А Дейч - Гарри из Дюссельдорфа
Один парижский книготорговец решил издать альбом гравюр, изображающих женские персонажи Шекспира. Он предложил Гейне написать пояснительные тексты к гравюрам. Поэт, давно любивший творчество Шекспира, дал замечательные характеристики его образов. Альбом назывался "Девушки и женщины Шекспира", и изящество прозы Гейне соперничало с глубиной его мысли.
Многочисленные враги Гейне не упустили и здесь случая говорить о том, что он кончился как писатель, что он стал только журналистом и литературным "на все руки мастером".
Но сам Гейне хорошо знал, что это неправда, что ему еще предстоит сказать свое большое и сердечное слово, что впереди еще грозные бои за переустройство европейского общества. Что же по сравнению с этим все нападки крупных и мелких врагов, денежные лишения, уколы самолюбия? Гейне часто утешал себя восточной мудростью.
"Собака лает, караван проходит", - говорил он, читая ругань по своему адресу. И все же он каждый раз по-новому огорчался. В Котере ему попал в руки номер "Майнцской газеты", где в беззастенчиво злобной форме анонимный автор повторял гнусную ложь о стычке Гейне с Соломоном Штраусом, мужем оскорбленной Жапнеты Боль-Штраус.
- Довольно! Больше этого терпеть нельзя! - закричал Гейне и, обращаясь к Матильде, сказал: - Укладывай чемоданы, мы уезжаем в Париж.
Никакие доводы и просьбы Матильды не подействовали. Через две недели поэт со своей женой уже был в Париже.
Гейне послал вызов на дуэль Штраусу через своих французских друзей Теофиля Готье и Альфонса Ройе.
Соломону Штраусу ничего не оставалось делать, как принять вызов.
Гейне очень боялся, что Матильда узнает о предстоящей дуэли. Так оно и вышло. Какие-то знакомые Готье разболтали об этом Матильде.
Она со слезами прибежала домой, бросилась к Гейне, крича ему:
- Анри, зачем ты хочешь, чтобы тебя убили? Что я буду делать без тебя?
Гейне стоило большого труда успокоить Матильду, он даже обманул ее, сказав, что дуэль не состоится.
Штраус, очевидно, трусил и всячески откладывал день встречи с противником. Он даже подумывал о том, чтобы сообщить парижской полиции о предстоящей дуэли и этим сорвать ее. Однако скандал принял такие размеры, что Штраус вынужден был стреляться. Седьмого сентября 1841 года, в 7 часов вечера, в долине Сен-Жермен состоялась дуэль. Противники, каждый со своими секундантами, прибыли в условленное место. Фиакры ждали неподалеку.
Первым стрелял Гейне. Пуля прожужжала в воздухе, Штраус остался невредим. Затем противник прицелился и выстрелил. Пуля скользнула по одежде Гейне, слегка задела бедро и застряла в кошельке, лежавшем в кармане.
Секунданты бросились к поэту, усадили его в фиакр. Прихрамывая, Гейне взобрался по лестнице и постучал в дверь квартиры. Больше всего он боялся испугать Матильду. Она открыла дверь, взглянула на бледное лицо Гейне, на двух секундантов, поддерживавших его, и все поняла.
Она закричала:
- Анри! - и схватилась за дверь, чтобы не упасть.
- Вот я и стрелялся, - улыбаясь, сказал Гейне. - Ты не пугайся, дорогая моя, пуля попала в мой кошелек.
Вот что значит хорошо поместить свои деньги!
Шутка рассмешила всех и несколько успокоила Матильду. Все же Гейне пришлось некоторое время лежать в постели, пока рана не зажила.
Казалось бы, конфликт был исчерпан. Но атмосфера провокации сгущалась. Последовали другие вызовы на дуэль. Гейне не хотел больше рисковать жизнью. В нем всегда жило презрение к дуэли, как стародворянскому способу восстановления чести. И он смеясь ответил одному из своих противников: "Если вы пресытились жизнью - повесьтесь".
Дуэль не успокоила противников Гейне. Разрыв с немецкими буржуазными радикалами был настолько глубок, что у Гейне почти не оказалось защитников.
И только в "Бреславльской газете" некий автор, скрывшийся за подписью "Ф", в статье, помещенной 25 сентября 1841 года, с яростным сарказмом уничтожил Штрауса и его лжесвидетелей.
Этот "Ф" был шестнадцатилетний Фердинанд Лассаль, будущий деятель рабочего движения, боготворивший Генриха Гейне.
Как раз в разгар травли Гейне немецкими радикалами он получил письмо от редактора аугсбургской "Всеобщей газеты" Густава Кольба с предложением возобновить сотрудничество и присылать парижские корреспонденции, как он это делал десять лет назад. Это приглашение было большой радостью для поэта. Он снова получал трибуну и мог говорить с немецкими читателями. Очень многое переменилось за эти десять лет. Теперь Гейне еще яснее, чем тогда, видел пороки и язвы Июльской монархии ЛуиФилиппа. Да и не только он один: новое брожение охватило Францию и в различных слоях населения крепло недовольство правительством, которое прежде всего опекало банкиров и финансовых тузов. Обострялись международные отношения, над Европой нависла угроза войны, усиливались трения между Англией и Францией, назревал конфликт между Францией и Германией. В рабочих кварталах Парижа почти открыто высказывались за необходимость новой революции. Возникают стачки, мастеровые и ремесленники отваживаются выйти на улицу с демонстрациями. Они читают социалистические брошюры утопистов Кабе, Пьера Леру, Буонарроти, в которых проповедуется равенство и братство и осуждается собственнический строй. "Что такое собственность? - спрашивает философ-утопист Прудон и отвечает: - Это кража".
В обществе идут споры, каким должен быть будущий строй: монархия или республика? Вооруженная попытка республиканцев Бланки и Барбоса 12 мая 1839 года свергнуть монархию Луи-Филиппа окончилась неудачей.
Но это был сигнал правительству. Премьер-министр Тьср вышел в отставку, и его сменил историк Гизо. Но это не сулило ничего лучшего.
В такой переломный момент, когда в политической жизни Франции царило сильное возбуждение, Гейне весьма охотно вновь взялся за перо парижского корреспондента. Он знал, что и в Германии за последнее время произошли значительные события. В 1840 году умер прусский король Фридрих Вильгельм III. Многие ожидали, что его наследник Фридрих Вильгельм IV произведет реформы в стране и подаст пример остальным немецким государствам. Однако "свободолюбивый" наследный принц оказался таким же реакционным монархом, как и его отец.
Легковерные радикалы, надеявшиеся получить конституцию из рук нового короля, жестоко разочаровались в своих надеждах. Новый король считал себя "помазанником божьим" и поддерживал дворянство, духовенство и самую консервативную буржуазию, пресмыкавшуюся перед прусским троном. Профессора-мракобесы Гепгстснберг, Масман, создатель националистических кружков молодежи, учитель гимнастики Ян - все поборники средневековосословного строя процветали в Пруссии. Однако политическая оппозиция существовала, и она выражалась прежде всего в литературе и философии. К началу 40-х годов в Германии появились политические поэты, которые воспевали свободу, хотя и в самых общих, туманных выражениях. Поэт Иозеф Дингельштедт выпустил сборник "Песни ночного сторожа", Гофман фон Фаллерслебеп издал "Неполитические песни", Георг Гервег выступил с книгой "Песни Живого".
