Владимир Васильев - Волчья натура
– Антенну покрутить надо.
Рожновский тотчас крикнул в открытую дверь:
– Гоша! Помалу.
Питбуль Гоша заранее встал к мачте. По сигналу он принялся вращать сухожилие точной настройки.
– Горизонталь, по часовой… еще чуть-чуть. Еще. Стоп! – командовал Арчи. – Теперь наклон. От себя…
Гоша манипулировал сухожилием.
– Стоп! Хорошо. Контрольное…
Теперь отраженный сигнал составил девяносто восемь процентов.
– Выставлять на абсолют, или хватит? – поинтересовался Арчи.
Рожновский покачал головой:
– Да зачем, разворачивание все равно учебное. К тому же, при полной нагрузке вполне хватает девяноста процентов. Молодец, Арчи! Я не думал, что ты так здорово подготовлен.
Он дружелюбно ткнул нюфа в плечо.
– Ну, а теперь эта, с позволения сказать, секретная селектура. Мы ее ориентируем на ближайшую область положительного отражения, и радостно ловим в коридоре собственный луч. Короче, он кодируется до посинения, после чего мы его отправляем через коммутатор выезда на адрес-пустышку. Вот и вся недолга.
– Так просто? – удивился Арчи. – М-да. Действительно. Но ведь и не подкопаешься ни с какой стороны!
Пограничник-курцхаар снова ухмыльнулся:
– На том стоим! Ладно, полезли.
Рядом с кунгом стоял и курил лейтенант. Сержант возился у мачты, что-то поправляя, а Гоша присыпал землицей протянутые кабеля.
– Лаборатория оттестирована! – бодро доложил Рожнов. – Сетку натягивать будем?
– Нет, – лейтенант выплюнул сигарету. – На месте – натянем, а тут – нет.
Он снял с ремня рацию.
– Блик, я Призма. Финиш, повторяю, финиш.
– Понял, Призма. Сигнал есть?
– Полный. Полный сигнал.
– Профессия, вы их видите?
– Видим, господин капитан.
– Понял, Призма, ожидайте команды на общее построение. Личному составу можно отдыхать, только часового выставьте.
– Есть.
Лейтенант снова водрузил рацию на пояс.
– Агупов! – крикнул он Гоше. – Ты выспался?
– Так точно, господин лейтенант.
– Закончишь – бери игломет и патрулируй. Дальше полста метров от экипажей не уходи. К завтраку тебя подменит Карпов.
– Есть…
Лейтенант стащил с головы кепку, почесал макушку, прищурившись поглядел на солнце, и вполголоса скомандовал:
– Ну, что, орлы? По пять капель перед завтраком, пока начальства не набежало?
Рожнов немедленно запрыгнул в кунг и загремел откидным столиком. Кот закончил колдовать у мачты и, докуривая на ходу, шел присоединяться.
«М-да, – подумал Арчи без особого, впрочем, сожаления. – Не погранцы, а партия любителей выпить, прямо. Только почему это у меня настроение улучшается, интересно?..»
* * *– Ну, что же, – сказал Расмус, предводитель волков. – Достаточно смелый план. Мы его обсудили и сочли вполне работоспособным. Вероятность успешного исхода нас устроила. Что нужно для его осуществления?
– Задействовать одно мое средство связи.
– Биоинженерное?
– Да.
– Нас очень интересуют ваши биоинженерные решения. В области связи – в особенности.
– Полагаю, мы сможем предоставить вам обширную информацию в этой области. Насколько я понял, ваш взгляд на мир исключительно техногенный. Вы строите вещи, а не выращиваете их. Так ведь?
– Так.
– Значит, наша заинтересованность взаимная. Построенные на Земле машины пока не очень совершенны.
– Вы непростой человек, Варга, – сказал Расмус после некоторой паузы. – Очень непростой.
Несколько секунд волк и человек пристально глядели друг другу в глаза.
– Ладно, – Расмус принял более расслабленную позу. – Чувствую, что у вас масса вопросов ко мне. Я готов некоторое время уделить ответам на них. Спрашивайте.
Варга давно ждал этой минуты. Минуты, когда ему позволят спрашивать. Ему надоело пробираться вперед вслепую, надоело ожидание нелепой ошибки, которую можно допустить просто по незнанию, от недостатка информации. Итак, с чего же начать?
– Кто вы? Выходцы из иного мира?
– Нет, – невозмутимо ответил Расмус. – Все мы родились на Земле около четырехсот лет назад.
Варга беспомощно поглядел на Сулима. Тот оставался бесстрастным, словно памятник любому из вождей, установленный в любом из городов. Вожди любят быть бесстрастными. Варга тоже любил быть бесстрастным, но иногда мир преподносил ему слишком уж неожиданные сюрпризы. Впрочем, он умел быстро брать себя в руки.
– Ваш линейный и ваш биологический возраст различаются?
Расмус еле заметно усмехнулся.
– Конечно. Не думаете же вы, что нам по четыреста абсолютных лет? Мне, к примеру, семьдесят четыре.
Для столь почтенного по земным меркам возраста Расмус выглядел невероятно хорошо. На вид ему пошел бы полтинник – полновесный полтинник бывшего спортсмена, когда тело еще крепко, а жизненный опыт достигает некоего критического предела, позволяющего сворачивать горы и почти всего добиваться исключительно словами. Силой убеждения.
– Все мы солдаты, любезный Варга. Наемники. Четыреста лет назад нас похитили… ну, скажем так: инопланетные агенты-вербовщики. Двенадцать лет нас готовили, растили из нас солдат, способных вступить в войну на стороне… Ну, в общем, способных воевать за одну из сторон. И мы воевали. Но теперь война закончилась, и мы решили вернуться. Домой, на Землю.
– Сколько вас?
– Около двух сотен. Половина от первоначального числа.
Варга ненадолго задумался.
– Э-э-э… Расмус… Я понимаю, что вопрос праздный. Но все же не могу удержаться, чтобы не задать его.
Он взглянул на вожака волков, но прочесть в его темных глазах ничего не смог. Совсем ничего.
– Инопланетяне… Какие они?
– Разные, любезный Варга. Очень разные с виду. И очень похожие на нас в целом. Просто, большинство чужих рас, с которыми нам довелось столкнуться за полвека, гораздо старше землян, и поэтому они сумели взобраться по лестнице прогресса на невообразимую для вас – да и для нас тоже – высоту. Возможно, и Земля когда-нибудь станет столь же искусной в науках и технологиях.
Варга готов был спрашивать о чужаках еще и еще, но что-то его удержало. Что-то разом сбросило его жгучее любопытство с небес на Землю. И он вернулся к сиюминутным проблемам.
– Значит, нам предстоит разместить у себя две сотни людей…
– Волков, любезный Варга, – поправил его Расмус. – Волков. Мы вовсе не возражаем против этого… – гм! – наименования. К сожалению, за время нашего отсутствия люди превратились в нечто такое, что не может у нас вызвать ничего кроме недоумения и легкой брезгливости. И только благодаря факту, что хоть кто-то на всей планете пытается вновь сделать людей людьми, а не слюнявыми овечками, наш разговор и стал возможным. Меня совершенно не радуют родственники, падающие в обморок при виде крови. Что, в конце концов, произойдет, если чужие вздумают завоевать Землю? Даже бойни не получится. Получится плодотворная прогулка грабителя и насильника по детской площадке.
