарафинил меня, и в кусты? Давай уж до конца твой опыт доведем, чтобы больше к этой теме не возвращаться. Спрашивай, что хотел.
Иван настоящий заметил, как Радар незаметно меняет позу. До Казакова вдруг дошло, что никакого «особенного» вопроса у Нагана может и не быть, а все эти разговоры и есть проверка, но как расценивать поведение ликвидатора, Иван не знал. Не того он был уровня разведчик, чтобы знать обо всех хитростях, которыми пользовались «зубры» разведки. Конечно, хотелось надеяться, что Радар готовится «взять» клона. Но даже если «Казаков» и вел себя как-то неправильно, Иван был вынужден признать, что сам ничего странного не видит. Обиделся парень и теперь жаждет публичной справедливости. Там, в тени, наверняка немало зрителей. Что уж лукавить, будь на месте клона сам Иван, он поступил бы так же.
— Ладно, спрошу, — Наган хитро прищурился.
Вот за этот лисий взгляд все женщины считали Нагана большим ловеласом, а все мужчины тайно ненавидели, поскольку никак не могли понять, что у этого «призрака» на уме.
«Не спросит», — решил Иван и ошибся.
— Кто из вас знает настоящее имя Валенштайна? — Наган взглянул на «Казакова», а затем на Ивана. — Одному я его называл.
Казаков почувствовал, как внутренности окатила горячая волна. Настоящее имя Валенштайна?! Называл? Иван лихорадочно перебирал варианты, но ни один не показался ему даже смутно знакомым. Или Наган что-то путает, или у него самого весьма некстати отказала память. Отто… может быть, настоящее имя созвучно или хотя бы отдаленно походит на рабочий псевдоним? Отто… Олег? Нет, никаких ассоциаций. Костя? Мимо. Отар? Он немец, а не грузин. Нет, на похожем звучании не сыграть. Что же делать? Выбрать имя, которое пришло в голову первым, интуитивно? Что приходило в голову сразу после вопроса? Владимир. Да, кажется, Владимир… Хотя, на самом деле, это не воспоминание, а лишь смутное предположение. Рискнуть? А что остается?
Иван неуверенно открыл рот и даже начал складывать губы, чтобы произнести первую букву имени, но тут «Казаков» звучно шлепнул себя по лбу и расплылся в улыбке.
— Как же я мог забыть?! Василий! Верно?
Наган перевел безразличный взгляд на Ивана. Тот обреченно покачал головой и затравленно улыбнулся.
— Я не помню…
Дальше все произошло за полсекунды. Казаков ожидал, что вязать руки и бить для острастки по почкам будет Радар, но ликвидатор лишь мотнул головой, а всю работу сделали его помощники.
Они бесшумно и стремительно ворвались в световой круг и прижали к полу… Казака-клона.
— Правильно, что не помнишь, — Наган подался вперед и посмотрел оторопевшему Ивану в глаза. — Я ж ничего такого не говорил. Да и нет у Отто других имен.
— Я думал, ты про девок спросишь или что-то подобное, — признался Иван. — Ну, интимное что-нибудь.
— Про каких девок? — Наган стер с лица улыбку и поднял одну бровь.
Казаков снова покраснел.
— Ну, тогда, перед «дождем», в клубе… одна рыженькая, другая брюнетка. Их потом америкосы увели, пока мы с тобой бодались, кто какую будет… танцевать.
— В таком подпитии нас самих можно было… танцевать, — Наган рассмеялся. — Расслабься. Помню. Но тут надо было не просто на склероз вас обоих проверить, а еще и на вранье спровоцировать. По тебе видно было, что вспомнить ты ни фига не смог и начал выдумывать, а Казачок наш ждал, когда ты говорить начнешь, чтобы на опережение сыграть. Ты какое имя хотел назвать?
— Владимир.
— Ну вот, тоже на «В». Он за артикуляцией твоей следил. Первую букву с губ считал и тут же выдал наиболее вероятный вариант. Пятьдесят лет назад пацанов часто Василиями нарекали.
— Владимирами чаще.
— Если Владимировичами, — согласился Наган. — Только, как ни крути, Вова Валенштайн звучит так же смешно, как и Вася. Кстати, ты что-то говорил насчет нашего несравненного Отто.
