Сергей Щепетов - Народ Моржа
Утро явило картину довольно печальную. Вода ушла, на камнях и заиленном щебне лежало то, что осталось от сети. Улов был таков: одна кетина, два здоровенных морских бычка, состоящих в основном из огромных шипастых голов, и… дохлая нерпа килограммов на тридцать. Скорее всего, она лакомилась застрявшей в сети рыбой, запуталась сама и утонула, точнее, задохнулась, не в силах всплыть. Вдвоем рыбаки разобрали снасть, освобождая ее по мере возможности от прядей морской травы. В итоге они заполучили еще один сюрприз: дальний конец полотна отсутствовал. Точнее, там располагалась дыра почти от верхней веревки до нижней. Куда девалось три-четыре квадратных метра сухожильной вязки, было совершенно непонятно. Семен смог придумать только фантастическое объяснение: в сети запуталась нерпа, потом приплыла большая акула или косатка и съела эту нерпу вместе с сетью – сволочь…
«Получается, что нерпу, да, наверное, и тюленей сетями ловить можно. Только сети должны быть крупноячеистыми – из крепких тонких ремней. Ставить их нужно параллельно берегу, возможно, не только на поплавках и грузилах, но и на кольях, забитых в дно по отливу. Чтобы вернуть к жизни нашу рыболовную сеть, ее придется довязывать (нечем!) или укорачивать на треть. В последнем случае останутся не у дел довольно приличные обрывки. Их можно… Да!»
Как делаются «любительские» краболовки, Семен представлял хорошо. В наличии же крабов он не сомневался – на берегу попадались расклеванные птицами панцири, да и по отливу встречалась какая-то мелочь. К работе Семен приступил на следующий же день.
«Круглый обод диаметром метр или больше можно сделать из связанных прутьев. Этот обод нужно затянуть крупноячеистой сетью. Собственно говоря, быть натянутой ей совершенно не обязательно – может и провисать немного. Снизу в центре к сетке привязывается груз, сверху внутри – приманка (рыбья голова, кишки или что угодно, вплоть до тухлятины, но это противно). К ободу привязываются три или четыре шнура, которые выше сходятся в один узел. К нему вяжется основная веревка. Там же помещается маленький поплавок. В рабочем положении вся конструкция лежит на дне с приподнятыми этим поплавком шнурами – как чашечка старинных весов. К дальнему концу основной веревки крепится большой поплавок – он должен плавать на поверхности. Угадать глубину заранее невозможно, поэтому веревка обычно берется с запасом. Ее излишек наматывается на поплавок и снова завязывается. Расстояние от дна до большого поплавка обычно определяется по высоте максимального прилива. Если линь коротковат, то поплавок приподнимет краболовку над дном, и снасть благополучно унесет течением. Смысл данной снасти заключается в том, что краб забредает в лежащий на грунте обруч и начинает жевать приманку. Если внезапно, осторожно, но решительно потянуть краболовку вверх, то убежать краб не сможет, поскольку лапы у него провалятся в ячейки сетки. Пока его тащат, он будет лежать на брюхе, грустно свесив ножки».
Краболовок Семен изготовил три штуки. На большее не хватило ременных веревок, а пускать в дело сухожильную леску он не хотел – на нее у него были другие виды.
И вот настал день, настал час. Точнее, раннее утро. Вставать в такую рань, конечно, не хотелось, но все определялось временем начала прилива, которое успело сместиться. Семен решил не мудрствовать с выбором места (все равно не угадаешь!) и экспериментировать прямо напротив стоянки. Он снарядил и поставил краболовки, потом отплыл от них на пару десятков метров и опустил якорь. На крючок он насадил сразу трех червей, которые в изобилии водились в илистой отмели возле берега. Было красиво и тихо – из моря вставало солнце. Вода прибывала, тут и там появлялись головы нерп, но больше ничто не происходило.
Примерно через час клюнуло, и Семен вытянул из воды уже знакомое чудовище – шипастого головастого бычка. Извлечь из него крючок стоило немалого труда, и, когда это все-таки удалось, Семен злобно запустил рыбиной в проплывающую мимо нерпу. Нерпа удивилась.
Новая поклевка случилась минут через 20—30. Была она очень многообещающей, и Семен, выбирая леску, гадал: «Тунец? Акула? Палтус?» Разочарование было полным, поскольку рыбка оказалась просто ничтожной: круглое змееобразное тельце длиной сантиметров двадцать и толщиной в полтора пальца. Правда, очень скоро выяснилось, что столь малые размеры добычи следует считать удачей, а не наоборот.
Требовалось освободить крючок, и Семен поместил рыбу в лодку. Ее активность в воде и в воздухе поначалу не вызвала у него подозрений – кому ж понравится, когда его тащат? А потом началось…
Рыба скакала, прыгала, сворачивалась кольцами как бешеная, запутывая сложенную в лодке леску. С превеликим трудом Семен умудрился ее схватить рукой и тут же обнаружил, что силы его пальцев просто не хватает, чтоб удержать это маленькое чудовище. Оно выворачивалось, упираясь в руку согнутым хвостом, выдавливалось из кулака! Придавить ногой, прижать к шпангоуту, просто пристукнуть рыбку рукояткой ножа не удавалось – она была неуловима…
Пропуская леску между пальцев, Семен попытался подтянуть добычу к себе, однако рыба отцепилась и продолжала совершенно свободно прыгать по лодке. Семен попытался поддеть ее рукой и выкинуть за борт, однако вовремя заметил, что крючка на конце лески нет – он по-прежнему торчит у рыбы во рту. Битва продолжалась – Семен дважды чуть не опрокинул свое судно и вскоре готов был пожертвовать крючком, лишь бы избавиться от этой бешеной твари. В конце концов человек победил: враг был загнан в угол, окружен и убит. Крючок Семен извлек, то, что осталось от добычи, выкинул, и стал озирать поле боя.
Сухожильная леска была не просто запутана – она представляла собой беспорядочное нагромождение петель и узлов разной степени затянутости. Внутри этого кома просматривались рыбьи кишки и головы, предназначенные для ловли крабов. По ним ползали толстые черные черви, разбежавшиеся из опрокинутого кожаного кулька. «Ну, полный атас, – вздохнул Семен и выругался. – Наверное, это та самая рыбка, которую называют «вьюн» и еще как-то. Говорят, у нее очень вкусное мясо. В случае поимки рекомендуют немедленно отрывать ей голову…»
Рыбалка была безнадежно испорчена – это ж сколько времени придется распутывать?! Окружающее благолепие стало раздражать, а нерпы, как будто специально, собрались вокруг лодки и стали издавать звуки, похожие на ехидные смешки. «Я вам посмеюсь, гады! – погрозил кулаком Семен и принялся поднимать якорь. – Пора проверять краболовки, хотя и так ясно, что там ничего нет».
Вытягивая первую конструкцию, Семен решил, что перестарался с грузом – надо было привязать камень поменьше. Все оказалось гораздо смешнее – внутри кособокого обруча сидел краб – и какой! «Камчатский, наверное! – радостно засмеялся Семен. – Да у него „размах" лап, наверное, с метр! Ну, может, чуть поменьше… Даже если он один, то сегодняшний день прошел не зря!»
