Харлан Эллисон - Миры Харлана Эллисона. Т. 1. Миры страха
Он понимал. Только вот поверить никак не мог.
— Значит, именно таким образом вы помешаете мне умереть? Будете делать мне впрыскивание змеиного яда?
Она таинственно и завораживающе улыбнулась:
— Нет, мистер Ром. Я буду делать вам регулярные инъекции смерти.
— В это невозможно поверить. Этого просто не может быть. Послушайте: я согласен пройти курс вашего лечения — несмотря ни на что; мне грозит безумие, поэтому я должен согласиться. Несмотря ни на что. Но скажите мне правду. Если это какое-то мошенничество или сумасшествие, скажите мне! Я знаю, что похож сейчас на самого настоящего психа, но, даже если вы скажете мне, что все это выдумки, я заключу с вами сделку и заплачу все, что положено.
Он слышал свой голос и понимал, что выглядит глупо и похож на старую истеричку, но ничего не мог с собой поделать. Ром знал, что не может остановиться; знал, что на лбу, между бровями, у него появилась вертикальная складочка. Но остановиться не мог.
— Мистер Ром, — произнесла доктор, вставая и обходя вокруг письменного стола, — мое лечение абсолютно реально, оно работает, я не рассказываю вам сказки — в моих силах сделать то, что вам нужно. Вы можете мне верить.
А потом она наклонилась к нему, взяла его лицо в свои изумительные руки, приблизилась к нему и страстно поцеловала в губы.
Он почувствовал, как в животе у него что-то оборвалось. Закружилась голова и стало нечем дышать. Ром почувствовал, что в тех частях его тела, о существовании которых даже не догадывался, начала пульсировать кровь. Прикосновение ее рта к его губам восхитило и ошеломило Рома.
И в то же самое мгновение на него накатили воспоминания о поцелуях Сандры.
Он попытался заговорить, спросить, зачем она это сделала и как ей удалось при помощи всего одного поцелуя заполучить его душу — этой сказочно прекрасной женщине, обладающей властью, властью, властью отодвинуть смерть! Но он не смог произнести ни одного внятного слова. Руки принялись бессмысленно метаться в разные стороны. Беспомощный лепет — больше он ни на что не был способен.
— Оно работает, — повторила она шепотом, не убирая своего лица. Ее теплая кожа пахла чем-то утонченным и странным.
— Но…
Он хотел спросить, как такое возможно, как она сумела заманить смерть на кончик иглы, чтобы потом послать ее в кровеносную систему.
Казалось, она почувствовала, что его интересует. Однако не стала отвечать на незаданный вслух вопрос.
Долго держала его лицо в своих ладонях и пристально смотрела на него.
— Не имеет значения, как именно я это делаю. Неужели вы не можете понять? Если вы пришли ко мне и сказали о том, о чем не осмеливались сказать никому другому, значит, вам незачем понимать, как я этого добиваюсь. Важно, что мне это доступно, и никто другой не в состоянии сделать того же. Я нашла секрет. Способ разложить на составляющие саму квинтэссенцию смерти и создать противоядие.
Прикосновение ее рук было прохладным, и ему показалось, что его тело начинает наполнять бьющая через край энергия.
— Кто вы? — прошептал он, не в силах унять дрожь.
— Я ваш доктор. Начнем лечение прямо сейчас?
И она еще раз — Рому показалось, что на целую вечность, — прижалась губами к его губам.
Когда Ром свернул на дорогу, ведущую к дому, и ворота за «бентли» закрылись, он увидел Сандру, которая поджидала его на крыльце. На него накатила волна привычного отвращения. Она всегда поджидала его. Именно в такие моменты, когда ее руки были готовы обнять его, он презирал себя больше всего.
Ром знал: сам виноват в том, что попал в такое кошмарное положение. Всю жизнь он верил, что быть симпатичным и приятным вполне достаточно для того, чтобы получить от жизни по максимуму. Славный и обаятельный, он познакомился с Сандрой и увлек ее. Славный и обаятельный, он знал все «па», все фигуры и тонкости в бесконечном танце желания и легко ее поймал. Славный и обаятельный, он без проблем проник в ее семью и всех там очаровал, а потом занял положенное ему место в корпорации отца Сандры. Славно и обаятельно, он пробирался на все более высокие должности в суперструктурах международного конгломерата и терпеливо — для чего потребовалось вовсю использовать оба качества — дожидался смерти старика. Теперь же он оказался в самом центре непрекращающегося кошмара. Будучи при этом не менее славным и обаятельным, чем раньше. И горел, бесконечно поджаривался в адском пламени.
Он получил все, что могло принести терпение и другие его достоинства. Богатство, высокое положение, безопасность, недвижимость… и Сандру.
Сандру, которая любила его. Больше, чем саму жизнь, Сандра любила его. Каждую ночь разгорающаяся страсть туманила ее любящие глаза. Бесконечные прикосновения, ласки, пылкий шепот; и постоянная, преследующая его всюду уверенность, что завтра она будет любить еще сильнее, чем вчера. Безысходное, парализующее знание; как с ядом черной мамбы — мгновенный паралич и неизбежная смерть через несколько секунд.
Мысль о смерти стала путеводной звездой в этом адском, непрекращающемся кошмаре.
О смерти Сандры.
От яда. От пули. От быстрой, сладостной стали. От огня, уничтожающего, превращающего в пепел, который можно будет развеять над их собственным озером, обозначающим восточную границу семейных владений.
Эти мысли уже в который раз промелькнули в голове Рома, пока он сквозь ветровое стекло «бентли» смотрел на приближающуюся фигуру своей любящей жены.
И еще. Прикосновение губ доктора Д’Арк-Ангел — оно все еще оставалось с ним, как и то вещество, которое она впрыснула ему в руку. Это вещество станет причиной маленькой смерти. Ему не следует беспокоиться.
Прежде чем Ром успел вылезти из машины, Сандрд открыла дверцу и наклонилась к нему, чтобы поцеловать. На сей раз у него ничего не оборвалось в животе — он просто почувствовал, как к горлу подкатывает ком. Не закружилась голова и не участилось дыхание. Однако началась одуряющая головная боль; что же до дыхания Сандры… Прикосновение ее губ… чудовищно.
Самое ужасное заключалось в том, что с Сандрой все было в порядке, и он прекрасно знал: она нормальная, хорошенькая женщина. Во всей этой мерзости был виноват он сам. И страстно желал ее смерти. На меньшее он не мог согласиться. Она должна исчезнуть из его жизни. Умереть. Уйти из этого мира. Умереть.
— Где ты был, дорогой? Я так давно тебя жду. Позвонила Эллиотам, извинилась и сказала, что мы не придем. Да, там все равно было бы ужасно скучно. Правда, ведь будет лучше, если мы проведем этот вечер вдвоем, в нашем уютном доме?..
Смерть! Только эта мысль, как крошечная льдинка, помогала ему выжить в раскаленном кошмаре ада. Ее смерть!
