Журнал «Если» - «Если», 1992 № 02
— Босс — это человек, которому дано руководить. Звания и знаки отличия приходят позже. Как ты полагаешь, Олдфилд мог бы меня заменить?
Я покачал головой. Первый заместитель Старика был, скорее, кабинетным руководителем. Он отлично справлялся с задачами, которые на него возлагались, но на «мыслителя» и стратега не тянул.
— Я никогда не продвигал тебя по службе, — продолжал Старик, — потому что был уверен: придет время, и ты сам себя продвинешь. Что и произошло. Ты не согласился с моим мнением по важному вопросу, навязал мне свою волю и оказался прав.
— О боже, чушь какая! Я просто уперся и заставил вас один раз поступить по-моему. Почему-то вам, умникам, так и не пришло в голову задать свои вопросы единственному настоящему эксперту по Венере — я имею в виду Мэри. Но я вовсе не ожидал найти какие-то ответы. Это просто удача.
Старик задумчиво покачал головой.
— Я не верю в удачу, Сэм. «Удача» — это ярлык, который посредственность наклеивает на достижения гениев.
Я оперся руками о стол и наклонился к Старику.
— О'кей, пусть так, но в эту телегу ты меня не запряжешь. Когда все это кончится, мы с Мэри отправляемся в горы растить детишек и котят. Я не собираюсь всю жизнь распекать чокнутых агентов.
— Не принимай это близко к сердцу, Сэм. До поры до времени я останусь в своем кресле. Но хотелось бы знать, каковы ваши планы, сэр.
30Хуже всего было то, что он говорил это всерьез. Я пытался уйти в тень, но ничего не вышло. После полудня все руководство базы и ведущие специалисты собрались на совещание. Меня тоже известили, но я не пошел. Спустя какое-то время в дверях появилась миниатюрная девушка-сержант и вежливо сообщила, что командир ждет. Не могу ли я поторопиться?
Делать нечего, явился. Но старался не влезать ни в какие дискуссии. Однако Старик обладает способностью вести заседания по своему плану, даже если ему не предложили председательствовать; делает он это, пристально глядя на того, чье мнение хотел бы услышать. Очень тонкое умение, поскольку собравшиеся и не подозревают, что их «ведут».
Но я-то его знал. А когда на тебя смотрят все, гораздо легче высказать свое мнение, чем промолчать. Тем более, что у меня было свое мнение.
В основном, собравшиеся стонали и жаловались по поводу того, что нет никакой возможности использовать «девятидневную лихорадку». Да, конечно, она убивает титанцев. Она даже венерианцев убивает, хотя их можно надвое разрубить, и ничего им не делается. Но это верная смерть и для людей. Почти для всех. Моя жена выжила, но для подавляющего большинства исход может быть только один. Семь — максимум, десять дней после инфицирования — и конец.
— Вы что-то хотите сказать, мистер Нивенс? — обратился ко мне командующий базой генерал.
Сам я не вызывался, но Старик смотрел только на меня и ждал.
— Мне кажется, — начал я, — здесь слишком много говорилось о нашем отчаянном положении, и слишком много прозвучало оценок, основанных только на предположениях. Возможно, на неверных предположениях.
— Например?
Готового примера у меня не было; я, что называется, стрелял с бедра.
— Вот, скажем, все говорят о «девятидневной лихорадке» так, будто эти девять дней абсолютно неизменная характеристика болезни. Что не соответствует истине.
Генерал нетерпеливо пожал плечами.
— Но это просто удобное наименование. По статистике, болезнь протекает в среднем девять дней.
— Да, но откуда вы знаете, что она длится девять дней для паразита?
По ответному ропоту я понял, что попал в точку. Мне предложили объяснится.
— Что касается первой части вопроса, — начал я, — то в одном известном нам случае паразит действительно умер раньше, чем истекли девять дней. Намного раньше. Те из вас, кто видел записи воспоминаний моей жены — а на мой взгляд, их видело уже слишком много людей — знают, что паразит оставил ее задолго до кризиса, который обычно случается на восьмой день. Если эксперименты это подтвердят, тогда проблема предстает в совершенно ином свете. Человек, зараженный «девятидневной лихорадкой», может избавиться от паразита, допустим, на четвертый день. У вас остается пять дней, чтобы вылечить «носителя».
Генерал присвистнул.
— Это довольно рискованный метод, мистер Нивенс. Допустим, мы спровоцировали в красной зоне эпидемию, но после этого потребуются невероятно быстрые действия — кстати, встречающие активное сопротивление — чтобы разыскать и вылечить пятьдесят миллионов человек, прежде чем они умрут.
Я тут же отшвырнул «горячую картофелину» назад. Наверное, не один «эксперт» сделал себе имя подобным маневром.
— Вторая часть вопроса — это задача для специалистов по тактике и материально-техническому обеспечению. Ваша задача. А что касается первой, то вот ваш эксперт. — Я указал на доктора Хазелхерста.
Тот пыхтел, сопел — в общем, я понимал, каково ему быть в центре внимания. Недостаток опыта… необходимость дальнейших исследований… дополнительные эксперименты… Хазелхерст вспомнил, что в свое время велись разработки антитоксина. Однако вакцина оказалась настолько результативной, что он даже не был уверен, доведена ли работа до конца. В заключение Хазелхерст заявил, что изучение венерианских болезней находится пока в зачаточном состоянии.
Генерал перебил его вопросом:
— Насчет этого антитоксина — когда вы сможете узнать точно?
Хазелхерст ответил, что ему нужно позвонить в Сорбонну.
— Звоните. Прямо сейчас, — приказал генерал. — Можете идти.
На следующее утро, еще до завтрака, Хазелхерст появился у двери в нашу комнату. Я вышел в коридор.
— Извините, что разбудил вас, — сказал он, — но вы оказались правы насчет антитоксина.
— В смысле?
— Мне уже выслали партию из Парижа. Груз прибудет с минуты на минуту. Надеюсь, антитоксин еще действует.
— А если нет?
— Ну, у нас есть средства, чтобы изготовить еще. В любом случае, потребуются, если этот дикий план будет запущен, миллионы ампул.
— Спасибо, что сообщили, — сказал я и уже собрался идти в комнату.
— Мистер Нивенс! Есть еще вопрос переносчиков…
— Переносчиков?
— Да, переносчиков инфекции. Мы не можем использовать крыс, мышей и прочих. Вы в курсе, как передается болезнь на Венере? Маленькими летающими коловратками — я имею в виду венерианский эквивалент этого насекомого. На Земле таких нет, а это единственный способ распространить инфекцию.
— Вы хотите сказать, что при всем желании не можете меня заразить?
— Нет, почему же. Я могу ввести вирус вам в кровь. Но мне трудно себе представить, как миллион парашютистов высаживаются в красной зоне и просят людей с паразитами на спине не дергаться, пока им не сделают уколы. — Он развел руками.
