Деймон Найт - Сумерки людей
Некоторые инструменты служили теперь ухватами: подобно магнитам, они прилипали к деталям механизма — и больше ни к чему. Другие, приложенные к массивным частям оборудования, делали их необычайно скользкими и таким образом облегчали их перекатывание по площадке к зданию. Остальные палки использовались при сборке: достаточно было провести наконечником по стыку двух деталей, и те намертво сливались друг с другом.
Недавняя история с репортером никак не затронула дневную смену. Вторая и третья несколько подсократились из-за скандала; пришельцы тут же набрали недостающее число работников из толпы зевак.
На очередной пресс-конференции представитель пришельцев мистер Реваш го-Рен заявил:
— Рассказ мистера Дженкинса является злонамеренной выдумкой. Механизмы, о которых идет речь, должны обеспечить комфортабельное отопление, кондиционирование воздуха, стандартную галактическую гравитацию и другие удобства, необходимые сотрудникам в наших офисах. Мы привыкли располагать множеством подобных удобств. Именно поэтому мы не можем жить и работать в зданиях, подходящих для землян.
Херш из «Таймс» задал вопрос:
— А почему для вашего механизма понадобилась площадка в полмили, в то время как конторские помещения занимают лишь узкое кольцо во внешней части здания?
Реваш улыбнулся.
— А почему вам требуется целый подвал, чтобы обогревать здание? — в свою очередь спросил он. — Ваш первобытный предок сказал бы, что для этого достаточно костра и дырки в потолке.
Достойного ответа Херш найти не сумел. И все же вера в рассказ Дженкинса необратимо распространялась. К концу недели уже с десяток газет били в набат, призывая к крестовому походу. В конгрессе была образована комиссия по расследованию обстоятельств. Множество работников уволилось. Когда трудовые ресурсы заметно поубавились, пришельцы удвоили плату. Желающих снова оказалось куда больше, чем рабочих мест. На джерсийской стороне туннелей шли митинги протеста. Там стояли пикеты, ораторы метали громы и молнии с трибун, призывали к саботажу. А работа все равно продолжалась.
— Тут все дело в психологии, — уверял Бейкер. — Ясно, они же декаденты, цивилизация в стадии упадка. Тут их слабое место, именно сюда мы и должны бить. Потрясающие машины — да, но они не знают, как ими пользоваться. Больше того, не хотят. Боятся испачкать свои белоснежные ручки. Тогда они являются сюда и вынуждают нас делать всю грязную работу, хотя это и означает добавочный риск.
— Не вижу тут никакого упадничества, — резонно возразил Кули. Уже перевалило за полночь, а они все сидели над ящиком пива в гостиной у Бейкера, без конца мусоля одно и то же. Кули уже раскраснелся и говорил на повышенных тонах.
— Возьми, к примеру, археологическую экспедицию. Ну, скажем, в какую-нибудь Месопотамию. Разве они тащат с собой кучу оглоедов с кирками и лопатами? Нич-чего подобного. Лопаты они, может, и берут, но на работу нанимают исключительно местных жителей. И нет тут никакого упадничества — просто здравый смысл.
— Прекрасно. Однако мы, если припрет, можем взять в руки лопаты и пойти работать. А они не могут. Им и в голову бы не пришло. Галактики слишком изнеженны, Тед. Если их машины не будут работать безотказно, им просто не выжить.
— У меня другое мнение. Войны выигрывают с помощью оружия.
— Ну и что тогда? Забрасывать их атомными бомбами, которые не взрываются? При такой их защите любое наше оружие бессильно — это все равно что стрелять из топора.
Кули поставил кружку и не глядя потянулся за лежавшим на полу инструментом. Того на месте не оказалось — наверное, откатился. Кули выругался, потянулся дальше и наконец нащупал инструмент — ту самую «палку для идиота», которую он в первый же день стащил с галактической площадки.
— Клянусь вот на этой штуковине, — сказал он. — Мы оба знаем, что люди по всей планете сейчас денно и нощно пытаются разгрызть этот орешек. Могу поклясться, что в конце концов они его разгрызут. Эта палка и есть оружие, приятель, оружие галактиков. Если нам только удастся…
— Ну что ж, надейся на палку, — с горечью перебил его Бейкер. — Нет, тут дело гиблое. Да, мы можем менять стрессовые структуры управляющих контактов. Можем даже наштамповать нужное количество контактов с одинаковой структурой. Но ведь все приходится делать наудачу, Тед, просто методом тыка. Нам неизвестно, почему определенная структура заставляет инструмент производить определенное действие. А пока мы этого не узнаем, нам только и остается, что менять эту структуру как попало.
— И что же?
— А то, что существуют миллионы ложных структур на одну верную. Есть структуры, вызывающие взрывы, как было в Вашингтоне; есть такие, что сварят экспериментатора живьем, сделают из него сосульку или кусок свинца. Есть радиоактивные, есть химически агрессивные — и с каждым неверным шагом мы теряем как минимум одного человека.
— А как насчет дистанционного управления? — предложил Кули.
— Сначала придется выяснить, почему инструменты действуют, когда их кто-нибудь держит, и перестают действовать, стоит только выпустить их из рук.
Кули нахмурился и хлебнул пива.
— Так что учти, — заключил Бейкер, — у нас есть только один шанс одолеть галактиков. Одна структура — одна из миллиона. Нет, не технология поможет нам победить, а только сила духа!
Он оказался прав — и в то же время ошибался.
Эл Дженкинс сидел в отделе городских новостей «Стар-Леджер» и хмуро просматривал переданный по телеграфу материал с обвинениями в адрес пришельцев, подписанный губернаторами восьми штатов.
— Ну и что толку? — буркнул он и бросил материал обратно на стол редактору. — Вон, смотри.
В окне была видна сиявшая в отдалении верхушка здания пришельцев. По куполу крыши двигались крошечные фигурки. Галактики надули над зданием мембрану, и теперь рабочие ползали там с инструментами, наращивая твердый слой.
Купол был почти готов. А работы во внутренней части здания закончились двумя днями раньше.
— Пендрат знал, что говорил, — пробормотал Дженкинс. — Мы не смогли их остановить. За три недели просто невозможно объединить усилия.
Пепел сигареты упал ему на рубашку. Дженкинс рассеянно отряхнулся и вышел из комнаты. Редактор молча смотрел ему вслед.
Ранним июльским утром, через два месяца после приземления пришельцев, оборванная толпа с галактическими инструментами в руках появилась у звездолета. Такие толпы за последние несколько суток собирались уже не раз. Впав в отчаяние, местные жители утратили последние остатки былой цивилизованности.
