Брайан Джейкс - Маттимео
Лог-а-Лог вложил камень в пращу и вздохнул в изнеможении:
- Жара, жажда, пустыня, огромные птицы. Что еще?
Праща была ненадежным оружием против канюков, поскольку большие темные птицы всякий раз замечали выпущенный камень и легко отлетали на безопасное расстояние.
Орландо призвал прекратить стрельбу:
- Хватит, хватит! Вы только попусту тратите силы. Давайте не обращать на них внимания. Точнее, не совсем не обращать, как вы понимаете, а не спускать с них глаз. Матиас, ты охраняй голову колонны, а я возьму на себя тыл. Если они подлетят слишком близко, мы получим возможность сбить их мечом или боевым топором, этого с них будет довольно.
Словно почувствовав, что делается внизу, оба канюка атаковали совместно. Они упали так стремительно, что никто не успел ничего сделать. Раздался крик, и две огромные хищные птицы поднялись в воздух, неся посередине между собой извивавшуюся землеройку. Из небесной синевы к ним подлетела еще одна птица, которая, раскинув крылья, спускалась в воздушных потоках.
- Смотри, их уже трое.
- Это не канюк, он нападает на них!
Налетев на канюков как стремительный таран, незнакомая птица заставила их отпрянуть и выронить из когтей землеройку, которая шлепнулась на землю в туче пыли. Эта новая птица, которая казалась более крепкой и коренастой, чем канюки, принялась бить их крыльями, помогая себе когтями и клювом и зловеще ухая во весь голос, пока не прогнала тех прочь. Описав круг и убедившись в том, что хищники улетели, птица спустилась вниз и приземлилась рядом с Орландо. Это был сэр Гарри Муза.
- Не осудите, сэр, сурово
Мне совесть учинила суд,
В тоске я в небо прянул снова
Я снова перед вами тут!
Матиас подбежал с приветствиями к поэту-сове:
- Вы как раз вовремя, сэр Гарри. Благодарим за помощь!
Сова моргала от яркого солнца:
- Как счастливо я бы летал под луной!
Не скрою, мне страшен полуденный зной.
От жара немея, летаю во тьме я,
Лишь скроется солнце за твердью земной.
Боец-землеройка, схваченный канюками, пострадал не слишком сильно. Он тотчас раскрыл свой вещевой мешок и предложил сове припрятанную им половинку кекса. Сэр Гарри с важностью принял подарок, вежливо поклонился, но затем самым недостойным образом слопал его.
- М-м-м, уф-ф-ф, превосходновкуссснозмечатно!
Стихотворец вперевалку шел вслед за Матиасом, который пояснял ему ситуацию:
- Боюсь, у нас остался скудный запас провизии. Мы можем предоставить вам лишь тот рацион, которым ограничиваемся сами. Не пытайтесь уверить меня в том, что вы и вправду мучились угрызениями совести, сэр Гарри. У вас, должно быть, имелись иные причины, которые заставили вас проделать весь этот путь вслед за нами?
Тот ответил:
- Мою уловку вы раскрыли.
Признаюсь, совесть чтоб очистить,
Вдогонку я расправил крылья
Не хлеба ради и корысти.
Я одинок, я жил в печали.
Пуститься в путь - взыграла кровь
Слыхал, есть дом у вас, - нельзя ли
И мне найти в Рэдволле кров?
- Хм! Этот зануда уест все аббатство! - задиристо фыркнул Бэзил.
Матиас посмотрел на зайца с осуждением:
- Бэзил! Вежливость и хорошие манеры нам ничего не стоят...
Старый заяц сердито сверкнул глазами и распрямил уши.
- Ох, ладно, где желудь, там и дуб. Полагаю, ему хорошо заживется у нас в Рэдволле. Хм, но не мне, когда на меня будут сваливать всю вину за то, что с кухни в очередной раз исчезла порция обеда, каково?
Сэр Гарри подскочил на месте:
- Вы поняли друга - иного не ждал!
Теперь - решено, и ни шагу назад.
А если из кухни исчезнет еда.
Вините меня - я во всем виноват.
- Будьте спокойны, я так и сделаю, старина, - пробормотал Бэзил сквозь зубы.
Орландо вытянул шею, заслоняя глаза от солнца своей могучей лапой.
- Я вижу темную тень. Может быть, это и есть та черная линия на карте. Мы доберемся до нее примерно к заходу солнца.
Матиас вытащил карту.
- Гм-м, какая-то широкая черная полоса. Интересно, что это такое?
Бэзил продолжал ворчать себе под нос:
- Хм, скоро выяснится, полагаю. Если это что-нибудь съедобное, то бьюсь об заклад, эта сова будет там раньше всех. Пф, тоже мне, поэзия!
Расчет Орландо оказался верным. Солнце едва начало погружаться за горизонт на западе, когда они остановились у края огромного ущелья. Охваченные благоговейным трепетом, они смотрели на мощную расселину, прорезавшую землю до самого основания. Орландо и Матиас заглянули за край.
- Во имя меха и когтей! Вы только взгляните!
- Как же мы перейдем такую широкую трещину?
Сэр Гарри откинулся, опираясь на перья хвоста.
- Хоть я и первейшая птица-поэт,
Но ныне признаюсь, что слов моих нет!
Лог-а-Лог раскрутил пращу и метнул камень в бездну. Оттуда не донеслось ни звука, ни даже эха.
Орландо на память процитировал строки из стихотворения:
- С иссушенных земель да не отступишь вспять,
Гляди оттуда вниз, где будешь ты стоять,
Где страх и тьма на дне и где не слышен звук
падения камней.
Джабез в изумлении качал головой:
- Так вот что означала эта широкая полоса на карте!
37
У загаженных стен когда-то опрятного спального покоя, между перевернутыми кроватями валялись гниющие огрызки фруктов и изорванные простыни, одно из окон было разбито специально для того, чтобы грачи и сороки могли по желанию влетать и вылетать через него. Бойцы Генерала Железноклюва вдребезги разломали маленькие деревянные столы и тумбочки. Они развалились на обломках, одни чтобы поспать, другие - предпочитая поесть. Железноклюв занял лечебницу и палату для больных под свой штаб. Мангиз обследовал шкафы, засовывая клюв во все склянки с травяными снадобьями сестры Мей.
- Йаг-га! Зачем эти глупые земнолапые хранят сухие листья и травы? Они же не годятся для еды, какой от них прок?
Железноклюв взгромоздился на деревянный стул сестры Мей.
- Откуда мне знать, Мангиз. Это не имеет отношения к нашей проблеме. Уверен, что у земнолапых полно запасов еды и питья в том месте, которое называется у них Пещерным Залом. Настало время подумать о дальнейшем наступлении. Мы войдем туда и вытащим их наружу.
Мангиз сидел на шкафу с медикаментами, качая головой:
- Это будет все равно что давить валуном муравья. Уверен, что у этой проблемы существует лучшее решение.
- Тогда подскажи его мне, Мангиз. Ты - мой прорицатель. Проясняются ли видения перед твоим внутренним оком?
- Оно все еще затуманено той мышью в воинских доспехах, но я не полагаюсь на видения и мечты. Скоро у меня созреет идея.
- Ка-чха! Думай побыстрее, Мангиз, а то лето кончится. Когда облетят побуревшие листья и подует холодный ветер, от этих земнолапых должно остаться одно воспоминание, и я буду единовластно править в моих больших краснокаменных палатах,
