Владимир Колотенко - Стена плача
- Что «Ну, вот»? Человечество стало особенно прожорливым за последние десятилетия. В настоящее время мы расходуем на 40% больше того, что Земля может произвести. И если рост потребления не прекратится, то уже в 2050 году придется искать планету-близнец, чтобы использовать ее как сырьевой придаток.
- Ну вот, - повторяю я, - нам без Пирамиды...
- Я так и знала, что ты так ответишь!
- Ну вот...
Юля молчит и уже через минуту меняет тему:
- Ты мне так и не ответил: мы приглашены на церемонию вступления на престол принца Альберта?
- Там будет очень узкий круг.
- И Аня будет?
Я не знаю, что ей ответить. И думаю о том, что завтра уже Новый год! Как летит время!
- И Аня там будет? - снова спрашивает Юля.
Аня! Если бы Аня... Что я могу на это ответить?
- Нет, - говорю я уверенно, - Ани не будет.
Если бы Аня могла там быть!..
- А Тина? А Тина твоя там будет?
- Зачем ты так шутишь?
- Хорошие шуточки! Ты же без неё уже шагу ступить...
- Юсь, перестань... Перестань, пожалуйста. Хоть ты-то...
- Мы, наконец, едем ужинать? Ты ей звонил?
- Тине?
- Ане! Она просила...
- Непременно, - говорю я, - а как же!..
- Что?!
- Едем, - говорю я, - ужинать...
И вручаю ей маленький пистолет.
- Что это?
- Новогодний подарок. Держи!..
Убей меня!.. Лучше убей...
«Нас не милуют боги, цари и знаки,
Не тряси цепями и не юродствуй...
Поджидает голодных с похлёбкой Иаков,
Чтоб жратвою меняться на первородство...».
Лучше убей...
Чем жратвою меняться...
Глава 30
Итак, прогонка с геномом кузнеца прошла успешно! Все обновленные яйцеклетки мы заморозили, а недельные зародыши пустили на банк стволовых клеток. Мы не имели права рисковать Эйнштейном, Леонардо да Винчи или тем же Лениным, нет! Мы принесли в жертву геном кузнеца, и кузнец сделал свое великое дело! И теперь вопрос встал ребром: кто же все-таки первый?! С того самого момента, когда у нас с Жорой появилась мысль о наполнении нашего поселения первыми горожанами мы, конечно же, не переставали мысленно вести отбор - кто?! Кому мы доверим эту громогласную честь? Требовался наш Гагарин!
Мужчине!
Не было никаких сомнений, что это должен быть только мужчина.
Первый фараон Аа, Гильгамеш, Навуходоносор?.. Или Ашшурбанипал?
Или все-таки Адам?
Имени Иисуса назвать не осмелился никто.
- Тутанхамон!..
Когда об этом зашла-таки речь, мы одновременно произнесли это имя. Тутанхамон стал самым известным из фараонов. Его мумия стала одной из доступнейших для исследователей, некоторые ученые пытались воссоздать его внешний облик и у нас, к тому же, был готов уже материал для клонирования. Как мы его добывали - это целая история. Тутанхамон был среди первых наших жителей, но не первый. Адам и Ева, Каин и Авель... Или Лилит? Первая из первых! Кстати, о Лилит. Все женщины вышли, как известно, из ребра Адама. Потому-то они и сладенькие такие... Как поджаренные в собственном соку бараньи рёбрышки... Ты же помнишь, какое это наслаждение, похрустывая сахарными косточками...
- Прям слюнки текут, - признаётся Лена, - мог бы и угостить.
- Вечерком! Потерпишь?
- От тебя дождёшься...
- Приглашаю, - торжественно произношу я.
- От тебя дождёшься, - не верит Лена.
- Так вот, - продолжаю я, - когда я спросил Тину о её родословной...
- Тину? Ты спросил?..
Лена не понимает, как я мог спросить Тину.
- Рест... Уже не смешно. Ты можешь хоть на время оставить Тину в покое?
- Она сказала...
- Интересно...
- Она так и сказала: «Я не...».
- Продолжай-продолжай... Смелее! Что ещё она тебе такого сказала, что ты так сладострастно уцепился за неё?
Сладострастно? Разве это заметно? Да нет никакой страсти! Есть дело, есть только дело, думаю я, которое без участия Тины (и только слепой уже этого не видит!) ни на шаг, ни на йоту не сдвинется с мертвой точки. Я это уже усвоил, несмотря на, казалось бы, явные первые успехи с геномом кузнеца. Тоже мне придумали - страсти!.. Хотя, правда... Если смотреть правде в глаза... Трудно глаза отвести. От Тины-то... Трудно-трудно!..
Ты засыпаешь, нагим откровением, накануне рассвета.
А я становлюсь отражённым дыханием. Кофейным летом.
Стекаю росистыми каплями с ласковых маков.
И в сны твои запросто вхожа. И сны - одинаковы.
А там - галдящие толпы, быков табуны, легионы спартанцев
берут Колизей...
Берут Колизей... И в сны мои - запросто, запросто!.. Мне кажется, что теперь я только и живу в своих снах. И мы там с Тиной там, в снах...
При чём тут сладострастие?!
- Так что же она сказала? - ещё раз спрашивает Лена.
- Я, - сказала она тогда, - не из ребра.
Стекаю росистыми каплями... с маков...
- То есть, - не понимает Лена, - из чего же? Из печёнки или из селезёнки?
Я молчу, затем:
- Не из глины, понимаешь? И не из человеческой плоти - из... гранита... если хочешь - из мрамора или хрусталя... Здесь значение имеет... твёрдость духа, понимаешь?
Мы снова узнаем друг друга из тысячи тысяч,
Из миллионов минутных случайных попутных...
- Не-а, не понимаю. Понимаю, что не из глины... И какая разница - из глины или хрусталя? Скажи ещё - из обожжённого кирпича. Песок, глина, цемент и - пламя! Она ж у тебя рыжая, помнится? Твоя Тина напоминает мне...
И взглядами встретимся...
- Из хрусталя... Нет... Какой там хрусталь?! Тина - если хочешь - алмазная! Чистый углерод! Если хочешь!.. Бриллиант каратов эдак под...
- Да ясно мне, ясно... Тут уж хочешь - не хочешь...
И где-то однажды сбудемся...
- И уже не требуется никакая филигранная огранка, понимаешь? Бриллиант он и есть бриллиант! Поэтому Тина...
- С тобой всё ясно, - говорит Лена, - что там было дальше?
А что дальше, дальше известно:
- И где-то однажды сбудемся! - уверяю я.
Лена не понимает:
- То есть?
- Затем, - говорю я, - пришел очистительный Потоп, оставивший нам Ноя с женой и каких-то там тварей по паре... Этих мы оставили в покое. Не то, чтобы воссоздать их геном для нас оказалось непосильным делом, нет, но это требовало скрупулезной и тонкой работы в течение длительного времени, а нас уже поджимали сроки, и мы махнули на своих прародителей рукой. А зря! Как потом оказалось, и об этом твердит Библейская заповедь, родителей надо чтить в первую очередь.
Значит, Тутанхамон!
- Как бы нам не напороться на месть фараонов, о которой трубят все газеты! - осторожничала Тамара.
Мы прекрасно представляли себе, что первый наш блин не должен ляпнуться комом. Что первая Пирамида, какой бы она не оказалась кособокой, должна быть принята миром, как спасительный очаг, как соломинка в бурном потоке истории, как первая капля дождя в засушливое время года. Но и как отборное зерно, нашедшее благодатную почву. Да, как стержень жизни, как ее основа, как кость, на которой вскоре нарастет мясо новой жизни. В то же время нам хотелось спрессовать в Пирамиде историю, все эпохи и эры, все часы и века. Человек появился в эпоху голоцена? Прекрасно! Первый неандерталец? Прекрасно! Или кроманьонец? Прекрасно! Но не всех же перволюдей нужно совать в нашу Пирамиду. Не всех поголовно, но только тех, кто оставил заметный след в истории человечества.
Значит, Тутанхамон! А как быть с Эхнатоном и Нефертити? Эта достойная пара тоже требовала места под крышей нашей Пирамиды. Во-первых, этот Аменхотеп IV, назвавшийся Эхнатоном, впервые в истории предложил миру единобожие. Встать и сказать в те времена и во весь голос, что Бог один на весь свет, разве не в этом величие Человека! Правда, вскоре эту великую идею выбили из голов людей преемники Эхнатона, тем не менее, благодаря этой идее он остался в памяти потомков. Так бывает в истории, что безмозглые правители запоминаются своей тупостью. С Эхнатоном все было наоборот. И с тех пор никто не осмелился встать во весь исполинский рост и произнести эти великие слова во всеуслышание: Бог един!!! И едино Его создание - человек. Нет ни рас, ни религий, ни стен, разделяющих людей, нет разноголосицы и разногласий, кровь у всех одинакова - красная, как пожар в ночи, как свет солнца, ДНК - едина на всех, на весь мир людей. Кто-то может этому противиться? Разве что убогий недоумок, бездушный недотепа, упырь, жалкое отродье, гад, гной, навозная куча и собачье дерьмо.
- Твой Валерочка? Или Переметчик. Или, скажем, вся эта твоя шушера... Ваш отстойник...
- Какой ещё отстойник, Лен?
- Ты же сам говорил - ужи, ежи, кроты, жабы... Инфузории и планарии... Весь ваш вонючий планктон.
- Даже вот Папа, - говорю я, - недавно сказал-таки о единстве людей... Мало того - он признал инопланетян!
- Да ну!..
- Ну да!..
- Нет, правда?!
- Да! Да-да!. Он признал! Он сказал, что вполне вероятно, они давно приходили к нам с неба... Невероятно!..
Мы, конечно, мучились, мучились...
