Аластер Рейнольдс - Префект
– Никто не ждет катастрофы. Не готовится. Она придет в самый неожиданный момент, в счастливейший, прекраснейший час. – Гаффни сделал паузу, чтобы восстановить дыхание. Воздух со свистом вылетал у него из легких. – Аврора не может такого допустить. Она считает, что Блистающий Пояс достоин лучшей участи, чем сгореть в руинах.
– Но впереди еще лет восемьдесят-девяносто. Почему она суетится сейчас?
– Хочет подстраховаться, – ответил Гаффни. – Сути предсказаний «Пролога» Аврора верит, а деталям – не до конца. Опасается, что сочленители перепутали время и беда придет раньше. Нельзя сидеть и ждать тревожных сигналов. Если спасать Блистающий Пояс, меры нужно принимать сейчас же, а не через двадцать или пятьдесят лет. Только так Аврора может быть уверена в успехе.
– И что же это за меры? – осторожно спросил Гаффни, гадая, сколько Гаффни расскажет без принуждения.
– Разве не очевидно? – разочарованно спросил старший префект. – Ненасильственная смена власти. Насаждение режима, который обеспечит безопасность Блистающего Пояса на веки вечные.
– Почему она к нам не обратилась, если испытывала разумные опасения?
– Как, по-твоему, отреагировали бы «Доспехи»? – поинтересовался Гаффни. – Уж точно не приняли бы необходимых мер. Мы уже позволили обывателям разоружить нас. Разве это не изобличает «Доспехи» как бесхребетную организацию, не готовую к жестким, непопулярным действиям, которые обернутся всеобщим благом?
– По-моему, ты сам ответил на свой вопрос.
– Я люблю нашу организацию, – заявил Гаффни. – Я жизнь ей посвятил. Но на моих глазах обыватели мало-помалу подточили ее силу. Разумеется, не без нашего участия. Мы безропотно отдали людям инструменты, которыми они же наделили нас для несения службы. Теперь вымаливаем разрешение вооружиться, вот до чего докатились. И чем ответили обыватели? Плюнули нам в лицо. Том, им нравится иметь полицию, но бесхребетную, не способную на конкретные действия.
– Разоружили они нас, может, и не зря.
– Дело не только в оружии. Мы устраиваем блокаду, а потом целый год доказываем ее целесообразность. Скоро нас и этих полномочий лишат, а потом, оглянуться не успеем, к центрам голосования пускать перестанут. Аврора это предвидела. Она почувствовала, что от «Доспехов» толку мало. Чтобы по-настоящему защитить людей, нужна другая сила.
– «Другая сила» – это сама Аврора и те, кто с ней, – негромко заключил Дрейфус.
– Она не тиран, если ты об этом подумал.
– Вообще-то, захват власти очень отдает тиранией.
– Ничего подобного не будет. Аврора хочет создать режим, при котором люди защищены от последствий своей безответственности. Жизнь в анклавах совершенно не изменится. Граждане сохранят доступ к необходимым технологиям. Каждый сможет воспользоваться стимуляцией долголетия и другими медицинскими процедурами, наслаждаться привычным комфортом. Художники получат возможность творить.
Дрейфус вскинул голову:
– Наверное, я чего-то не понимаю. Что же изменится?
– Только нюансы, существенные для нашей безопасности. Разумеется, Блистающий Пояс придется изолировать от трансчеловеческих фракций. Это означает конец торговли с ультра и Городом Бездны. Рисковать нельзя: вдруг какой-нибудь диверсант извне спровоцирует крах Пояса?
– Думаешь, крах станет делом внутренним, смертельную рану мы нанесем себе сами?
– Полной уверенности, конечно, нет, но мы должны исключить другие варианты. Тактика вполне разумная, согласись.
– Да, пожалуй.
– Таким же образом сократятся перемещения между анклавами. Если дестабилизация возникнет внутри Блистающего Пояса, мы, по крайней мере, не допустим ее распространения.
– Значит, из дома никому не выбраться.
Казалось, Гаффни искренне озадачили слова Дрейфуса.
– Том, а зачем выбираться? Зачем даже думать об этом? У людей будет все, что им нужно, – все привычные блага.
– Кроме личной свободы.
– Ее значимость преувеличена. Да и часто ли ею пользуются? Общественными нормами тяготятся буквально единицы. Разумные люди не творят историю. Большинство довольны своей судьбой и готовы сегодня делать то же, что вчера. Внутри отдельно взятого анклава личная свобода сохранится почти полностью.
– Но люди не смогут путешествовать, навещать любимых и друзей в других анклавах.
– До такого не дойдет. Как только Аврора подчинит себе десять тысяч анклавов, она объявит льготный период, даст отсрочку до вступления ограничений в силу. Людям она позволит любые перемещения, чтобы выбрали постоянное место жительства. Границы закроются лишь потом.
– Наверняка найдутся те, кто со временем пожалеет о своем решении, – сказал Дрейфус. – Но ты сейчас напомнишь, что физические перемещения прекрасно имитирует абстракция.
– Ну… вообще-то, абстракцию тоже придется ограничить, – едва ли не смущенно произнес Гаффни.
– Иными словами…
– Объем доступа существенно понизится. Разумеется, в целях безопасности. Вдруг информационные сети способствуют дестабилизации? Аврора рисковать не может. Анклавы следует изолировать друг от друга.
– Лечение уже выглядит страшнее болезни, – заметил Дрейфус.
– Нет, это просто звучит жутковато. Внутренняя абстракция сохранится. Для многих граждан ее предостаточно. Сохранится и инфраструктура данных, чтобы Аврора контролировала десять тысяч анклавов и помогала им.
– Давай разберемся, – предложил Дрейфус. – Речь идет о постоянном комендантском часе с ограничением контактов, запретом перемещаться и влиять на свою жизнь путем демократического голосования?
Гаффни поморщился, но от ран или от услышанного – Дрейфус не понял.
– Зато все будут в безопасности, причем не только сегодня и завтра, но и следующие девяносто лет, а то и больше. При Аврорином режиме дестабилизация пресекается на корню. Поэтому Блистающий Пояс выживет.
– Закованный в цепи.
– Речь о временных мерах защиты, а не о постоянных. Впоследствии Аврора определит основное направление дестабилизации. Она выявит источник риска и сразу вернет людям личную свободу. – Гаффни всмотрелся в потолок, словно ища вдохновения. – Том, взгляни на это немного иначе, – попросил он, словно они почти договорились. – Эпилептик принес острый предмет в людное место. У него вот-вот начнется приступ. Он поранит и себя, и окружающих, если не изъять опасный предмет. Вероятно, больного и зафиксировать придется. Что ты предпримешь? Будешь бездействовать из уважения к его правам? Или примешь меры, которые обеспечат безопасность не только ему, но и другим людям?
– Я вежливо попрошу его бросить острый предмет.
– И напугаешь его. Он вцепится в свое имущество еще крепче. Что дальше?
– Я его разоружу.
– Поздно! Он пырнет тебя, а потом, во власти приступа, начнет резать всех подряд. Демократия – тот же острый предмет, Том, последнее оружие в арсенале обывателей. Порой его нельзя им доверять.
– А тебе можно.
– Нет, ни мне, ни тебе нельзя. А вот Авроре… – Гаффни покачал головой, не отрицательно, а с благоговейным трепетом, мол, он просто не в состоянии передать свои мысли словами. – Она больше нас с тобой, умнее и сильнее. Если бы я не видел ее, тоже мучился бы сомнениями. Но при встрече в первую же минуту почувствовал: вот кто выведет нас вперед, к свету.
Дрейфус встал и жестом велел креслу уйти в пол.
– Спасибо, Шеридан.
– Так мы закончили?
– По-моему, я услышал все, что ты был готов рассказать без принуждения. Ты искренне веришь, что Аврору не остановить, да? Поэтому так охотно излагаешь ее замыслы.
– Какое-то время полной ясности не было, – признался Гаффни. – Если честно, ты немного предвосхитил наши действия, разыскав Клепсидру. Аврора собиралась действовать, лишь полностью подчинив себе Блистающий Пояс.
– То есть когда Талия установит обновления по всему Поясу?
– Да, так планировалось. За одну секунду власть над десятью тысячами анклавов перешла бы от гражданского населения к Авроре. Чем не бархатная революция? Никакого кровопролития, никаких страданий. Неудобства минимальные.
– Тогда мне очень жаль, что я по долгу службы сорвал прекрасные планы.
– Ну, не то чтобы сорвал. Аврора всегда понимала: власть лучше захватывать постепенно, анклав за анклавом. В конечном итоге особой разницы не будет. Ты же говорил о роях механических существ. До сих пор не догадался, что они собой представляют?
Дрейфус старательно изображал безразличие, но, очевидно, выражение лица его выдало.
– Это серийно изготовленные боевые роботы класса «Долгоносик», – сообщил Гаффни. – Можно сказать, старая добрая классика. Самостоятельности у них ровно столько, чтобы перебираться из анклава в анклав. Один долгоносик – солдат аховый. Но производственные комплексы шлепают их десятками тысяч. Это очень-очень серьезная сила. В конце концов ты сам это осознаешь, так случается со всеми.
![Айзек Азимов - Основание и Империя [Академия и Империя]](/uploads/posts/books/116810/116810.jpg)
![Айзек Азимов - Основание [Академия]](/uploads/posts/books/116819/116819.jpg)