Тэд Уильямс - Город золотых теней
Меж нами и Страною Снов…
В голосе девочки Пол уловил печаль, некую нотку скорби, таящуюся в незатейливой мелодии. Ему показалось, будто он слышит жалобный писк выпавшего из гнезда птенца, безнадежно оповещающего мир об утраченных навсегда тепле и безопасности.
Вот ночь и море позади.
Мы ищем свет — он впереди.
Тот свет — наш дом, тот свет — любовь
И наша связь с Страною Снов.
Скорей, скорей, скорее прочь!
Пусть нас зовут — плывем мы в ночь.
Скорей, скорей, скорее прочь!
Там нам никто не смог помочь…
Песенка продолжалась, глаза Пола стали закрываться. И он заснул под разгоняющее ночь пение Голубки.
Птица билась в окно, с отчаянной ритмичностью ударяясь о стекло кончиками крыльев. Ловушка! Это ловушка! Крошечное зеленовато-малиновое тельце беспомощно пыталось вырваться на волю, трепеща, как замирающее сердце. Пол знал — кто-то должен ее освободить, или она погибнет. И краски, эти чудесные краски ее оперения станут пепельно-серыми, а затем и вовсе исчезнут, навсегда лишив мир кусочка солнца…
Пол резко проснулся. Рядом с ним на коленях стоял Гэлли.
— Тихо, — прошептал мальчик. — Возле дома кто-то есть. Может, солдаты.
Пол сел и снова услышал стук, сухо прозвучавший в пустоте дома.
«Может, никакие это и не солдаты, — подумал Пол, все еще не избавившись от отрывков сна. — Может, это просто погибающая птица».
— Поднимись туда, — показал Гэлли на хлипкую лесенку, ведущую на одну из галерей. — Мы не скажем, что ты здесь, кем бы они ни оказались.
Пол поднялся по скрипучим и угрожающе прогибающимся ступенькам. По ним, несомненно, давно уже не поднимался никто настолько тяжелый. Упорный стук раздался вновь.
Гэлли дождался, когда Пол скрылся в темноте наверху, потом вытащил из очага тлеющую головню и подкрался к двери. Сквозь широкое веерообразное окно над ней сочился бледно-голубой свет — заря была уже близка.
— Кто там?
Наступила пауза, словно стучавший не ожидал услышать ответ. Раздавшийся голос оказался плавным и почти по-детски нежным, однако Пол, услышав его, ощутил, как у него поднимаются волосы на затылке.
— Честные люди. Мы ищем нашего друга.
— Мы вас не знаем. — Гэлли с трудом заставлял себя говорить спокойно. — Поэтому здесь никто не может назваться вашим другом.
— А-а… Но может, вы его видели, нашего друга?
— Кто вы такие и почему стучите к нам в дверь в такой час?
— Просто путники. Вы не видели нашего друга? Когда-то он был солдатом, и его ранили. Теперь у него не все в порядке с головой. Если вы его от нас прячете, то это очень жестоко… мы его друзья и сможем ему помочь.
Голос звучал с доброжелательной убедительностью, но в нем угадывалась и едва различимая жадность. Пола стиснул слепой страх. Ему хотелось заорать на того, кто стоял за дверью, велеть ему убираться и оставить его в покое. Но вместо этого он сунул в рот костяшки сжатых в кулак пальцев и сильно прикусил их.
— Мы никого не видели и никого не прячем. — Гэлли попытался придать голосу убедительность и раздраженность, но ему это плохо удалось. — Теперь это наш дом. Мы люди работные и должны выспаться, так что уходите, пока мы не спустили на вас собак.
Из-за двери послышалось негромкое бормотание. Дверь скрипнула, словно на нее кто-то на секунду сильно надавил. Вновь превозмогая страх, Пол стал пробираться по галерее в сторону двери, чтобы оказаться рядом с Гэлли и помочь ему, если начнутся неприятности.
— Очень хорошо, — произнес наконец голос. — Нам очень жаль, что мы вас потревожили. Мы сейчас уйдем. Жаль, но придется поискать нашего друга в другом городе, раз его здесь нет. — Опять послышался скрип, брякнула задвижка на двери. Невидимый незнакомец заговорил снова, словно не он только что испытывал на прочность засов. — Если вам доведется встретить такого человека — бывшего солдата, возможно, немного смущенного или странного, то передайте ему, чтобы он поискал нас в «Мечте короля» или в других гостиницах вдоль реки. Нас зовут Джойнер и Таск. Нам очень хочется помочь другу.
На крыльце заскрипели тяжелые сапоги, потом наступила долгая тишина. Гэлли протянул было руку, собираясь открыть дверь, но Пол, перегнувшись через перила галереи, знаком велел ему не делать этого, а сам подобрался к окошку над дверью и осторожно выглянул.
Возле крыльца стояли две фигуры, укутанные в темные плащи. Одна была чуть повыше другой, но, если не считать этой разницы, Пол видел лишь два сгустка мрака на фоне предрассветной серости. Сердце его застучало еще быстрее, и он отчаянно зажестикулировал, приказывая Гэлли не шевелиться. При свете, пробивавшемся сквозь окошко, Пол разглядел, что кое-кто из детей проснулся и выглядывает из разных уголков Устричного домика, широко раскрыв испуганные глаза.
Фигура пониже склонила голову, словно прислушиваясь. Сам не зная почему, Пол отчаянно не хотел, чтобы эти люди, кем бы они ни оказались, нашли его. Сердце колотилось громко, как барабан. В смятенное сознание Пола откуда-то пробилась картина пустого пространства — огромной бескрайней пустоты, где существует только он… и два существа, что охотятся за ним.
Низенький приблизил голову к своему компаньону, словно шепча ему на ухо, потом оба повернулись, зашагали по тропе и скрылись в поднимающемся от реки тумане.
— Двое, говоришь? Так ты этих двух странных незнакомцев и видел?
Мияги энергично закивал. Гэлли сосредоточенно нахмурился.
— Прежде я о них не слышал, — сказал он наконец. — Но нынче в наших краях бродит немало незнакомцев. — Он улыбнулся Полу. — Не обижайся. Но если они не солдаты, то шпионы или что-то вроде того. И они еще вернутся.
Пол решил, что мальчик, вероятно, прав.
— Тогда остается только одно. Я уйду, и они уйдут вслед за мной. — Он сказал это небрежно, хотя мысль о столь скором уходе причинила ему почти физическую боль. Но глупо было надеяться настолько быстро обрести покой. Пол мало что помнил, но знал, что очень давно не был в том месте, которое мог бы назвать домом. — Как лучше всего покинуть город? И вообще, что находится вокруг него? Я понятия об этом не имею.
— Перемещаться по Квадратам не так-то просто, — заметил Гэлли. — С тех пор как мы сюда пришли, многое изменилось. И если ты просто пойдешь куда глаза глядят, то угодишь к солдатам Красной королевы, а это означает темницу или нечто похуже. — Он мрачно покачал головой и прикусил нижнюю губу. — Нет, придется посоветоваться со знающим человеком. Отведу-ка я тебя к епископу Хамфри.
