Эндрю Свонн - Повелители сумерек
Три пса вывели ее наружу из шлюза и повели по коридору. «Наблюдатель» шел впереди. Электроснабжение отключилось окончательно, и поэтому они шагали под спорадическими вспышками ламп аварийной системы. «Наблюдатель» болтал без умолку, и в мрачной тишине подземелья его голос напоминал треск детской погремушки.
— Меня они называют Димитрий. ФНО был всего лишь дурацкой затеей Хиоко, пока его мозги не ввязались в спор с одной хорошенькой пулей…
Когда они дошли до пожарной лестницы, Эви на мгновение испугалась, что не сможет сделать ни шагу. Она замерла на месте, совершенно сбитая с толку, пока ее снова не вернул к действительности голос Димитрия. Кто-то подтолкнул ее сзади, и она попыталась сделать шаг вперед. Для этого нехитрого дела ей потребовались немалые усилия. Голос Димитрия то затухал в ее сознании, то снова звучал с прежней силой.
— … никогда не доверял Расе, ловкий ход, хотя это его и погубило.
— … тебя убивать, к чему марать руки, если это сделает сама Раса…
— … нужны люди вроде тебя. Они шикарно заплатят, так что игра стоит свеч…
Эви с трудом верила, что ей удалось подняться наверх. На мгновение она задалась вопросом, сколько часов она провела в чреве ВАБТИ, но чувство времени напрочь ее покинуло. Эви знала одно — снаружи было все еще темно, а грузовой фургон скрылся с места происшествия.
Но где же ее подкрепление? Где Гургейя, Хуарес, Ногар, Фернандо с его видеокамерой — по идее, он должен был заснять на пленку и пришельцев, и заговорщиков. Эви вспомнила, что приказала ягуарше следовать по пятам за пришельцами, куда бы те ни направлялись.
Что ж, наверняка Гургейя преследует грузовик. Административный корпус продолжал гореть. Рев пламени стал поистине оглушающим. Сердце Эви бешено колотилось. Почему-то ей было трудно сосредоточить взгляд на огненных языках. Глаза Эви бегали от одного окна к другому. Иногда взор ее устремлялся вверх, вслед клубам серого дыма. Кто-то подтолкнул ее в спину, и Эви поняла, что стоит на месте. В ее сознании снова всплыл голос Димитрия.
— … не отвлекайся. Вскоре ты окажешься в фургоне, там ты сможешь глазеть на все, что тебе вздумается…
Эви кивнула. На сей раз она сочла его замечание довольно мудрым.
Как только Эви расположилась на сиденье фургона, она позволила глазам блуждать где им угодно. Ей стоило немалых усилий сосредоточить внимание на чем-то конкретном. Она бережно прижимала к себе перебинтованную руку, тупо уставясь сквозь ветровое стекло. Где-то в отдалении Эви различала голос Димитрия, однако до нее с трудом доходило, что он там говорит. Эви все так же отрешенно смотрела в окно, когда их фургон слегка тряхнуло. На какое-то мгновение она встрепенулась — странно, ведь мотор еще не заводили.
Из окон главного корпуса посыпались стекла, напоминая чем-то осколки черного льда. Из вестибюля вверх вырвались клубы синевато-зеленого пламени. До Эви дошло, что это наверняка взорвался метан, беспрепятственно вытекавший наружу из потухшей горелки. Эви обернулась к заднему окну. Где-то в отдалении мелькали красные и синие огоньки.
Легавые, подумала Эви. Интересно, кого они на этот раз представляют — полицейское управление Нью-Йорка или же Агентство. Но, собственно говоря, какая ей разница.
Димитрий перелез через нее и сел на водительское сиденье. Эви проводила его глазами, и в конце концов ее взгляд установился у него на затылке. Димитрий тем временем включил зажигание и с силой нажал на газ.
Фургон рванул с места. Очнувшись на секунду, Эви с удивлением отметила про себя свежий красный шрам, протянувшийся у края коротко остриженных волос. Наверняка это было выходное отверстие от пули, которую Эви выпустила в него не далее как семьдесят два часа назад. Интересно, где это видано, чтобы раны заживали с такой быстротой?
Фургон подпрыгнул на ухабе, и голова Эви мотнулась в сторону. Вместе с ней в машине сидели еще четверо афганов. Интересно, почему-то подумала Эви, а что думают обо мне эти мохнатые волкодавы? Ведь на ее совести была смерть их нескольких боевых товарищей. Кстати, афганы представляли собой наименее «очеловеченную» разновидность моро. Псы сохраняли психологию своры и имели смутное представление об индивидуальности. Они были столь умело сконструированы для боевых операций, что едва могли приспособиться к иному роду занятий. Так что вряд ли в их душах оставалось место для личной мести. Они подчинялись приказам, расправлялись с противником, и, как правило, смерть их настигала только в бою.
Фургон проскочил в ворота и пронесся через площадку, на которой совсем недавно стоял припаркованный лимузин. Эви, закрыв глаза, задалась вопросом, удастся ли ей направить ход своих размышлений в более или менее ровное русло.
ГЛАВА 21
Езда в фургоне стала для Эви бесконечной чередой разрозненных образов. Напрасно она пыталась направить ход своих мыслей в какое-то конкретное русло. Эти усилия только раздражали ее или же приводили в отчаяние. Эви ухватилась за это чувство, чтобы избавиться от нахлынувшей на нее апатии, которая, казалось, вот-вот проглотит ее целиком, как зыбучий песок.
Когда Эви закрывала глаза, пытаясь сосредоточиться на своих ощущениях, ей удавалось придать своим рассуждениям некоторую последовательность.
Первая разумная мысль, которая посетила ее, была о том, что в данной ситуации ей были отрезаны все пути к бегству, поскольку она сильно накачана наркотиками. Однако тот факт, что к ней возвращалось умение логически мыслить, свидетельствовал о том, что действие наркотика постепенно ослабевает. Организм Эви мало-помалу расправлялся с дурманом. И если ей повезет, Димитрий так ни о чем и не догадается.
Кстати, одна мысль показалась ей утешительной. Похоже на то, что люди «Ниоги» до сих пор полагают, что она работает в одиночку на свой страх и риск, или же в одной упряжке с командой Фрея. Судя по всему, Димитрий не догадывался о ее соучастниках-моро. Что ж, может, это и к лучшему. Если Гургейя следует ее распоряжениям, то моро проследят, куда пропал грузовой фургон. А с помощью Фернандо они завершат возложенную на них миссию и заснимут на видео четверых пришельцев.
Одно «но» — заснятые на видео кадры переброски пришельцев из пункта А в пункт Б произведут не столь ошеломляющее впечатление, как трансляция непосредственно из камеры с искусственной средой обитания. Тем не менее даже они могут произвести эффект разорвавшейся бомбы.
К несчастью, для нее самой все это уже бесполезно. Первоначально Эви надеялась, что разработанный ею план заставит многих пересмотреть свои намерения относительно ее собственной судьбы. Если трансляция пойдет на всю страну, Хофштадтер вряд ли сможет сохранить все в тайне, попросту убрав ее. Агентству тоже будет трудно сохранить хорошую мину при плохой игре, если Эви исчезнет. И если они все сделали правильно, «Ниоги» будет над чем поломать голову вместо того, чтобы снова устраивать всякие похищения.
