Джон Броснан - Небесные Властелины
– И на нем я не вижу печати Сатаны, – сказал он.
– Но, великий, мы видели его. Мы все. Так двигаться может только демон.
Иезекииль наклонил голову, словно бы кивая.
– Хорошо известно, что не все признаки работы Князя Тьмы проявляются внешне. Но прежде чем подвергнуть его гневу Божьему, я должен допросить его. Посадите демона обратно в клетку. И девушку тоже. Подождем, пока он придет в себя.
Грубые руки подняли Джен и втолкнули в клетку. Она едва успела откатиться с дороги, когда вслед за ней швырнули Мило. Дверь захлопнули и заперли, обмотав цепью.
– Эти же, проклятые в глазах Бога, будут колесованы и отправлены в ад на вечные муки! – вскричал Иезекииль. – Принесите колеса…
Несколько человек из толпы поспешили прочь и вскоре вернулись, катя перед собой три колеса, такие же большие, как те, на которых стояла клетка. Джен смотрела, как колеса поднимают на колоды высотой в три фута. Потом путы пленников были перерезаны. Мужчины сопротивлялись, когда их тащили к колесам и привязывали. Крылатая девушка, однако, не оказала никакого сопротивления. Джен поняла, что пленницу покинула всякая надежда, и ей стало до слез жалко девушку. Крылья были грубо заткнуты ей за спину, и одно торчало сквозь спицы колеса. Джен не могла понять, как мог кто-то желать зла такому хрупкому и изящному созданию.
– Отродье Вавилонское, – произнес Иезекииль, нависая над пленниками. – Вас следовало бы сжечь на кострах, но огонь привлечет злых гигантов, которые бороздят наши небеса. Поэтому вы будете отправлены на встречу с вашим господином более милосердным способом. Бог да простит меня за это.
Одно из существ, которых Джен продолжала считать живыми трупами, протянуло Иезекиилю гигантский молот. Иезекииль ухватил его металлической рукой. Затем он с силой опустил его на ногу девушки. Хрустнули кости – девушка издала пронзительный вопль. Иезекииль продолжал дробить остальные конечности. Джен в ужасе отвернулась. К ее удивлению Мило открыл глаза и внимательно наблюдал за происходящим. К тому же – о ужас! – его охватило так знакомое Джен возбуждение.
– Богиня-Мать, да тебе это нравится! – воскликнула она.
– Тихо! – прошептал он. – Или они займутся нами, а я еще не готов.
Мысли Джен метались в тошнотворном беспорядке. Позади слышались удары молота; теперь кричал мужчина. Вопли девушки еще стояли в ушах Джен. Она заткнула уши, но напрасно. Снова удары молота, треск костей, вопли…
Она снова взглянула на Мило; теперь его взгляд был устремлен на нее. Его губы шевелились. Джен отняла ладони от ушей.
– Я говорю, это ужасная смерть, но сравнительно быстрая, – тихо проговорил Мило. – Если только не окажешься совсем невезучим.
– Как она может быть быстрой? – спросила Джен. – Ведь этот живодер переломал им только руки и ноги. Они будут мучиться много дней. И мы тоже.
– Нет. Они умрут от болевого шока. От шока резко понижается кровяное давление. Вокруг переломов образуются обширные кровоизлияния, и уже сейчас они впадают в полуобморочное состояние глубокого шока. Скоро кровяное давление станет недостаточным, чтобы снабжать мозг кислородом, и они умрут.
– Для меня будет большим утешением лечь на это колесо, – с горечью сказала Джен. – Когда мне будут ломать руки и ноги, ты получишь удовольствие.
Мило едва заметно пожал плечами.
– Признаю, что у меня есть ярко выраженные садистские наклонности, но, уверяю тебя, мне не доставит никакого удовольствия смотреть на твои мучения.
– Какое благородство, – с сарказмом отозвалась Джен. – Особенно учитывая, что позавчера ночью ты сам собирался убить меня…
– Тс-с, – предупредил Мило. – Вот они.
Джен повернулась и увидела, что Иезекииль ведет толпу обратно к клетке. Три жертвы стонали и слабо шевелились на своих колесах, но, похоже, они уже потеряли дознание. Может быть, Мило и прав, подумала она. Мысль о том, что страдание не будет долгим, несколько утешила ее.
– Ага, демон вновь бодрствует, – сказал Иезекииль, просунув свой бинокль сквозь деревянные прутья клетки. – Теперь ты ответишь на мои вопросы. Ты – тварь Вавилонская? Не Князь ли Тьмы дал тебе силу передвигаться быстрее, чем Божьи создания?
– С какой стати мне отвечать на твои вопросы, Иезекииль? – небрежно сказал машине Мило. – Ты ведь поверишь только в то, во что хочешь верить. Зачем напрасно сотрясать воздух?
– Если не ответишь на вопросы добровольно, тебя и твою нечистую спутницу заставят говорить, – сказал Иезекииль. – И обещаю тебе, пытка, которой тебя подвергнут, будет в тысячу раз горше, чем муки колесованных.
– А кто дал тебе власть задавать вопросы? – спросил Мило у создания, которое называло себя Иезекиилем.
– Господь Бог дал мне власть! – громко возвестил Иезекииль. – Ибо так говорит Господь Бог: когда я сделаю тебя городом опустевшим, подобным городам необитаемым, когда подниму на тебя пучину, и покроют тебя большие воды; тогда низведу тебя с отходящими в могилу к народу давно бывшему и помещу тебя в преисподних земли, в пустынях вечных, с отошедшими в могилу, чтобы ты не был более населен; и явлю я славу на земле живых. Ужасом сделаю тебя и не будет тебя, и будут искать тебя, но уже не найдут тебя вовеки, говорит Господь Бог!
Мило с трудом поднялся.
– Твое имя не Иезекииль, – твердо сказал он.
– Я Иезекииль, молот Господень!
– Ты всего лишь старый выброшенный кибероид! Ну-ка, назови свой рабочий номер и фамилию владельца?
Бинокль на конце механической руки дрогнул.
– Что-что-что ты сказал? – заикаясь, переспросил Иезекииль.
– Ты слышал меня, кибероид! – ответил Мило. – Твой номер и имя владельца. По закону ты должен ответить мне!
Иезекииль отпрянул, потом попытался заговорить, но издал лишь несколько нечленораздельных звуков. Мило засмеялся и вытянул руки. Кандалы спали с них, громко щелкнув. Нагнувшись и схватившись за цепи, которыми были скованы его ноги, он сказал Джен:
– Ржавая рухлядь.
Цепи в его руках развалились. Потом Мило расплылся в воздухе. Деревянные прутья клетки взорвались; толпа огласилась криками ужаса. Потом все ахнули, увидев, что Мило вдруг возник на верхушке ящика, служившего Иезекиилю головой. Мило дергал за что-то. Металлическая панель открылась с протестующим скрежетом. Он засунул руку вовнутрь, и Иезекииль завопил. Это был ровный, бездушный звук, как и его речь, но Джен почувствовала жуткую боль, которая в нем заключалась. Услышав вопль, толпа оборванцев в ужасе взвыла. Одни попадали на колени, другие бросились в бегство.
Мило откинул голову назад и расхохотался. На лице его было то безумное выражение, которое Джен видела раньше, в рубке управления. Он стал больше ростом, он излучал силу… и что-то еще. Наконец Мило вытащил руку из головы Иезекииля, и крик постепенно стих. Мило, сияя, повернулся к Джен.
