Уильям Кейт - Восстание "Боло"
Как следовало на это реагировать? Благодаря Альбину Погу /*/*/ теперь точно знали то, о чем раньше могли только догадываться: что люди заключили с толан сделку относительно их транспортировки с планеты, что они планируют встретиться с кораблями толан в космопорте Стардауна. Обладая этой информацией, можно эффективно использовать передвижные крепости, как только они прибудут, для поимки и уничтожения Боло и его спутников.
Несколько миллионов наносекунд ДАВ даже размышлял над тем, чтобы дать беглецам возможность покинуть планету без боя. Вряд ли несколько тысяч рабов могли иметь большое значение для планов /*/*/ относительно этой планеты, и даже Боло, поразительный пример примитивной машинной эволюции, не стоил усилий, которых потребовали бы его вторичный захват и перепрограммирование. Если люди хотят улететь, то пускай улетают. Они не стоят уже вызванных ими проблем, а мстительность не входит в число черт /*/*/. Однако он почти сразу отбросил эти мысли. Политика, более характерная для органических форм жизни, иногда задевала и иерархию серийных мозговых комплексов /*/*/. Девятое Сознание ослабило силы военной кампании против далеких гракаан, для того чтобы предоставить ДАВ три подвижные крепости, и для перспектив его продолжавшегося роста и продвижения будет лучше, если он направит их мощь, как и обещал, на уничтожение Боло и отступников-людей.
Кроме того, если верить словам человека, план ренегатов предполагал присоединение к гракаан. Отдать им технологию Боло - не говоря уже об информации из первых рук о стратегии и боевой тактике /*/*/ - было бы непростительной глупостью.
А /*/*/, хотя и бывали иногда негибкими, узколобыми, даже догматичными, отнюдь не были глупыми.
Однако больше всего ДАВ беспокоила измена Пога. Он верил, что предложение человека было искренним. На самом деле именно это и было проблемой. Для любого /*/*/ отвергнуть свою программу и повернуть против своих было… не просто невозможно, но буквально непредставимо. Это больше, чем что-либо другое, давало понять, насколько чужими являются эти люди.
И чем быстрее они будут истреблены, тем лучше. Конечно, соглашение, заключенное с Погом, продлится ровно столько, сколько потребуется. В конце концов, кто решится связать себя соглашением с органиками или позволит им диктовать условия…
Создатель Первой Программы! Да как может представитель любой здравомыслящей расы даже помыслить о предательстве своего собственного вида?
"Я вижу самый дурацкий из всех дурацких снов…" Но Джеффа Фоулера преследовало ощущение, что это был вовсе не сон. А если так, то единственное объяснение этого состояния заключалось в том, что он умер и находится в самом настоящем аду.
Он прекрасно помнил все до того момента, как астероид с грохотом рухнул прямо на базу Крайс. Он помнил спор со Спратли, помнил приказ Гектору прекратить огонь… а потом мир взорвался в громе и пламени, и все последующее было скрыто от его памяти.
А то, что не было скрыто, выглядело… тревожащим. Он знал, что несколько раз пробуждался, но каждый раз в абсолютной тьме, не нарушаемой ни звуками, ни эмоциями, ни каким-либо телесным ощущением. Это было похоже на пребывание в цистерне для изучения блокировки сенсорных органов, только еще хуже. Ему было не на что смотреть, нечего переживать, кроме собственных мыслей и воспоминаний.
Нет, это было не совсем точно. Кое-что из того, что звучало у него в мозгу, явно не было его мыслями. Они приходили из… из какого-то другого места, способом, который он не совсем мог уяснить. Это было похоже на гул голосов, доносящихся из соседней комнаты, приглушенных преградами и расстоянием.
Один голос был более громким и требовательным, нежели остальные. Он даже не слышал его, а чувствовал - сверлящие запросы информации, его знаний, чувств, воспоминаний. Обычно этот голос запрашивал информацию о Боло; Джефф неоднократно приходил к выводу, что его захватили и проводят какой-то допрос, возможно, с применением наркотиков. Если так, то это был очень эффективный способ допроса. Когда следователь что-то спрашивал, соответствующие мысли всплывали в сознании Джеффа, непрошеные, неконтролируемые, и он ощущал, как другой разум сканирует эти мысли, анализирует их, сохраняет и использует так же легко, как если бы Джефф был просто текстом книги инструкций.
"Предал бы ты свою собственную расу? - вопросил голос. - Ты знаешь о людях, которые предают себе подобных?" Мысли, хоть и невербализованные, были тем не менее ясны. На этот раз его инквизитора больше интересовали люди и их взаимоотношения, нежели Боло.
Может, у захвативших его появились проблемы с СОО? Он сильно на это надеялся.
Надежда теперь была единственным, что у него осталось… и он ее очень ценил.
"Кто ты? Какие у тебя были взаимоотношения с другими людьми? Шери… кто эта Шери, о которой ты думаешь?…"
Вскоре вопросы прекратились, и Джеффу Фоулеру позволили снова соскользнуть в неопределенное, смутное, полусознательное состояние.
Командир отделения разведчиков Шери Барстоу осторожно выглянула из-за стены, стараясь, как ее учили, не дать солнцам, садившимся у нее за спиной, обрисовать ее силуэт. Электронный бинокль, который она поднесла к глазам, был обнаружен на одной из старых баз СОО - возможно, в Крайсе или Форт-Грили, - и либо батареи были старыми и почти сели, либо где-то внутри отошел контакт. Картинка была неровной и затуманенной статикой, а показатели расстояния и азимута даже не появились, пока она обводила взглядом оптики раскинувшееся ниже поле.
Неважно. Они работают вполне нормально.
Шери была частью команды разведчиков Братства, работавших далеко впереди Похода. Ее новое звание и ранг командира отделения все еще немного смущали ее; еще две недели назад она была гражданским лицом, если, конечно, не считать ее работы по программированию и вахты на борту Гектора. Но сам Вэл Прескотт настоял на том, чтобы она заняла эту должность. Братство расширялось, и ему были нужны хорошие люди, неважно, опытные или нет, и он заявлял, что она обладает всем необходимым для того, чтобы возглавить отделение из пяти разведчиков, в основном таких же "зеленых", как и она.
Медленно она просканировала линию горизонта, проверяя город, прежде чем начать изучать более близкие цели. Поле у подножия холма было посадочной площадкой космодрома Стардауна; диспетчерские башни и ремонтные ангары возвышались у берега, километрах в двух на северо-восток. Сам Стардаун, маленький город, в основном покинутый жителями после Бойни, но получивший относительно мало повреждений, тянулся на юг, вдоль изгиба Соколиного залива. Там не было никакого движения, никаких признаков жизни.
