Николай Петри - Зеркало в руках
Автоматически открывая дверцы у индивидуальных шкафчиков, Валерий нашёл несколько комплектов постельного белья, запаянного в вакуумные пакеты. Пилот догадался, почему рабочие их не тронули: хлопчатобумажная ткань была непростой. На её волокна нанесён мощный антисептик — четырёхкомпонентный аммоний — пятнадцать граммов на килограмм ткани. Он обладает сильными бактерицидными свойствами, при этом выдерживает неоднократную стирку. Правда, тонкий, не совсем приятный запах, многим мешает спать. Обнаруженные пакеты Валерий аккуратно выложил на кровать и двинулся дальше.
За полчаса пилот узнал многое. Последнее, что он хотел выяснить прежде, чем вернуться к спутникам, где находится центр связи. Торопливо обойдя просторное помещение по периметру, Валерий ничего похожего не отыскал. Ему встретился овальный вход в пустой ангар для авиеток — лёгких одноместных комбипланеров с двигателем небольшой мощности.
Обнаружил хозблок с множеством полезных вещей — от новых рабочих комбинезонов, до стойки с различными люменами, среди которых нашёлся один форф — автономный источник света со сроком службы до пятнадцати лет. Пилот крайне удивился, случайно наткнувшись на него. Форф — довольно дорогой прибор, потому что специальная трубка в нём заполняется люминофором — сульфидом цинка, а в центр её вставлен радиоактивный изотоп водорода — тритий с периодом полураспада в пятнадцать лет. При распаде тритий испускает бета-лучи (электроны), они возбуждают люминофор, и он светится. Весь уход за тритиевым фонарём сводится к банальному удалению пыли, а уровень радиоактивности не представляет опасности для человека. Валерий сдвинул защитную диафрагму — мягкий свет ударил в лицо. Захватив форф, пилот направился к выходу.
У распахнутой настежь двери натолкнулся на Олесю.
— Ты куда пропал?! — набросилась на него девушка. — Мы уже собирались идти тебя искать!
Валерий с удивлением обнаружил, что в лесу наступили сумерки. Ариша и Нок стояли здесь же. Все трое смотрели на него с надеждой.
— Прошу! — с видом радушного хозяина Валерий пригласил уставших путешественников. — Заходите и чувствуйте себя как дома!
Первой вбежала Ариша, за ней — Олеся, последним, с неизменной сумкой в правой руке, вошёл Нок. На секунду он задержался у комингса, глянул исподлобья на пилота, но ничего не сказал.
Валерий закрыл массивную дверь, заблокировал её специальным рычагом и поспешил на звонкие девичьи голоса.
…Они сидели в столовой за одним из столиков, и каждой клеточкой уставшего тела впитывали уют светлого тёплого помещения. Прошло уже более четырёх часов, как они оказались внутри "Спрутона", а радостная эйфория не проходила.
К этому время Валерий сумел восстановить подачу питьевой воды. Сделать это было непросто, потому что поступающая из подземной скважины вода проходила очистку от минеральных примесей не с помощью отстойников и фильтров, а методом озонирования. В конце концов, мощные генераторы заработали, воздух озонировался да двух процентов общего веса, и полученная газовая смесь стала очищать воду прямо в подводящем трубопроводе. Девушки были в восторге и собирались после затяжного чаепития принять душ! Валерий не возражал — дебит скважины легко перекрывал их скромные потребности.
Один Нок не проявлял особой радости, хмуро поглядывая по сторонам. Весь вечер он настойчиво расспрашивал пилота только об одном — о возможности связаться с ближайшим терминалом.
Валерий изворачиваться не стал.
— Центр связи я не нашёл, — признался он. — Но не думаю, что его, так же как и тоннели к лабораториям, залили пеной. Скорее всего, он находится где-то в верхней части комплекса. Завтра при свете дня я попробую его отыскать.
— Думаешь, получится? — спросила Олеся.
— Уверен. Правда, в стандартный набор аппаратуры входят блоки только спутниковой связи, которые в нашем случае ничем не могут помочь. Но помимо них комплексы, подобные "Спрутону", должны быть оборудованы дублированными каналами с волоконными световодами повышенной дальности без промежуточного усиления сигнала. Пятнадцать лет назад эта величина составляла не менее тысячи километром. На таком расстоянии наш сигнал могут принять десятки станций.
— Для передачи кодированного сообщения нужен специальный лазер, уменьшающий рассеивание световых импульсов, — негромко произнёс Нок. — А лазер потребляет много энергии.
— Не беда, — сказал пилот. — Станции такого класса должны иметь несколько независимых источников энергии. Скорее всего, это стандартный набор: ветряк, мощная гелиостанция с десятком простых солнечных концентраторов, и сегнетоэлектрические накопители на основе титана бария. Запасание солнечной энергии впрок при помощи растворённой в воде смеси из двуокиси титана, хлористого кальция и гидрогеназы фототрофных бактерий считаю для такого сооружения нерациональным. Во всяком случае, энергетический "голод" нам точно не грозит!
— То есть ты не исключаешь возможности, что мы не сможем сообщить о себе в ближайшие дни? — осторожно спросил Олеся.
Валерий нехотя ответил:
— Если не удастся найти центр связи, нам придётся здесь задержаться…
— Консервов не больше, чем на две недели, — тихим голосом напомнила Ариша.
— Рядом с хозблоком есть небольшая оранжерея и бассейн для марикультуры. При искусственно поддерживаемых температуре и режиме питания, мы сможем выращивать тепловодных рыб. В качестве корма попробуем использовать разновидности микробного белка.
— Я гляжу, ты успел всё продумать! — недобро прищурился Нок. — Может быть, ты специально нас сюда завёл?..
Валерий отвечать не стал. (Он до сих пор не сделал главного — не обследовал Нока.) Именно об этом думал пилот в течение всего вечера.
Решение пришло неожиданно.
Когда Нок отправился бродить по станции, Валерий обратился к девушкам за помощью. Ариша сразу согласилась. Не дожидаясь возвращения юноши, она сама нашла его и пожаловалась, что неважно себя чувствует. Нок направился к Олесе, а та адресовала его в медблок. Поскольку трассолог мало что понимал в диагностической технике, ему пришлось обратиться за советом к пилоту. В итоге все четверо оказались в залитом ярким светом помещении, пахнущем лекарствами и дезинфицирующим раствором.
Валерий долго возился у пульта, делая вид, что впервые видит сияющую многоцветьем панель. Потом "случайно" включил диагностический аппарат и попросил Нока встать на вращающуюся платформу, сославшись на её резкие колебания. Массивный Нок послушно встал в центр, и целую минуту стоял не шелохнувшись, пока пилот проделывал ряд непонятных манипуляций.
