Александр Шепиловский - Феномен
Я подошел к видофону и вызвал Току. Тот сконфуженно сжался и виновато проговорил, что мнения о целесообразности создания расы маленьких человечках расходятся, хотя организационные работы и ведутся.
— Так я и знал! — возмутился Вовка. — Сам к ним слетаю, разберусь на месте. Без толкача не могут! А сейчас, Шурик, позови моего непутевого старшего брата. Вообще-то мы с ним сегодня поссорились, но виноват-то больше я. Скажи ему, что я прошу прощения и беру свои некрасивые слова обратно. Пусть приходит сюда для важного разговора. Только один, без Наташи.
Владимир пришел быстро.
— Идея? — сразу спросил он.
— Тебе бы все идеи, — нарочно насупился Вовка. — А ты подумал, когда создавал меня, что производишь на свет живую душу? Она может страдать, ненавидеть, любить. Сам-то, небось, с Наташей гуляешь, развлекаешься. А я тебе кто? Мне, может, Наташа тоже нравится. Не забывай, что у нас с тобой вкусы одинаковые.
— Вовка, я все понял. Тебе без общения с людьми твоего калибра жить невмоготу. Ошибочку свою мы исправим. Давай, не будем входить в тонкости, без нюансов, будем действовать смело и решительно — я поговорю с Наташей, и мы получим ее маленькую копию. И ты будешь счастлив!
Вовка напружинился, крохотные глазенки его засверкали:
— Ты настоящий человек и брат, Вова! А она согласится?
— Я знаю ее — согласится.
— Но говорят, что женщине на ум всякое может прийти. И как еще на это посмотрят люди, ведь дятлов у нас полно.
— По-моему, — сказал я, — не найдется человека, который был бы против получения копии Наташи. Это же естественно — человеку необходимо общение с себе подобным. Не обрекать же Вовку на вечное одиночество.
— Правильно, Санек, говоришь, — улыбнулся Владимир. — Короче, Вовик, я начинаю действовать.
— Действуй, Вовочка! Ну, что еще потерял? Беги!
Владимир убежал. Взволнованный Вовка не мог найти себе места. Потом стал усиленно крутить «солнце» на перекладине и бешено носиться по комнате, сказав мне в минуту передышки, что так он успокаивается.
Вернулся Владимир не один — с Наташей. Вовка сразу застеснялся, начал разглядывать свои ногти, что-то подчищать в них, потом нагнулся и занялся пряжками на туфлях. Наташа тоже была смущена, но смело смотрела на Вовку и ждала, когда тот освободится.
— Я согласна, Вова, «раздвоить себя» и разделить все неудобства жизни с тобой.
— Я тоже согласен, — ответил Вовка, будто делал одолжение. — А неудобств здесь нет, у меня комфорт. Тебе понравится.
— Но одно условие — об этом должны знать все. Я не хочу делать так, как вы практиковали с братом. Подождем до утра.
— Не надо ждать, — замотал головой Вовка. — Не надо! Вдруг ты передумаешь. А вдруг я сам передумаю. Володя, браток, организуй это мероприятие прямо сейчас.
Владимир немедля вызвал по видофону Тараса и Добрыню и ошарашил их нашим предложением, от чего получил большое удовольствие.
— Хорошо, — после некоторого раздумья ответил Тарас. — Этого нам рано или поздно не избежать.
— Правильное решение, — согласился Добрыня.
— В таком случае это надо провернуть незамедлительно.
— Ждем вас в институте.
Одновременно с нами в институт пришли уже осведомленные обо всем супруги Марковы, Юлия и Захар. Они все признали, что несмотря ни на какие условности и этические стороны, Вовке необходим свой маленький человек. Правда, Захар озабоченно сказал Владимиру:
— Они поженятся, это факт. М-м… так ведь дети пойдут.
— О лучшем и мечтать не надо.
Оказывается, Тарас с Добрыней уже успели связаться с Улан-Удэ, где действовала установка для получения копий, и договорились на сегодня воспользоваться ею. Я уже перестал удивляться оперативности и скорости исполнения решений. Сказано — сделано.
В Улан-Удэ нас ждали. Все было готово для включения установки. В блок-отсек вакуумной камеры положили стачетырехграммовую гирьку — точная пропорция между весом Вовки и будущей маленькой Наташи. Но Вовка попросил, чтобы копия Наташи была получена, как и он, из песка. Просьбу исполнили, заменили гирьку на песок. Но Вовка опять попросил, чтобы песок был «родной», из Ингоды. Пришлось из Улан-Удэ слетать в Атамановку за горстью песка.
Наташа решительно вошла в камеру-облучатель. Элегантная женщина-буряточка в алом одеянии встала у главного пульта. Над стереодисплеем замигали в воздухе параболы и цифры, и при появлении нуля открылась овальная дверь камеры-облучателя. Оттуда вышла Наташа. А на дне блок-отсека стояла маленькая ее копия. Владимир нырнул в люк и поднял мини-женщину.
— Такая ты еще лучше!
— Лучше, да не про тебя, — тоненьким голоском сказала Наташенька.
Обескураженный Владимир высунулся из люка и поставил нового жителя планеты на столик.
— Наконец-то вижу нормального человека! — дрогнувшим голосом воскликнул Вовка. — Ну, здравствуй! Мы уже знакомы, но еще раз будем знакомы.
Наташенька застенчиво смотрела на Вовку, робким взглядом окидывала наши огромные лица и ни то испуганно, ни то радостно улыбалась. А большая Наташа, как зачарованная, умильно уставилась на свою копию и от волнения не знала, что говорить. Наташенька оказалась смелее:
— Мы с тобой будем хорошими подружками, сестричками будем.
— Обязательно будем.
Вовка и Наташенька стояли напротив друг друга и не решались начать разговор. Наверно, стеснялись нас.
— Ну, граждане хорошие, — первым догадался Добрыня, — не будем вас смущать.
— Давно бы пора понять, — проворчал Вовка.
Мы оставили их одних.
— Интересно, а что же дальше будет? — спросил Захар.
— Жизнь! — философски ответил Владимир и после небольшого раздумья засомневался. — Только бы не завредничали оба.
— Я себя знаю, — сказала Наташа. — Я спокойная. Повода для ссоры не дам.
— Никто сам себя не знает, пока не попадет в необычную обстановку. Я думал, что я — человек довольно сносный и покладистый, но посмотрите на меня в лице Вовки паразитика, как он вредничает.
— Это от одиночества, он был в мире один.
Через полчаса мы вернулись обратно. Вовка с Наташенькой прогуливались по столику, оживленно разговаривали и смеялись.
— Идиллия! — сжала мне локоть Юлия.
Я тут же обхватил ее рукой за талию. Об этом я не мог и мечтать, когда первый раз увидел царевну-лебедь.
— Мы готовы к транспортировке — весело сказал Вовка.
Я взял Вовку, Наташа — Наташеньку и все мы поехали в стратопорт.
— Где думаете жить? — спросил маленький Владимир.
— Я остаюсь у Шурки, — сказал Вовка. — К тебе, браток, хоть ты и сделал доброе дело, не пойду.
