Пал Молнар - Последний долгожитель (Сборник)
В кабине работали двое.
Один из них — его звали Иэлом — настраивал катапульту, нетерпеливо ожидая, когда можно будет отправить посылку.
Второй, которого под лучами дальнего Солнца называли Ауром, все еще возился с посылкой. Он спешно прокручивал нить на вращающихся дисках запоминающего и кодирующего устройства перед мерцающими трубками и микроскопически крохотными кристаллическими клавишами.
Они были далеко от дома. Те, кто измеряет пространство скоростью света, сказали бы, что они в сотнях световых лет.
— Сейчас будет готово… — пробормотал Аур.
Иэл взглянул на энергометр.
— Надо поторапливаться.
— Боюсь что-нибудь упустить, — сказал Аур, — пусть они познакомятся со всеми нашими открытиями, с установленными ваимосвязями… У нас есть основания считать, что они поймут. Это разумные существа, правда, не такие, как мы, с более замкнутой биологической системой… Но наши приборы точно показывают, что у них есть поселения, искусственные источники света, они используют волновые свойства материи… Вполне вероятно, что кругозор у каждого из них в отдельности и неширок, но сообща они, наверное, расшифруют нашу информацию.
— А если они применят ее для борьбы друг о другом? — спросил Иэл, опуская коробку в отверстие катапульты.
— Ничего не поделаешь… остается только надеяться на их сообразительность, инстинкт самосохранения и на наши знания… Ведь если они действительно поймут нас, то не смогут обратить ее друг против друга.
Его голос звучал торжественлее обычного.
— Отправляй… А потом мы погрузимся в анабиотический сон. Жаль, что нельзя связаться с ними непосредственно.
Иэл нажал клапан катапульты.
Голубой свет кабины, похожей на рыбий пузырь, погас. Космический корабль — так бы его назвали жители планеты — беззвучно провалился во тьму.
А разумные обитатели планеты ничего не заметили. Космический корабль парил на большой высоте, он не отражал лучей локаторов, шарящих по небу, и пе мешал радиосвязи. Правда, несколько телескопов, составленных из примитивных линз, были направлены в небо, по астрономы спали, поднимали праздничные тосты или смотрели на экраны телевизоров,
Конечно, были на планете места, где люди глядели в небо, напрягая обострившийся слух, потому что ждали: вот-вот приблизятся грохочущие машины с ракетами, пулеметами и бомбами.
Впрочем, планету окутали облака, спустившиеся необычно низко, и наблюдение было почти невозможно.
Шел снег.
Крупные, густые хлопья медленно падали и на город Б.
— Значит, все-таки рождество будет со снегом, — говорили люди, выглядывая из окон.
К вечеру снег пышной пеленой покрыл улицы и площади — пропасти и долины, пролегшие между зданиями.
Физик пересекал площадь, окруженную голыми черными каштанами. Под мышкой он держал темно-зеленую елку, а в руках тащил шуршащие пестрые свертки, перевязанные бечевками.
Он радовался пушистому белому снегу и тишине.
В эту минуту мозг его отдыхал.
Сегодняшний день был очень утомительным: неожиданный звонок государственного секретаря, прерванная лабораторная работа, наспех созванное совещание, строго секретная информация, недоверие в глазах генерала, тупость на его лице и высокомерие, которое, казалось, исходило даже от его сигары.
— Когда же вы наконец будете готовы? — в который раз спрашивал генерал.
Что можно ответить на такие вопросы? Он не техник, чтобы называть точные сроки, и не коммерсант, сколько бы ни пытались с ним торговаться. Когда все подготовим, тогда и будем готовы…
Особенно раздражал его государственный секретарь. Тонкие намеки на обязанности гражданина, неуклюжая лесть и изощренный шантаж, коварные фразы о том, что он-де перековался и стал материалистом, а это плохо принимают в определенных кругах…
"Я всегда шел прямым путем", — подумал физик и невольно оглянулся на свои следы в снегу.
Тут-то он и увидел коробку.
"Потерял кто-то…" — мелькнуло у него в голове. И только потом он спохватился, что коробка лежала на самом верху большого сугроба и вокруг не было видно следов.
Физик вернулся и поднял прозрачную коробку.
Он улыбнулся.
"Мишура… — подумал он. — Как давно я ее не видел… Теперь такой не купишь. Хороша будет на елке…"
Он опустил коробку в боковой карман пальто.
Елку наряжали в холле. Дети были возбуждены, шумели в соседней комнате, ожидая, когда прозвенит колокольчик и они наконец смогут прорваться к елке и с восторженными криками наброситься на подарки.
Физик молча укреплял на елке свечи и бенгальские огни.
— У тебя плохое настроение, — сказала жена. — Что-нибудь случилось?..
— Ничего особенного. Я был у государственного секретаря.
— А-а, — проговорила жена, — понимаю… Не обращай внимания.
Муж посмотрел на нее. Такие знакомые глаза, губы, волосы[2]…
— Фу ты! — воскликнул он, хлопнув себя по лбу. — Чуть не забыл… Мишура!
Он выбежал из холла, порылся в карманах пальто.
— Посмотри, что я нашел в снегу, — сказал он жене. — Мишура. Повесим, да?
— Какая прелесть, — женщина перебирала шелестящие нити, — и до чего мягкие…
Дети, увидев наряженную елку, визжали от восторга. Каждый первым хотел зажечь бенгальский огонь.
— Пусть старший, — сказал физик и бросил спички старшему сыну, а сам подошел к двери и выключил свет.
Взглянув на елку, он остолбенел.
Мишура светилась. Сначала появились только крохотные беспорядочные цветные точки, затем точки слились в линии, каждая нить переливалась диковинным светом, и теперь стали видны не только сами нити, ной еще какое-то голубоватое мерцающее сияние вокруг.
— Ой, как красиво! Как красиво! — кричали дети. "Флюоресценция… — подумал физик. Мгновением позже у него мелькнуло сомнение. — Что это? Вторичное излучение в тончайших нитях? Но отчего?"
— Подожди! — крикнул он сыну, но было уже поздно. Пламя спички накалило палочку бенгальского огня, голубой свет прорезали красные искры… Затем внезапно что-то вспыхнуло.
В мгновение ока пламя охватило нити мишуры.
Пока физик подбежал к елке, чтобы сбить с нее пламя, необыкновенные нити почти все сгорели.
От мишуры сохранились лишь несколько съежившихся па полу обрывков с обгорелыми концами. Все остальное бесследно исчезло.
Физик подобрал уцелевшие нити и стал задумчиво рассматривать их, затем свернул и положил в конверт.
В исследовательском институте вот уже несколько недель только и было разговоров, что "о проблеме мишуры". Вся эта история была совершенно непонятной. Разгадать тайну коротких, в несколько сантиметров, светящихся нитей оказалось труднее, чем организовать производство кобальтовых бомб. Не удавалось установить их химический состав, не знали, что делать с их невероятной воспламеняемостью и невообразимой прочностью. Природа цветных светящихся точек, вспыхивающих в нити, и «флюоресценция» вещества ставили ученых в тупик. Где были сделаны эти нити, с какой целью, при помощи каких технических средств? И наконец, как они попали на то место, где их нашел физик?
