Дмитрий Мансуров - Теледжиннсовщина
— Что случилось? — не выдержав мыслительных мучений, обратился он к знакомому, стоявшему неподалеку.
— Усмирители прилетели, — сообщил тот, указывая на вертолет. — Хотели поймать кого-то, да обломилось им. Видел, во что они наш подъезд превратили? Все квартиры выпотрошили и стекла в квартирах повышибали. Представляешь: устраивать перестрелку в центре города из гранатомета и пулемета!!! Совсем совесть потеряли, вандалы!!!
— Квартиры выпотрошили?! — переспросил жилец, пропустив мимо ушей остальные речи: такое каждый день из телевизора по много раз говорят, надоело уже. — Погоди-ка минутку…
Он вбежал в родной подъезд. Так и есть: двери настежь раскрыты, замки выломаны. Он ахнул и бросился на свой этаж, полный нехороших предчувствий.
Открыто.
Он закрыл глаза, на ощупь вошел в комнату, и открыл их. Повсюду царили чистота и порядок, разве что было зверски натоптано, открыт и выпотрошен вместительный шкаф с вещами и разбито несколько хрустальных ваз.
— … … … !!! — невнятно воскликнул он, подбегая к книжной полке: в зачитанном до дыр томике Даниэля Дефо «Робинзон Крузо» хранилась его заначка.
Сбережения на месте, все семьсот рублей.
Он облегченно выдохнул.
Собрав осколки хрусталя, он понес ведро на лестничную площадку, задумавшись над тем, к кому теперь предъявить претензии? Из соседей, как назло, никого дома нет, не на кого переложить беготню по судам и комиссиям. Мусор полетел в мусоропровод, и он услышал в ответ дикое рычание. Ведро выпало из его рук. Что-то в мусоропроводе зашевелилось, он заходил ходуном, послышался звук ударов. Жилец отступил, мусоропровод треснул, и рассыпался кусками бетона с проволочным каркасом.
На улице раздался объединенный вопль десятков человек: расстрелянные усмирители зашевелились и встали на ноги. Они не зря были отобраны джинном в элиту его вооруженных сил. После определенного времени пребывания в небытии они возвращались к жизни, кипящие от негодования и возмущения, и готовые найти врага живым или мертвым, чтобы отомстить и отправить его туда, откуда они сами в который раз вырвались.
Усмиритель ломал мусоропровод и выбирался наружу, жилец быстро сообразил, что еще минута, и он уже не жилец, и не стал дожидаться на месте, пока выброшенный усмиритель полностью выберется на свежий воздух.
Один за другим усмирители выходили из подъезда и собирались около сгоревшего вертолета. Зевак значительно поубавилось, а те, что остались, выглядывали из окон верхних этажей через щели в задвинутых шторках. Усмирители кипели от негодования и были готовы растерзать на месте любого, кто окажется у них на пути.
Командир доложил о провале визирю, но пообещал продолжить погоню.
Визирь, лаконично сплюнув и с тоской посмотрев на мраморный (и скользкий до ужаса, если ходить в обычной обуви) пол в своем кабинете, визирь вызвал уборщицу, а сам выбрался в коридор и прошелся по дворцу. Усмирители доложили, что вместе с Петром был не только черт, но и ангел, и это обстоятельство напугало его куда больше остального. Если с чертями теоретически можно было сохранять вооруженный до зубов нейтралитет, периодически снабжая их свежими грешниками, то ангелы на такое не пойдут. А то, что они собрались одной командой, смутно говорило о грядущих неприятностях для нового режима.
Он оставил приказ о поимке Петра и уничтожении его сообщников в силе, а сам призадумался. После доклада усмирителей он был готов поспорить на собственную душу, что понял, зачем потусторонние силы появились на Земле. Джинн вторгся туда, куда не следовало вторгаться, и появление странной троицы означало, что представители добра и зла вместе с представителем человечества объединились против спутавшего им карты настырного представителя древней восточной мифологии.
Вопрос в том, в каком направлении они сделают следующий шаг?
Он крепко задумался.
«Будет жаль, — подумал он, — если джинн проиграет… Такое рабочее место обломается…».
«Огневик» подкатился к пещере, площадка перед которой была вымощена желтым кирпичом, а стены пещеры были покрыты новенькой плиткой под изумрудную комнату.
— А я и не знал, что Горячка читала детские книжки, — тихо сказал Дракар Игорю. Кролл соскочил с коня и дотронулся до плитки.
— Какие странные изумруды! — прокомментировал он и попытался отколоть себе кусочек на память. Пальцы скользили, срываясь с плитки, он выхватил нож и подковырнул ее. Игорь и Дракар не успели слова сказать, как плитка оторвалась от стены и потянула за собой соседок. Большой свод затрещал и рухнул, осыпав Кролла грудой пыли и обломков. Кролл отскочил, довольно прижимая к себе изумрудную плитку, и был несказанно удивлен, когда увидел, что с ее противоположной стороны изумрудами и близко не пахнет. Он разломал ее пополам и удивился еще больше: изумрудный слой был на диво тонким, большую часть занимала обычная обожженная глина.
— Волшебство! — ненавистно сказал он, сплюнул и отшвырнул плитку.
— Мой повелитель, не обращайте внимания! — Дракар подошел к Кроллу. — Наш волшебник считал, что его жилье не должно быть богаче и роскошнее, чем дворец Повелителя мира, и потому ограничился подделкой под настоящие изумруды.
— На входе мог поставить настоящие.
— Он испугался, что их украдут ночные воры. А он… — Кролл нахмурился, и Дракар поспешил извиниться. — Ой, не принимайте близко к сердцу, это я не про вас, мой повелитель. Вы имеете право брать все, что плохо лежит, в любое удобное для вас время! Здесь все ваше от пола и до потолка.
— Веди к волшебнику! — рыкнул Кролл.
Дракар и Игорь вошли в пещеру, переступая через большие куски шпаклевки: поверхность пещеры была на редкость рельефной. Кролл подождал, пока воины не утоптали ему дорогу.
Приглушенно, практически на пределе слышимости, звучала фонограмма «Отшельника» группы «Ария». И пещера преображалась под стать мелодии. Чем глубже заходили они в пещеру, тем мистичнее она выглядела. Горячка не могла себе представить, что дорогущую плитку будут освещать примитивные коптящие факелы, и потому призрачно светились сама плитка.
Кролл бесстрашно шел за Дракаром, очарованный светящимися стенами. Но, помня о том, что случилось на входе, не стал отламывать для себя кусочек на память, а решил, что волшебник сам предоставит ему несколько образцов. Он уже решил, что призрачно светиться должен его родной город, начиная от наружных стен и заканчивая кладовыми: те враги, которые не обладают большой храбростью, обязательно дрогнут при виде светящихся в темноте городских стен, испугавшись, что город заколдован.
Музыка становилась громче, свет ярче, и через минуту они очутились перед широченным столом, за которым сидела и что-то увлеченно и размашисто писала в огромную книгу Горячка. Капюшон скрывал ее лицо.
