Евгений Щепетнов - Слава. Наследник
Тот сделал еще два мощных выстрела – правда без усилителей, но они все-таки пробили защиту «Хеонга» и частично разрушили обшивку впереди, ничуть не повлияв на разгон крейсера. «Хеонг», не снижая скорости, преодолел защиту линкора и со всего размаха врезался в его бок, проламывая толстенную броню и застревая в ней, как стрела, пущенная из лука арчера.
Внезапно на экране рубки появилось лицо Олега. Оно было окровавлено, и парень тяжело дышал, поправляя на голове шлем управления. Рубка «Хеонга» едва просматривалась сквозь клубы дыма, и Олег, откашливаясь, с трудом сказал:
– Силя, прости! Я сделал все, что мог! Я тебя люблю! Прощайте, ребята! Русские не сдаются!
Он махнул рукой, и тут вспыхнул ярчайший свет, ослепивший онемевших наблюдателей. Вместо «Хеонга» в боку линкора виднелась красная, испускающая свет рана, а экран визора подернулся рябью. «Хеонга» больше не существовало.
Сильмара онемела – на ее глазах умер тот единственный, с кем она хотела связать свою жизнь. Ее любовь, ее жизнь. И она завыла, как зверь, потом упала на пол и стала бить по нему кулаками, разбивая их в кровь. Наташа, бледная, как мел, приказала Антугу и охранникам держать женщину, пока она что-нибудь не сделала с собой, затем вызвала из системы обеспечения медицинского робота, и тот сделал воительнице успокоительный укол. Десять человек с трудом справлялись с Сильмарой, разбрасывавшей их, как котят, в своем приступе безумия. Наконец она обмякла и застыла в беспамятстве, скрючившись на полу в позе зародыша.
Все остальные вопросительно уставились на Наташу, ожидая приказаний. Теперь их жизнь и жизнь двадцати тысяч человек в «Мезгрине» зависела от нее, простой девчонки, волей судеб оказавшейся заброшенной на вершину власти.
Наташа посмотрела в лица соратников и, откашлявшись, сдавленным голосом приказала:
– Вперед! Только вперед! Он выиграл нам время! Нам нужно выйти из системы, и черта с два они нас возьмут!
Она сказала и тут же с ужасом увидела, как подбитый линкор подернулся облаком плазмы и начал разгоняться, следуя за ними. К нему подтянулись крейсера, частично подремонтировавшиеся после минной атаки, и вся эскадра с нарастающей скоростью приближалась к обреченной сцепке.
Наташа сжала кулаки так, что ногти воткнулись в ладони, из глаз потекли слезы: неужели все напрасно?! Неужели ВСЕ?! Ну, не может, не может так быть, это несправедливо! И тут тонкий, ехидный голосок прорезался в голове: «А ты что думала, жизнь справедлива? Дуреха! Ты давно должна была убедиться в обратном!»
Теперь оставалось лишь беспомощно смотреть, как все быстрее к ним движется Смерть, принявшая в этот раз вид потрепанного, но вполне бодрого полуторакилометрового неправильного шара.
Тишину в рубке прервал голос Антуга:
– У них двадцатикратный запас прочности. Похоже, их капитан обезумел от злости. У него ведь четверть корабля разлетелась! Но двигатели целы, и генераторы целы. Не повезло нам.
Наташа как будто очнулась от сна:
– Семен! Рви кабели! Полный ход!
– А «Мезгрин»? Он же уйдет в космос!
– Пусть уйдет. Им нужны мы. Лучше эти люди побудут пока рабами, чем трупами. Живы будем – вытащим их. Наши бойцы все на «Соргаме». Рви! Полный ход! Уходим!
Корабль буквально затрясся. Новые двигатели, которые развивали мощность, сравнимую с мощностью двигателей тяжелого крейсера, рванули так, что все кропотливо наваренные на корпуса кораблей крепления порвались, как гнилые нитки. «Мезгрин» получил дополнительное ускорение и помчался из Солнечной системы куда-то в глубокий космос.
«Это не страшно, – подумала Наташа. – Семен наверняка засек направление его движения, так что поймать корабль потом не составит труда. Сто процентов. Ходовые бластеры работают, так что метеориты ему не грозят. Защитное поле тоже работает. Система обеспечения кормит. Месяц они продержатся наверняка. А в наше время это очень много. За месяц может многое случиться».
– Ну что, Наташ, уходим?
– Нет, – отрезала девушка. – Я за орудия, ты пилотируешь. Идем на линкор! Он, сука, заплатит мне за Олега!
– Наташ, мы погибнем, – спокойно заметил Семен. – Так-то я не против, но умереть надо не глупо, а со смыслом.
– Смысл есть, – неожиданно вмешался Антуг. – Она знает, что делает. Смотри: с той стороны, где Олег разрушил корабль, защитное поле совсем слабое, бледное. И бластеров там нет, уничтожены. Мы добьем эту тварь, прежде чем подойдет второй линкор – вон он, видите, на пределе видимости. У нас есть около получаса. Капитан подбитого линкора, похоже, обезумел от злости, это тоже хорошо, это работает на нас. У нас хороший шанс надрать им зад! Удачи, Наташа!
– Удачи нам всем, – пробормотала девушка и надела шлем управления.
Тут же в ее голову полилась информация о корабле: наполнение накопителей, мощность двигателей, остаток горючего, состояние узлов крейсера. Она привычно проверила все узлы – корабль был в превосходном состоянии. Проверила наполнение усилителей бластеров – под завязку. Ракеты – почти полный комплект. Минный погреб – тоже. Ну что же, поехали!
– Давай, – крикнула Наташа – Семен, на цель! Заходим со стороны слепого глаза! Давай на полный!
Корабль, как будто ему дали пинок под зад, рванулся вперед, не обращая внимания на попытки кораблей эскорта линкора осыпать его ракетами. Мощная, усиленная защита легко отбивала эти космические торпеды, а лучи бластеров крейсеров свиты этого монстра скользили по защитному полю, выбивая искры и прогибая поле почти до самого корпуса.
«Соргам» сыпал мины, как из прохудившегося мешка, и несколько крейсеров уже получили свой заряд в корму, затихнув надолго, а может, и навсегда. Линкор пытался развернуться к атакующему неповрежденным боком, но у него это не очень получалось – масса корабля была слишком велика по сравнению с нападавшим.
«Соргам» сблизился с врагом на расстояние максимально эффективного удара и выпустил два заряда из мегабластеров, усиленные дополнительной накачкой. Эффект был таким, как если бы подросток изо всей силы ткнул суковатой палкой в центр переспелого арбуза. Защита не выдержала, и весь удар пришелся на не защищенную ни броней, ни полем внутреннюю часть корабля, пробив в нем раскаленные, истекающие расплавленным металлом тоннели, сквозь которые были видны звезды, вечные, колючие, как иглы.
Линкор умер. Умерли его генераторы, умерли системы обеспечения, осталась лишь оболочка, в которой шли процессы высвобождения энергии из многочисленных емкостей. Не помогли и легендарная прочность корпуса, многократное дублирование всех связей – лучи мегабластеров, как кинжал, пронзили все внутренности гиганта и умертвили его так же эффективно, как если бы человеку в мозг воткнули отравленный кинжал.
