Петр Стыпов - Гости с Миона
— Вообще, русские замечательные кулинары. Русская кухня известна на весь свет! Впервые мне приходится есть такие деликатесы, — говорил Бил. — Из какой социалистической республики они доставлены вам, мисс?
Вместо Анны ответил Скрибин: — Из космоса!
Анна засмеялась.
Радист Гарри сидел у рации и зевал. Ему было страшно скучно. Он чувствовал себя узником в этом пластмассовом домике. Без скафандра носу высунуть нельзя наружу.
Нет увеселительных заведений, — одним словом, никаких развлечений. Одиночество и тишина. С ума сойти можно!
Гарри листал маленькую книжечку-календарь. Сколько времени они проведут здесь? Неизвестно. С Земли сообщили: «Все зависит от результатов поисковой работы. Получите дополнительные указания». Что это значит: две недели или два месяца?
Скука!
Пытались с Бронсоном коротать время за картами, да надоело. Хорошо бы сыграть партию в бридж, но, к сожалению, у археологов не было никакой склонности к такому времяпрепровождению. Вот и сейчас. Бил устроился в мягком кресле у окна и читает книгу. Эванс лежит с закрытыми глазами на койке. Спит ли он, думает или мечтает о Земле — сам черт не разберет. Бронсон тоже занят своими делами, копается в каком-то механизме двигателя вездехода.
За восемь дней, проведенных на Марсе, четверо американцев успели узнать почти все друг о друге, и теперь им не было о чем говорить. Некоторое разнообразие внесло в их будни появление трех космонавтов — двух мужчин и одной девушки, и опять-таки с ними занимаются Аллан и Эванс.
Вообще, скука смертная!
— Мистер Аллан! — обратился он к археологу. Бил отложил книгу, и глаза его сверкнули, точно два огонька.
— Я вас слушаю, Гарри?
— Как идут дела, мистер Аллан?
— Отлично!
— Такая скучища! Это по-вашему «отлично!» — недовольно буркнул радист.
— Почему, Гарри? Эванс и я отлично проводим время. Если хочешь, пойдем завтра вместе в подземелье. Увидишь очень интересные вещи.
— Спасибо, мистер. Я уже там был, — ответил Гарри и приложил руку ко рту, чтобы скрыть зевок.
— Как хочешь…
— А вы не грустите о нашей старушке — Земле? — немного погодя снова заговорил радист.
Бил засмеялся.
— Вижу, Гарри, что скука страшно донимает тебя!
— Должен признаться, сэр, что… — Но ему так и не удалось договорить. Над рацией вспыхнула красная сигнальная лампочка, и из динамика донесся чей-то далекий голос: — «Марс-восемь»! «Марс-восемь», вас вызывает «Ниагара»! «Марс-восемь», вас вызывает «Ниагара»!
Гарри взглянул на часы и удивленно воскликнул:
— Черт возьми! Вызывают в неурочное время!
В углу поднялся с койки Эванс.
— Что случилось? — спросил он, — Экстренное сообщение?
— Должно быть… Сейчас узнаем, — ответил Гарри.
Радист подсел к рации и стал нажимать кнопки, вертеть ручки настройки. Вспыхивали и гасли разноцветные сигнальные лампочки. Послышался шум, треск.
— Очевидно, какое-то важное сообщение. Как ты думаешь, Бил? — снова спросил Эванс.
Долго не пришлось гадать. Через несколько минут Гарри принял шифрованную телеграмму.
— Ничего не понимаю! — буркнул он.
— Что сообщают? — поинтересовался Бил.
— Подождите. Дайте расшифровать до конца.
Спустя некоторое время радист подал Билу листок бумаги. Тот прочитал вслух сообщение: «Ракетоплан «Космос» пропал без вести. Отложите вашу работу. Организуйте поиски на Марсе. Возможно ракетоплану пришлось совершить вынужденную посадку. Немедленно сообщите, если обнаружите что-либо».
Четверо космонавтов переглянулись.
— Ничего не скажешь — приятное задание! — хмуро заметил Эванс. — Бросить работу и отправиться искать какую-то пропавшую ракету!
— Что с вами, Эванс! — удивился Бил. — Ведь в ракете летели люди. Возможно, они сели где-нибудь поблизости и нуждаются в помощи!
— Будем надеяться, что ничего плохого с ними не случилось!
— Кто знает… — озабоченно произнес Бил и обратился к радисту — Гарри!
— Что, мистер Аллан?
— Ты знаешь, что-нибудь о «Космосе»?
— Нет, сэр.
Другие тоже ничего не слышали об этом ракетоплане.
С мрачным видом Эванс засунул руки в карманы брюк.
У него не было никакого желания разъезжать по Марсу в поисках ракеты, а особенно теперь, когда появилась эта очаровательная девушка. Но чувство долга взяло верх.
Нужно было разыскать пострадавших, но как? Их ракета не годится для этой цели, да и топлива у них в обрез — только на обратный конец. Самолета или вертолета у них нет. Оставался только вездеход.
— Бронсон, вездеход в порядке? — спросил Эванс.
— Да, сэр. Но я не представляю себе, как мы будем пробираться на нем через все эти пропасти и трещины!
— Ничего не поделаешь — придется попробовать!
Поиски обещали быть трудными и долгими. Но приказ есть приказ. К тому же, кроме приказа, существовало и еще нечто: чувство долга к ближнему, товарищество. Решили, что утром Бил и Бронсон отправятся разыскивать ракету, а Эванс и Гарри останутся в лагере и будут поддерживать связь с ними.
Наступил вечер. Настроение обитателей пластмассового домика было подавленное. Бил и Эванс лежали на койках с книгами в руках. Бронсон и Гарри сидели за картами, но играли вяло, без обычных шуток и споров…
— Эванс! — нарушил молчание Бил, откладывая книгу.
— Да, Бил.
— Эванс знаешь, о чем я думаю? Вспомнил о наших русских друзьях.
— О девушке! — пошутил Эванс.
— Нет! Я думаю, не знают ли они чего-нибудь о «Космосе». Может быть, видели ракету в районе «Марса?
— Не верится мне. Они бы сказали нам об этом.
— Ты прав, — согласился Бил. — И все же завтра мы спросим у них об этом.
Археологи снова углубились в чтение.
Спустя некоторое время над рацией снова вспыхнула красная лампочка и прозвучал сигнальный звонок. Гарри бросил карты и схватил наушники. Ученые отложили книги и уставились на радиста. Они с любопытством наблюдали за его лицом, которое попеременно выражало то крайний интерес, то тревогу и озабоченность, то сочувствие, удивление или же удовлетворение.
— Гарри, что сообщают? — нетерпеливо спросил Бил.
— Погодите, мистер… Так, понимаю… Что? Подумать только! В самом деле? Страшно неприятно! — отрывисто говорил Гарри в микрофон. — Никто не уцелел? Что ты говоришь!. Очень жаль!
Разговор с Землей окончился. Гарри снял наушники, хмуро взглянул на товарищей и промолвил: — Отбой!
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Бронсон.
— То, что нам не придется искать «Космос». Он найден!
