Алан Фостер - Тот, кто пользовался вселенной
— Кому-то не поздоровится, — сказал третий уверенно.
Неожиданно журналист и его глобус исчезли, на экране возникло искаженное изображение чьего-то лица. Чэхил издал неясный звук. Подпосол и еще один-два человека повернулись в его сторону, но остальные по-прежнему не отрывали глаз от экрана.
— Приветствую вас, — промолвил человек на экране. Он улыбался. Из биллионов смотрящих передачу, только один знал наверняка, насколько фальшива или реальна была эта улыбка.
— Меня зовут Киис ван Лу-Маклин. Я говорю с вами из капитанской рубки корабля «Тарсис», принадлежащего технологическому исследовательскому институту Солнца.
— Фрэнк, передай изображение на все экраны, — тихо говорил другой техник. Его коллега кивнул и тронул контрольные рычаги. С больших экранов исчезли столбцы цифр и сложные таблицы, и над всем залом поплыло загадочное лицо.
Все замерли и стали смотреть на этот многократно повторенный портрет.
— За мной, — сказал твердый и размеренный голос, так хорошо знакомый Чэхилу. — Всем находиться у экранов. — Он двинулся влево. Стали видны люди-техники, рассредоточенные вокруг массивных экранов операторского зала.
— На этом экране графическое изображение военного флота расы, о которой никто из вас не слышал и не имеет представления. Их называют «тремованы». Они следуют на четырех тысячах восьмистах двадцати кораблях. По классам они разбиваются следующим образом: корабли быстрого преследования в количестве трехсот сорока.
Затем корабли средней мощности для высадки войск, четыреста восемьдесят шесть. Легкоскоростные корабли…
Справа от себя Чэхил услышал, как офицер-ньюэл прошептал на грубом трангло своему коллеге-человеку: — Вы записываете это все, Ван Ли? — Человек кивнул головой, и повернулся, чтобы свериться с другими коллегами.
Лу-Маклин продолжал гудеть, пока не исчерпал весь список, затем опять повернулся к зрителям, заблокировав экран позади себя.
— Около двадцати лет тому назад, — снова начал он, — исследовательский корабль, нанятый одной из моих компаний, совершенно случайно натолкнулся на корабль тремованов. — Экран вспыхнул фиолетовым цветом, изображение задрожало и на мгновение исчезло. Экран стал белым. Люди начали настраивать аппаратуру, но причина помех была где-то в другом месте.
— Извините, — сказал Лу-Маклин, больше не улыбаясь. — Причиной помех был выстрел с одного из ведущих кораблей тремованов. Они знали, что среди них находится иноземный корабль, но беспокоиться пока у них причин не было. Я объясню причины их беспокойства, если у меня будет достаточно времени.
Вновь сзади вспыхнул свет, но изображение на этот раз сохранилось.
— Как я уже говорил, все это началось некоторое время назад. Дальнейшие контакты показали, что тремованы занимают огромное количество миров в сторону Очерченного Центра. Они развиты, обладают большим могуществом и распространяют свое влияние в течение сотен лет, поглощая все менее значительные расы и миры.
Они, однако, весьма расчетливы и не склонны затевать войну против тех народов, которых не могут сразу же сломить своей огневой мощью.
Те, кто меня слышат, может быть, вспомнят, но моим более молодым слушателям это покажется странным. Двадцать лет назад этот район Галактики был полем борьбы между могущественными народами. Обстоятельства столкнули неугомонное человечество и их союзников — атабасков и оришианцев — с мирами Семейств. Шла непрерывная борьба. Этот конфликт отвлекал силы и энергию от развития науки и других областей знаний.
Мои исследования образа мышления ньюэлов показали, что их расовые комплексы в отношении своей формы сделали их изобретательными в политической и биоинженерной областях. Мне стало совершенно очевидно, как именно поведут себя тремованы, как только они узнают об этом. Они составят в союз с Уэлом против человечества и Объединенных Технологических Миров.
Расовый антагонизм затмил бы в глазах ньюэлов истинные намерения тремованов — а те намерены были поглотить и мир Семейств, и мир ОТМ. Был возможен и другой вариант: человечеству объединиться с тремованами против Узла.
— Еще один взрыв потряс изображение. Оно опять стало черно-белым. Когда картинка восстановилась, она уже не была такой четкой. Лу-Маклин с трудом подполз к экрану от противоположной стены, куда его отбросило. Изображение колебалось и походило теперь на произведение сюрреализма. Голос Лу-Маклина был напряжен, когда он вновь заговорил. Было ли это вызвано нервозностью или полученной раной, зрители не могли бы сказать. Он заговорил быстрее.
— Было совершенно очевидно, что если я проинформирую о тремованах правительства людей или Уэла, и те и другие попытаются опередить традиционного противника и вступить в союз с тремованами. — И среди людей, и среди ньюэлов раздались возгласы несогласия. — математики, анализировавшие кризисные ситуации на компьютере, ясно показали, что если каждая из этих рас хочет сохранить свою независимость, им необходимо соединить свои усилия в борьбе против тремованов. Зная их изощренность в дипломатии, а также хорошо представляя тогдашних людей и ньюэлов, стоявших у власти, я прекрасно понял, что идея независимости путем сотрудничества рухнет, если только тремованы завяжут контакты с теми или другими правителями.
И вот тогда я разработал опасный сценарий, но единственный, который мог бы принести успех. Я разыгрывал свою роль в соответствии с этим сценарием в течение двадцати лет моей жизни.
Я предупредил тремованов, что им угрожает опасность, если только они вступят в контакт с мирами ОТМ или с мирами Семейств. И те, и другие находились в состоянии непрекращающейся войны. Я убедил их, что сумею ослабить обе стороны изнутри, чтобы они были менее готовы к войне. Вероятно, что расы ньюэлов или людей не согласились бы с таким планом, но, как я уже сказал, тремованы крайне осторожны. Их успехи лишь усилили эту черту.
Затем я пообещал Семействам, что в обмен на коммерческие выгоды и возможную политическую власть, я сумею помочь им подорвать человечество и уменьшить мощь Совета Операторов. Совет же я убедил в том, что работал в непосредственном контакте с Уэлом только для того, чтобы получить доступ к их промышленности, имеющей отношение к рождению, и что я начну медленно отравлять мозг их младенцев.
Поддерживая таким образом стороны в состоянии нейтралитета, нарушавшегося лишь небольшими столкновениями, я постепенно достигал своей главной цели. Обе расы научились мирно уживаться друг с другом. Естественно они продолжали относиться друг к другу с опаской, но никаких разрушительных действий не предпринимали.
