Клиффорд Саймак - Заповедник гоблинов
— Но она такая маленькая, господин! Она такая молодая! Она не стоит того, чтобы из-за нее беспокоиться. Просто стыдно ее убивать.
«Может, чуть поменьше лошади, — подумал Дункан, не спуская глаз с Зиккары. — А он перепуган, даже поджилки трясутся».
— Она, наверное, была очень голодная. Господин, даже Цита имеет право есть.
— Только не мой урожай, — жестко сказал Дункан. — Ты знаешь, почему мы выращиваем вуа. Ты знаешь, что это — хорошее лекарство. Ягоды вуа вылечивают людей, у которых болезнь в голове. Моим людям это лекарство очень нужно. Больше того, там… — он поднял руку вверх, к небу, — там они очень хорошо платят за ягоды вуа.
— Но, господин…
— Вот что я скажу, — негромко ответил Дункан, — или ты дашь мне проводника, который поможет отыскать Циту, или вы все отсюда выматываетесь. Я найду другое племя, которое захочет работать на ферме.
— Нет, господин! — закричал в отчаянии Зиккара.
— Можете выбирать, — холодно сказал Дункан.
Он побрел через поле к дому, который пока что был ненамного лучше туземной хижины. Но в один прекрасный день это будет настоящий дом. Стоит Дункану продать один или два урожая, — и он построит дом с баром и плавательным бассейном, с садом, полным цветов. Наконец-то после долгих скитаний у него будет дом и плантации, и все будут называть его господином.
— Плантатор Гэвин Дункан, — сказал он вслух, и ему понравилось, как это звучит. Плантатор на планете Лейард. Но ему не стать плантатором, если каждую ночь Цита будет пожирать побеги вуа.
Он обернулся и увидел, что Зиккара бежит к деревне. «Все-таки я их раскусил», — с удовольствием подумал Дункан.
Оставив поле позади, он пересек двор, направляясь к дому. На веревке сушилась рубашка Шотвелла.
«Черт бы его побрал, — подумал Дункан. — Заигрывает с придурковатыми туземцами, суется повсюду со своими вопросами, крутится под ногами. Правда, если уж быть справедливым, в этом и заключается его работа. Для этого его сюда и прислали социологи».
Дункан подошел к хижине, толкнул дверь и вошел. Шотвелл, голый до пояса, мылся над тазом.
На плите шипел завтрак. Его готовил пожилой повар-туземец.
Дункан пересек комнату и снял с гвоздя тяжелое ружье. Он щелкнул затвором, проверяя его.
Шотвелл протянул руку за полотенцем.
— Что там происходит? — спросил он.
— Цита забралась на поле.
— Цита?
— Такой зверь, — пояснил Дункан. — Она сожрала десять грядок вуа.
— Большой зверь, маленький? Каков он собой?
Туземец начал расставлять тарелки для завтрака. Дункан подошел к столу, положил ружье на угол и сел. Он разлил по чашкам темную жидкость.
«Боже мой, — подумал он, — что бы я отдал за чашку настоящего кофе».
Шотвелл пододвинул к столу свой стул.
— Вы мне не ответили. Что представляет собой Цита?
— Если б я знал, — ответил Дункан.
— Вы не знаете? Но вы, похоже, хотите на нее охотиться. А как же вы собираетесь охотиться, если не знаете.
— Пойду по следам. То существо, которое я найду там, где следы кончатся, и будет Цитой. Как только мы ее увидим, я узнаю, как она выглядит.
— Мы?
— Туземцы пришлют какого-нибудь следопыта. Некоторые из них в этом отношении дадут сто очков вперед любой собаке.
— Послушайте, Гэвин. Вам от меня одни неудобства, но вы вели себя со мной очень порядочно. Если могу чем-нибудь помочь, — я пошел бы с вами.
— Двое двигаются быстрее, чем трое. И нам надо настигнуть Циту как можно скорее, а то придется соревноваться с ней на выносливость.
— Хорошо. Тогда расскажите мне о Ците.
Дункан положил в тарелку каши и передал кастрюлю Шотвеллу.
— Это особенный зверь. Туземцы ее до смерти боятся. Они рассказывают о ней разные легенды. Например, что ее нельзя убить. Цита — это имя собственное, всегда с большой буквы. Несколько раз замечали, что она появлялась в самых разных районах.
— И никто ее не подстрелил?
— Я об этом не слышал. — Дункан похлопал ладонью по ружью. — Дайте мне только до нее добраться.
Он принялся за кашу, заедая ее вчерашним кукурузным хлебом. Потом допил темное пойло и передернулся.
— В один прекрасный день я наскребу денег на фунт настоящего кофе, сказал он. — Как вы думаете…
— Перевозка стоит дорого, — ответил Шотвелл. — Я пришлю вам фунт кофе, когда вернусь домой.
— Только не по экспортной цене, — сказал Дункан, — лучше уж я обойдусь без кофе.
Некоторое время они ели в молчании. Наконец Шотвелл произнес:
— Ничего у меня не получается, Дункан. Местные жители охотно разговаривают со мной, но извлечь из этого ничего нельзя.
— Я вас предупреждал. Вы могли бы и не тратить времени понапрасну.
Шотвелл упрямо покачал головой:
— Должен быть ответ. Должно быть логическое объяснение. Легко сказать, что нельзя игнорировать фактор пола, но именно это нужно делать на Лейарде. Легко утверждать, что не может существовать бесполых животных, бесполых рас, бесполой планеты, но здесь мы сталкиваемся именно с этим. Должен же где-то быть ответ на этот вопрос, и я намерен его отыскать.
— Погодите минутку, — прервал его Дункан. — Нечего зря лезть в бутылку. У меня сейчас нет времени слушать вашу лекцию.
— Но меня беспокоит не только отсутствие пола, — продолжал Шотвелл, хоть это и главное. Весьма загадочны дополнительные ситуации, вытекающие из основной.
— Ничуть не сомневаюсь, — сказал Дункан. — Но будьте любезны…
— Без пола пропадает смысл семьи, без семьи нет основы для племени, а в то же время у местных жителей сложная племенная структура с развитыми табу, регулирующими повседневную жизнь. Где-то должно быть нечто главное, объединяющее их и порождающее систему взаимоотношений, братства.
— Не братства, — усмехнулся Дункан. — Даже не сестринства. Следите за своей терминологией. Самым подходящим словом будет бесполство.
Дверь отворилась, и в комнату робко вошел туземец.
— Зиккара сказал, что господин хочет меня видеть, — сказал он. — Я Сигар. Я могу выслеживать всех зверей, кроме крикунов, ходульников, длиннорогов и донованов. Это мои табу.
— Рад слышать, — сказал Дункан, — что у тебя нет табу на Циту.
— Цита! — завопил Сигар. — Зиккара не сказал мне про Циту!
Дункан не обратил на его крик никакого внимания. Он поднялся из-за стола и подошел к большому сундуку, стоявшему у стены. Порывшись в нем, он достал оттуда бинокль, охотничий нож и запасную обойму. Потом он задержался у буфета на кухне и набил кожаный мешочек мукой из банки.
