Марти Бурнов - Достигая Прозрения
Воображение услужливо рисовало их лица на черном забрале шлема. Лица искажались, скалили клыки, глаза вываливались на тонких красных ниточках и болтались, словно шарики на резинке. Пракса затошнило.
"Пусть сами разбираются! Наше дело маленькое…" – и тут ноги Пракса подкосились. Он увидел, как меж дымящихся контейнеров, осторожно ступая по грязно-серому порошку сырья, идут несколько журналистов. Самые настоящие журналисты с крохотными камерами в руках.
***
Доктор Кха Грат был доволен жизнью. На блюде никогда не переводились пирожки и никто… никто не смел ему указывать. Временами он даже подумывал о политической карьере, но заниматься этим всерьез было лень.
Правда, неплохо бы перебраться жить в "поднебесье", куда пускают лишь аристократов и высших чиновников, но и здесь, в "серединных" кварталах тоже жилось неплохо. Весьма неплохо.
Доктор откинулся в мягком, обволакивающем его необъятную тушу кресле, взял ароматный, истекающий мясным соком пирожок и в блаженстве прикрыл глаза. Он был счастлив…
Пока не ожил коммуникатор.
"Черт бы их всех побрал! – Кха Грат в раздражении бросил надкушенный пирожок в тарелку, но тот выскользнул из нее и упал на пол. Мясная начинка вывалилась прямо на паркет. – Опять пятно будет! – доктор обиделся на звонившего еще больше. – Ты мне за все заплатишь! – он принял вызов. – Пракс! Старый засранец!"
С маленького экрана на сонтарианца затравленно смотрел Пракс. Он был бледен, взъерошен и не сразу начал говорить, сперва промямлив что-то нечленораздельное, словно внезапно начал заикаться или был пьян.
– Ну что еще? Быстро говори, или я твой геморрой тебе же на морду натяну!
– Д-доктор, доктор! – выдавил Пракс. – Здесь была полиция! Они забрали весь товар… Весь!
Коммуникатор вывалился из руки Кха Грата и упал на пол. А сам он вскочил с кресла.
– Нет!!! – доктор в ярости затопал ногами.
– И еще… еще они уничтожили об-борудование… – продолжил Пракс..
Коммуникатор жалобно пискнул под ногами Кха Грата и разлетелся на кусочки. Сонтарианец продолжал истерически топать, перемешивая ногами пластиковое крошево и остатки пирожка, вдавливая их в паркет.
– Убью!!! Всех убью! Марбас, сволочь, ты у меня пирожки с говном жрать будешь! Да ты… ты сам – пирожок с говном!
***
Нэйб запрыгнул в флаер. Он снял черный полицейский шлем, тряхнул головой и облегченно вздохнул.
– Ну, ты довольна? – обернулся он к Лиа, которая сидела сзади.
– Если хотите знать мое мнение, – в флаер залезал еще один человек в форме полицейского, – то эти мерзавцы заслуживают даже большего! Я и представить не мог, с каким размахом они производят эту дрянь! – Аркадий Петрович тоже снял шлем.
– Это только начало, – Лиа задумчиво наблюдала, как к зданию разгромленной лаборатории Кха Грата подваливает все больше народу. Несколько журналистов крутились вокруг. – Пора убираться, пока кто-нибудь чего не заподозрил.
– Ты уверена, что на Тобри Краста можно положиться? – Нэйб плавно поднял машину, автоматически отметив, как несколько грузовых флаеров направились в совершенно другом направлении. Не люблю всех этих болтунов от рабочих…
– В "Скользком логове" погиб его единственный сын. Да он бы с торговцев хаашем лично шкуру спустил, если бы мог… а так… да он чуть не расцеловал меня, когда услышал план. А глава городских профсоюзов – это, знаешь ли, огромная сила. И он будет с нами до конца, – у Лиа запищал коммуникатор. – Это он!
– Мне уже звонили, – без приветствия буркнул глава профсоюзов. – Журналисты с цепи рвутся. Как у вас дела? Не засветились? Если всплывет мое имя…
– Престаньте паниковать, Тобри, – отрезала Лиа. – Вы увязли в этом деле по уши, но все под контролем. Он, – она выделила это слова, опасаясь называть по незащищенной линии имя Марбаса, – никуда не денется. Просто не успеет.
– Да журналисты уже в полиции! А там ничего не известно об… этой акции.
– У него не будет времени что-либо сообразить! – она отключила связь. – Паникер…
– Мы, конечно, самые умные, но… – Нэйб вел флаер на бешенной скорости, но как-то рассеянно смотрел вперед, -… просто грохнуть бы чертовых сонтариацев, и дело с концом…
– Нет!
– Лиа права, – неожиданно встрял Аркаша. – Зло должно быть уничтожено не физически, а морально.
– Пф! – Нэйб рассмеялся, флаер вильнул в сторону и едва не врезался в другую машину. – Да это лепет, на уровне детских сказок! Уж от тебя, Аркаша, я такой глупости не ожидал… хотя, вы, земляне, странные…
– Не в этом дело! – Аркадий Петрович, подался вперед, вцепился в спинку кресла Нэйба и с жаром продолжил: – Всякая несправедливость рождает волны, так сказать… пространственное возмущение. И чтобы погасить негативное возмущение в эфире, следует запустить волны с противоположным зарядом. Вот скажем, такое явление, как отпущение грехов…
– Никогда о таком не слышал, – зевнул Нэйб.
– Распространенное понятие во многих религиях планет низкого уровня развития, – без насмешки пояснила Лиа.
– Так вот, – продолжал Аркаша, – отпущение грехов, морально освобождает человека, но лишь в том случае, если его раскаяние искренне. В случае же, когда возмущение касается проблемы общества – следует запустить волны, которые заставят людей задуматься над разъедающими их пороками.
– Чушь и дешевый морализм! – отмахнулся Нэйб. – Кто слушать-то будет?
– Некоторая информация распространяется и влияет на людей помимо их воли. Она просто есть.
Несколько секунд они летели в тишине. Город мелькал единым пестрым и суетливым потоком. Даже взгляд ни за что не цеплялся.
– Знаешь… по-моему, ты еще не совсем оправился от травмы. То есть, твой мозг выдает вещи, которые и с хаашем-то бредом кажутся, – протянул Нэйб.
– В том-то и дело! – Аркаша торжествовал. – Вспомни, ты ведь этого хотел – научиться постигать вселенную без хааша. Пойми – есть некий баланс высших сил. Если хочешь достичь гармонии – ты должен научиться чувствовать его, плыть в нем, как в потоке физических частиц… – Аркаша смолк, словно внезапно выдохся. – Эх, плохо я объясняю – вот профессора бы сюда.
***
Генерал Марбас скучал. Он лениво обегал взглядом свой кабинет: шкафы, заваленные кубическими кристаллами с архивными данными, массивный стол, под стать хозяину кабинета, несколько памятных голограмм с большими политиками и знаменитостями, трехмерник в углу…
Когда-то ему казалось интересным составлять из кристаллов разные композиции. Потом он построил из них игрушечный городок, но вскоре ему надоело это развлечение и сейчас кристаллы лежали скучными рядами.
