Сергей Костин - Варркан
— Ты не дождешься церемонии?
— Извини, мой король. Но есть еще дела. Ведь я — варркан.
— Да, ты прав. Но… перед тем как уйти, выполни одну просьбу.
— Проси, ведь ты король.
— Ты не мог бы показать мне Глаз Дракона?
— Да ради бога, — я достал камень и показал его карлику.
Великий Шут смотрел долго и не отрываясь.
— Сколько судеб переплелось в нем. Сколько жизней отдано за право обладать этим камнем. Ты дашь мне его в руки? Шептун внимательно смотрел на меня. Я заколебался. Слишком много камень значил для обитателей этого мира, но, запараллелившись с открытым мозгом нового короля, отбросил всякие сомнения. Протянув камень, я вложил его в маленькие ладони.
Шептун склонился, внимательно разгляды— вая камень. Вдруг Глаз Дракона в руках Великого Шептуна стал мутнеть, становясь все более прозрачным. Через несколько секунд он исчез совсем.
— Что ты сделал, проклятый карапуз? — в гневе я схватил короля за плечи и основательно встряхнул. — Куда делся камень? Отвечай, лилипут!
Шептун, ничуть не смутившись, продолжал смотреть на меня чистым младенческим взглядом.
— Не тряси меня, Файон. Посмотри лучше у себя на груди!
Я инстинктивно последовал совету. Боже! Камень, как ни в чем не бывало, висел у меня на шее.
— Я так и думал, — забормотал карлик, восторженно глядя на меня.
— Ну и о чем ты там думал? — успокоенный присутствием Глаза Дракона, я быстро вошел в привычное равнодушное состояние.
— Помнишь, я упоминал когда-то о старых книгах. Так вот, в одной из них сказано, что Глаз Дракона, пройдя через сотни рук, останется вечно служить тому, кто носит знак Повелителя Мира. Знаешь, кто ты? Я кивнул:
Догадываюсь. Мне и раньше приходилось сталкиваться с подобным мнением, но я знаю больше, чем ты. Разум Повелителя Мира только живет во мне, но я не являюсь им. И вряд ли когда-нибудь стану.
Шептун восторженно качал головой.
— Этот могущественный камень принадлежит теперь только тебе, а всякого, кто посягнет на него, ждет та же участь, что и меня. — Шептун показал пустые раскрытые ладони…
Я не стал долго задерживаться во дворце. Поболтав с новым королем еще минут десять, я засобирался в дорогу. Перед прощанием я попросил Шептуна сообщить Великому Магистру о событиях, прошедших за последние два месяца. И еще:
— Наверное, я скоро уйду в свой мир. Передай магистру, что я выполнил все, что предсказывала Книга Судеб. У меня есть камень, и он поможет мне вернуться на родину.
Не дождавшись коронации, тепло попрощавшись с Великим Шептуном, я покинул замок и сам сияющий город Лакмор. Меня ждали на острове Дракона.
Прошло трое суток, как я покинул остров. Недолгое, но скучное плавание, и вот я снова ступил на шепчущие камни острова и направился к черному силуэту замка. Задерживаться здесь я долго не собирался. Меня тянуло в пыльные бетонные города. Корабль послужит женщинам, чтобы добраться до Края Света. Я же воспользуюсь камнем и вернусь.
Чем ближе я подходил к серым стенам, тем сильнее чувствовал — что-то изменилось. Я не знал что, но ощущение буравило мозг, заставляя быть начеку.
Я осторожно толкнул створки ворот. Они открылись на удивление тихо, без старого натужного скрипа. Интересно, какому лешему понадобилось их смазывать. Внимательно поглядывая по сторонам, я миновал засохший сад, прошел через пустынный мощеный двор и, приблизившись к центральной лестнице, вздохнул с облегчением.
Если бы существовала опасность — ее следовало ожидать за пределами стен замка. А я зря волнуюсь. Просто нервы.
Протянув руку к ручке дверей, я отшатнулся от сильнейшего удара распахнувшихся створок. Что-то черное и неимоверно здоровое бросилось на меня.
Сила нападающего оказалась настолько велика, что я, не удержавшись на ногах, повалился на спину. Ожидая удара о булыжники, я закрыл глаза, а рука в это время старательно выполняла свой долг, вытаскивая нож.
Почувствовав на лице горячее дыхание, я хотел пустить клинок в дело. Но сразу же вслед за этим широкий шершавый язык оставил мокрый след, и я расслабился.
На такие шуточки способен только Джек. Зараза его побери. — Ах ты, несносная зверюга, слезь с меня.
Но пока я не признался, что люблю его так же сильно, варакуда настырно продолжал сидеть на мне и радостно скалиться.
Кое-как спихнув Джека в сторону, я отряхнулся и осмотрел друга. За три дня моего отсутствия варакуда вырос на целую голову. Великолепный экземпляр.
Шерсть блестела на солнце, как черное золото, а лапы оставили бы на снегу, имейся он в наличии, довольно приличные следы. При мысли о снеге меня охватила тоска. Снег! Какое блаженство набрать целые горсти этого небесного дара и окунуться в него лицом. На этой проклятой планете круглый год светит жаркое солнце или льют холодные, зябкие дожди.
Джек схватился зубами за рукав и потянул наверх.
— Ну пойдем, пойдем, глупое ты животное. Хоть мне совсем и не хочется встречаться с этими бабами.
Перескакивая через ступени, я еле успевал за Джеком, ничуть не беспокоясь об опасности. Если варакуда спокоен, значит спокоен и я. Иначе зачем держать при себе зверюгу, способную съесть за один присест полкоровы.
Я остановился у дверей, в которых исчез Джек, чтобы перевести дыхание.
— Ну что ты носишься? — послышался голос. — Скоро придет Файон. Не один ты его ждешь.
Интересно, кто меня еще может ждать. Уж не Кошка ли?
О старухе я старался не думать. Мне и так досталось от ее острого языка в то памятное утро…
Я принял вид усталого путника и, не постучавшись, вошел.
О! Все на месте. Кошка на любимом стеклянном кубе, старуха за столом, сумасшедшая принцесса глазеет в окно.
— А вот и я! — представая перед присутствующими, изрек я театральным голосом.
От неожиданности все вздрогнули. Женщины, чего с них взять. Даже глупышка-принцесса оставила свое занятие и повернула лицо ко мне. Я направился прямиком к Кошке, бросив по дороге:
— Привет, бабу ля! Старуха расплылась и кивнула в ответ:
— Привет, привет, милый! От такого обращения захотелось даже остановиться и обнять старую ведьму. Такой вежливости я не слышал давно. Послав ведьме воздушный поцелуй и отвесив дурацкий поклон глупышке, я промаршировал прямиком до Кошки и плюхнулся около куба на пол. Расположившись таким образом, я, с видом измученного человека, вытер пот и тяжело вздохнул. Перед началом разговора следовало немного промочить ссохшееся горло.
— Слышь, мать, у нас там ничего нет попить? Вернее, выпить.
Поправка была необходима, потому что я знал, какой у старухи вредный характер.
