Тим Пауэрс - Ужин во Дворце Извращений
— Мне кажется, если поставить ее мне на грудь, смогу.
— Ладно. — Она откупорила бутылку, поставила донышком ему на грудь и положила его руки на горлышко. — Так нормально?
— Угу, — сказал Ривас. — Спасибо. — Он приложился губами к горлышку и сделал хороший глоток, несмотря на тряску.
Она улыбнулась.
— Вот и хорошо. Знаешь, у тебя был и впрямь ужасный вид, когда я вытащила тебя оттуда. Кстати, доктор, который собирал твою голову по частям, тебя знал. Он еще сказал, что-то Ривас слишком быстро износился, а я ему на это — что тебя гораздо больше, чем кажется на взгляд. — Она погладила его по костлявому плечу и полезла вперед помочь Урании править.
Большую часть дня Ривас провел в чередовании еды и дремы, а когда выбор между уткой и прогулкой в местные удобства — в фургоне имелся и крошечный туалет, втиснувшийся между изголовьем койки и задней стенкой кухни, — сделался неизбежным, ему удалось встать и дойти туда самостоятельно, хотя, вернувшись, он рухнул в койку, истекая потом, дрожа от озноба и едва не теряя сознание от слабости. После он проспал несколько часов, а когда проснулся, Барбара остановила фургон на ночь в очень — как она заверила его — укромном месте. Трое беглецов поужинали остатками супа, обойдясь без десерта, а потом, несмотря на вялые протесты Риваса, обе женщины улеглись спать на полу.
Ривас тоже уснул, но спал чутко, и негромкое «дзынь» далеко за полночь мгновенно разбудило его.
Стенку напротив его койки можно было отпереть и опустить на петлях, превратив в прилавок для продажи пончиков, и в слабом лунном свете, просочившемся сквозь щели, он увидел стоящую фигуру, державшую в руках бутылку текилы. Она повернулась вполоборота к нему, подняла бутылку, чтобы заглянуть в нее, и он увидел, что это Урания. Не успел он раскрыть рот, чтобы приказать ей поставить бутылку на место, как она облизнула бутылку, и язык ее скользнул к пробке.
— Ури! — в ужасе прохрипел Ривас. — А ну поставь ее, ты…
При звуке его голоса она подпрыгнула и с лихорадочной поспешностью лязгнула зубами по горлышку.
Ривас вскочил с койки и толкнул ее на открывавшуюся стену, но тут же без сил повалился на пол, борясь с накатывающим обмороком.
Барбара тоже вскочила и спросонья оглядывалась по сторонам: она поняла, что стряслась беда, но не знала какая. Похоже, она подумала, что кто-то ломится в их фургон, а у Риваса не хватало сил даже рта раскрыть, чтобы сказать, в чем дело.
Пробка с хлопком вылетела из горлышка. Барбара сразу все поняла и бросилась на Уранию. Она врезалась плечом той в живот, и обе повалились на стену, которая отстегнулась и упала, открываясь. В фургоне разом стало светлее. Женщины упали и, хрипя, боролись на полу. Бутылка покатилась по полу и едва не врезалась в нос Ривасу. Вокруг нее еще разливалась текила, но кристалла в ней не было.
Ривас перекатился на бок и приподнялся на локте, чтобы хотя бы видеть происходящее. Барбара, упираясь коленями в спину Урании, душила ее; Ури отчаянно трепыхалась, но одна рука ее была прижата к полу, и все, что ей оставалось, — это без особого успеха отбиваться другой. Ривас вмешался бы, по крайней мере не дал бы Барбаре обращаться с противницей так грубо, если бы не видел глаз Ури. Он не сомневался, что это Сойер смотрит сейчас на него ее глазами.
— Выплюнь… а то… убью… Ури, — прорычала Барбара.
Еще две-три секунды казалось, будто Ури предпочитает смерть, но потом рот ее открылся, и кристалл выпал на пол. Барбара отпустила ее, и Ури осталась лежать, жадно хватая ртом воздух.
Ривас подобрал кристалл. Ты победил, произнес тот у него в голове. Ты босс. Я буду работать на тебя. Проглоти меня.
Барбара помогла ему встать. Ему пришлось моргать, потому что кровь снова пошла у него из незажившей раны на голове.
— Это бы… — хрипло произнесла Барбара, помогая ему лечь обратно в койку, но закашлялась, не договорив, и ей пришлось присесть у него в ногах.
— Что? — Монотонный голос в голове заставлял его говорить громче обычного. Ури продолжала хрипеть на полу.
— Если бы она проглотила его, ему бы это повредило?
Ривас посмотрел на нее почти с отчаянием и закрыл глаза. Подушка под щекой была мокрой от крови.
— Я не могу сделать этого… сам, — сказал он. — Тебе придется помочь. Ты хочешь, чтобы он вернулся? Хочешь причащаться снова?
— …Нет, — медленно ответила она. — Нет, я не хочу, чтобы он… вернулся, но почему-то не хочу, чтобы он умер.
Она встала, вышла на кухню и вернулась с зажженной лампой, которую поставила на пол, чтобы, перешагнув Уранию, поднять стену-прилавок и пристегнуть ее на место. Невероятно, но Урания спала и храпела во сне.
— А ты… ты хочешь, чтобы он умер? — спросила Барбара, сев обратно в ногах его койки.
— Да, — ответил Ривас. Барбара улыбнулась ему.
— Правда? И ни одной частице тебя не хочется… слиться с Господом, перестать быть тобой?
Проглоти меня. Ты победил. Ты босс.
Ривас опустил руку и положил кристалл на рваное одеяло между ними. Было огромным облегчением не слышать больше его голоса.
— Ну, может, и есть. И когда я недавно принял большую дозу Крови, какая-то часть меня хотела просто смириться и утонуть. Но… ты видела настоящих кровяных уродов? Ну, уж настоящих продвинутых-то ты видела.
— Конечно, но их внешняя форма, как нам говорили, еще не все. Скажем, если я сяду в лодку и поплыву куда-нибудь, а ты потом найдешь эту лодку где-нибудь на берегу, прогнившую и дырявую, ты ведь не сможешь сказать ничего о том, куда я ушла, или что со мной.
Она дотронулась до кристалла, и глаза ее потрясенно округлились. Секунд через пять она отняла палец.
— Что случилось бы, если бы Ури проглотила его?
— Она стала бы Сойером.
— И он снова был бы с нами?
Ривас печально кивнул. Было ужасно поздно, и он совсем лишился сил и боялся, и голова трещала как черт знает что.
— Проглоти его, — сказала вдруг Барбара. — Быстро, не думая. Ты же знаешь, что хочешь этого.
— Нет, — рявкнул Ривас. — Я хочу… — Он помолчал, обдумывая то, что начал говорить, и договорил совсем тихо, с улыбкой. — Я хочу, чтобы это сделала ты.
— Я? Но тогда я стану им. А ты ведь тот парень, что убил его.
— Если бы я хотел, чтобы он вернулся, мне было бы безразлично, убьет он меня или нет.
Она грустно кивнула.
— Я понимаю, что ты хочешь сказать. Уж лучше потом получить порку по первое число от родителей, чем потратить ночь зазря.
Ривас негромко рассмеялся.
