Эндрю Свонн - Ночные джунгли
Он лег на асфальт и заглянул под шасси одного из фургонов. Корпус индуктора располагался перед задней осью. Ногар направил в него ствол пистолета, отвернул лицо, закрыл глаза и нажал на курок.
Разрывная пуля взорвала герметизированный корпус, и воздух наполнился запахами фреона, озона и пыли от разбитого вдребезги керамического сверхпроводника. Раджастана окатила теплая волна — остатки корпуса индуктора заискрили и начали плавиться.
Такую же процедуру Ногар проделал и с другим фургоном.
Теперь «франки» лишились транспортных средств. Если они все еще здесь, то здесь они и останутся.
Тюремные охранники, конечно же, услышали выстрелы. На тюремном дворе завыли сирены.
Ногар поднялся на ноги и, пригнувшись, проковылял к парадному входу ближайшего здания.
Стеклянные двери были покрыты черной эмалью, на которой виднелась полуосыпавшаяся надпись золотистой краской — «Нью Фуд Инкорпорейтид». Створки дверей скрепляла хромированная стальная цепь — единственное, что выглядело здесь новым и ухоженным.
Хотя ситуация не располагала к веселью, Ногар ухмыльнулся. Запертые стеклянные двери несли в себе столько же смысла, сколько и бронированные двери в деревянной раме.
Ногар оперся о стену для поддержки, поднял свою металлическую трость и обрушил ее на стекло. Оно тут же разлетелось вдребезги. За ним оказался прибитый к раме пластиковый лист, но от сильного удара он тоже оторвался и упал вовнутрь. Из образовавшегося проема Раджастана окатило волной желчно-аммиачного смрада, напомнившего Ногару покойного Смита.
Убрав из дверной рамы осколки разбитого стекла, Ногар положил пистолет и трость на крыльцо, пролез в дыру головой вперед, нагнулся и, опершись руками о пол, протащил свое огромное тело сквозь отверстие, порезав при этом правую ладонь об упавший на пол кусок стекла. Оказавшись внутри, он встал на ноги, высунул руку наружу и подобрал с крыльца пистолет и трость.
Раджастан ощущал их запах, равно как и зловоние химикалий — серы, двуокиси серы и какого-то дезинфектанта с легким привкусом сосновой хвои.
Ногар огляделся. Коридор, начинавшийся сразу от входной двери, был ярко освещен натриевыми светильниками, отбрасывающими на стены и пол какой-то неестественный желтый отблеск. Жутковатый эффект усиливался светофильтрами, закрепленными на лампах. Раджастан заковылял дальше по отполированному и слегка влажному — но не от воды, а от чего-то вязкого и липкого — бетонному полу.
Первая дверь справа была открыта. Раджастан заглянул внутрь и увидел огромное складское помещение, занимавшее, видимо, половину здания на высоту в два этажа. Заполняли его сложенные штабелями легкие пластиковые корзины. Освещался склад обычными люминесцентными лампами; в дальнем конце виднелась металлическая дверь, ведущая, должно быть, на платформу, к которой подходили для загрузки грузовики. Здесь стоял стойкий запах флаша — искусственный фруктовый или ягодный аромат, напоминавший запах чуть подгнивших вишен.
Ногар захромал дальше по коридору. Двери слева, мимо которых он проходил, были новыми, прочными, с пневматическими замками. Заглянув в круглые оконца-иллюминаторы, Раджастан увидел чистые комнаты со стеклянными лабораторными приборами, в которых пузырились и пульсировали какие-то жидкости. Вот они, эти проклятые лаборатории для производства флаша, которые разыскивают пинки. Прекрасно оборудованные, стерильные — ценнейший наркотик не должен иметь никаких примесей.
Раджастан шел вперед, на запах аммиака. Они были где-то здесь. Он чувствовал это. Коридор повернул направо. Еще лаборатории, более старые, чем те, что находились в начале коридора, да и двери менее надежные. Ногар заметил приборы, походившие на аппараты в генетической лаборатории госпиталя «Метро Дженерал». Наиболее знакомыми были очертания громоздкого корпуса биохимического анализатора. Здесь, видимо, все же производились какие-то научно-исследовательские работы в области диетического питания. Но основное производство находилось, скорее всего, в другом здании.
Ногар завернул за угол и увидел лестницу, ведущую вверх и вниз, с такими же отполированными и влажными, как и пол, бетонными ступеньками. Серой и аммиаком снизу разило сильнее, чем сверху. Вниз Раджастан и направился.
Он начал осторожно спускаться по ступенькам, опасаясь при каждом шаге, что поскользнется и свернет себе шею. По мере спуска воздух становился все более спертым. Натриевые лампы теперь тускло мерцали красноватым светом. Ногар начинал ощущать жару — температура здесь была градусов 35-40. Влага тяжелой, душной атмосферы буквально прилипала к шерсти.
От жары и застоявшегося вонючего воздуха у Ногара болезненно запульсировала кровь в висках.
И вот он уже в подвале. Пол и стены полностью забетонированного помещения были отполированы до мраморного блеска, все прямые углы — скруглены. Стены сочились влагой, тягучей и липкой, как силиконовая смазка. В одной из стен Ногар заметил овальное отверстие. Подойдя к нему, он заглянул в душный красноватый полумрак и, протиснувшись в узкий лаз, оказался в еще одном коридоре.
Он заковылял дальше, и вскоре к красноватому свету натриевых ламп стал примешиваться зеленый оттенок. Запах аммиака усилился настолько, что Ногара потянуло на рвоту.
Коридор плавно повернул влево и уперся в идеально круглую приоткрытую дверь, из-за которой струился зловещий голубовато-зеленый свет и невыносимо воняло желчью и аммиаком.
Ногар распахнул дверь и ввалился через проем, неуклюже вскидывая пистолет, который он держал в руке. Однако откуда ему было знать, что пол в помещении был на полметра ниже пола в коридоре. Он попытался удержаться на ногах с помощью трости, зажатой в правой руке, но металлический прут стал скользким от крови на порезанной стеклом ладони, и Ногар упустил трость, которая упала на пол и откатилась в сторону. Раджастан тяжело рухнул вниз, «приземлившись» на искалеченную ногу, и услыхал негромкий хруст. Сильнейшая боль дала ему понять, что еще не скоро он сможет нормально ходить.
Но пистолет в руке он все же удержал.
Окидывая затуманенным болью взором помещение, Ногар подумал, что если у него и имелись какие-то сомнения насчет того, что Смит не был творением пинков-биоинженеров, то один взгляд на эту комнатенку свел все эти сомнения к нулю. Комната представляла собой слегка сплющенную на полюсах сферу почти десятиметрового диаметра. В стенах виднелись восемь расположенных через равные промежутки друг от друга круглых отверстий — дверей, через одну из которых Ногар столь неудачно вошел. В центре помещения высился двухметровый конус, отлитый из бетона и выбрасывающий к потолку голубовато-зеленое пламя. От конуса исходил гнетущий жар и запах горящего метана.
