Роберт Хайнлайн - Достаточно времени для любви, или жизни Лазаруса Лонга
— Дора, Дора!
— Прошу тебя, не надо. Я не хочу удерживать тебя здесь, даже не стану пробовать. Но прежде чем ты улетишь, я попрошу у тебя об одной вещи.
— Чего же ты хочешь, Дора? Не хотел говорить, но я оставляю кое-что тебе и Джону Меджи. Этого хватит, чтобы…
— Нет, нет, не надо! Теперь я взрослая и могу прокормить себя сама. То, чего хочу я, тебе ничего не будет стоить. — Она поглядела ему прямо в глаза. — Я хочу иметь от тебя ребенка, Лазарус.
Лазарус Лонг глубоко вздохнул и попробовал успокоить сердцебиение.
— Дора, Дора, дорогая моя, ты сама почти ребенок, тебе еще рано говорить о детях. Ты не хочешь выходить за меня замуж…
— Я не прошу тебя жениться на мне.
— Я хочу сказать, что через год, два или три, или четыре ты захочешь выйти замуж. И тогда ты порадуешься, что у тебя нет ребенка от меня.
— Значит, ты мне отказываешь?
— Я просто говорю, что ты не должна поддаваться чувствам и принимать поспешные решения.
Она выпрямилась в седле, расправила плечи.
— Это не поспешное решение, сэр. Я решила так давным-давно… задолго до того, как догадалась, что ты говардианец, задолго до этого. Я рассказала обо всем тете Элен, она ответила, что я глупая девочка, и велела забыть. Но я ни о чем не забыла, и если раньше была глупышкой, то теперь повзрослела и знаю, что делаю. Лазарус, я не прошу у тебя ничего другого. Можно обойтись шприцами или чем-нибудь в этом роде, доктор Краусмейер поможет. Или… — она вновь взглянула ему прямо в глаза, — пусть будет обычный способ. — Она опустила глаза, потом вновь посмотрела на него, кротко улыбнулась и добавила: — Но в любом случае все необходимо сделать быстро. Я не знаю, когда улетит корабль, но свое расписание знаю хорошо.
С полсекунды Гиббонс прокручивал в голове все, что услышал.
— Дора…
— Да… Эрнст?
— Я не Эрнст и не Лазарус. На самом деле меня зовут Вудро Уилсон Смит. Теперь я для тебя больше не дядя Гибби. Ты права, дядя Гибби исчез и никогда не вернется, так что можешь звать меня Вудро.
— Да, Вудро.
— Хочешь узнать, почему мне приходится менять свое имя?
— Нет, Вудро.
— Так. А ты не хочешь узнать, сколько мне на самом деле лет?
— Нет, Вудро.
— И все же ты хочешь иметь от меня ребенка?
— Да, Вудро.
— Ты выйдешь за меня замуж?
Глаза ее чуть расширились, но она ответила сразу:
— Нет, Вудро.
Минерва, тут-то мы с Дорой и поссорились, в первый и последний раз. Этот милый и нежный ребенок превратился в приятную и весьма симпатичную женщину. Но она была упряма не меньше, чем я, и с такими людьми не поспоришь — они не слушают аргументов. И я вполне допускаю, что она действительно продумала все до мелочей, решившись завести от меня ребенка, но не выходить за меня замуж — если я соглашусь. Я же со своей стороны попросил ее выйти за меня, не повинуясь порыву. Сверхнасыщенный раствор кристаллизуется почти мгновенно, а я как раз был в таком состоянии. Я давно потерял интерес к колонии, едва в ней перестали возникать реальные сложности; мне хотелось настоящего дела. Я-то думал, что жду возвращения Зака… Но когда наконец, с опозданием на два года, «Энди Джи» появился на орбите, я понял, что ждал не прилета корабля.
И только когда Дора обратилась ко мне с этой удивительной просьбой, я понял, чего, собственно, ожидал.
Конечно, я попытался ее переубедить — я всегда пытаюсь изобразить адвоката дьявола. Если честно — мой ум всегда анализирует все «что» и «как». Конечно, женитьба на маложивущей имеет недостатки, но я и мысли не могу допустить о том, чтобы бросить беременную женщину… Ерунда, дорогуша, на эту мысль я не потратил даже доли секунды.
— Почему же ты не согласна, Дора?
— Я же сказала тебе. Ты улетаешь, и я не стану тебя удерживать.
— Тебе не надо меня удерживать. Этого еще никто не сумел сделать. Но нет женитьбы — нет ребенка.
На лице ее появилась задумчивость.
— А зачем тебе свадебная церемония, Вудро? Чтобы наш ребенок мог носить твое имя? Я не хочу быть небесной вдовой — но если это нужно тебе, давай съездим в город и отыщем председателя. Потому что все должно состояться сегодня, если в книгах не врут, как вычислять эту дату.
— Женщина, ты разговариваешь чересчур много. — Она не ответила, и он продолжил: — Все брачные церемонии, а тем более в «Долларе ребром», не стоят и гроша ломаного.
Она помолчала, потом сказала:
— Позволь мне признаться в том, что я ничего не понимаю.
— Да? Ну да, конечно. Дора, одного ребенка мне мало. У нас будет с полдюжины детей, а может, и больше. Скорей всего больше. Против дюжины не возражаешь?
— Да, Вудро, то есть нет, я не против. Да, я рожу тебе дюжину детей, а если захочешь, то и больше.
— Но на дюжину детей потребуется время, Дора. Как часто мне заглядывать? Каждые два года?
— Как хочешь, Вудро. Возвращайся, когда захочешь. И каждый раз будешь делать мне нового ребенка, но тогда я прошу, чтобы мы немедленно приступили к первому.
— Глупая маленькая дуреха, ты действительно готова это сделать?
— Не только готова — именно так я и сделаю, если ты не против.
— Вот что, мы поступим иначе. — Он взял ее за руку. — Дора, а ты последуешь за мной повсюду, куда бы я ни отправился? Ты будешь жить со мной?
Она удивилась.
— Да, Вудро, если ты действительно этого хочешь.
— Давай без всяких условий. Последуешь или нет?
— Да.
— Но если дойдет дело до обнародования, ты поступишь так, как я велю тебе? Обойдемся без всяких глупых споров?
— Да, Вудро.
— Будешь ли ты носить моих детей, будешь ли моей женой до тех пор, пока нас не разлучит смерть?
— Буду.
— Дора, я беру тебя в жены, чтобы любить, защищать и лелеять и никогда не оставлять тебя, пока мы оба с тобой живы… Не фыркай, нагнись-ка и поцелуй меня. Мы поженились.
— Я не фыркала. А мы и в самом деле уже женаты?
— Да, и можем устроить любую церемонию, любую свадьбу, которую ты захочешь. Но это будет потом, а теперь умолкни и поцелуй меня. — Она повиновалась. Чуть погодя он проговорил: — Эй, не вываливайся из седла! Спокойно, Бетти, спокойно, Бьюла. Дора-Адора, кто научил тебя так целоваться?
— Ты не называл меня так с тех пор, как я начала взрослеть. Это было так давно.
— Я не целовал тебя с тех самых пор. И не без причины. Но ты не ответила на мой вопрос.
— А разве я обещала? Кто бы ни учил меня целоваться, все это было до того, как я стала замужней женщиной.
— М-м-м, возможно, ты и права. Хорошо, я беру тебя с собой, и пусть он пишет письма. К тому же не исключено, что здесь врожденный талант, а не опыт. Знаешь что, Дора, давай так: я забываю о твоем греховном прошлом, а ты о моем. Договорились?
— Да, безусловно… поскольку мое прошлое весьма греховно.
— Пустяки, дорогая, у тебя просто не было времени нагрешить. Ну разве что сперла горстку конфет, которую я припас для Бака… Великий грех.
— Ничего подобного я не делала! Я вела себя гораздо хуже.
— Безусловно. Одари-ка меня новым талантливым поцелуем… Тю! Значит, это не было случайностью. Дора, полагаю, что женился на тебе как раз вовремя.
— Ты настоял на этом… мой муж, инициатива принадлежала не мне.
— Согласен. Любимая, ты все еще настаиваешь, чтобы мы немедленно приступили к созданию младенца? Ведь я никуда не уеду отсюда без тебя.
— Не настаиваю. Но мне так хочется. Да, хочется — как раз то самое слово. Но я не требую.
— Хочется — это точное слово. И мне тоже. Но я бы сказал, что требую своего. Кто знает, может быть, у тебя окажутся и другие природные дарования.
Дора кротко улыбнулась.
— А если нет, Вудро, не сомневаюсь, что ты всему научишь меня. Я хочу учиться, просто горю.
— Тогда давай вернемся в город. Ко мне или к тебе?
— Куда хочешь, Вудро… Кстати, видишь ту небольшую рощицу? Она гораздо ближе.
До города они добрались, когда уже стемнело; обратно мулы не торопились. Когда они миновали дом Маркхемов, выстроенный на месте, где прежде жили Харперы, Вудро Уилсон Смит проговорил:
— Дора-Адора…
— Да, мой муж?
— Ты хочешь публичного венчания?
— Только если ты настаиваешь, Вудро. Я чувствую, что вышла замуж. Я замужняя женщина.
— Безусловно. А ты не хочешь бежать с кем-нибудь помоложе?
— Риторический вопрос — ни теперь, ни впредь.
— Этот молодой человек из эмигрантов и покинет корабль последним или среди последних: он почти моего роста, темноволосый и посмуглее меня; не могу сказать, сколько ему лет, но выглядит он раза в два моложе, чем я. Гладко выбрит. Друзья зовут его Биллом. Правда, случается, что и Вуди. Капитан Бриггс утверждает, что Билл очень любит юных училок и просто рвется познакомиться с ними.
Дора задумалась.
— Если я поцелую его с закрытыми глазами, как, по-твоему, я узнаю, что это он?
