Гордон Диксон - Восхитительная Вильфа (The Magnificent Wilf)
Тут вся ярость, весь пыл оставили Люси, она почувствовала жуткое опустошение. Она покачнулась и упала бы, но ее подхватили чьи-то крепкие руки.
— Ты в порядке? — услышала Люси голос Тома.
— В полном… — проговорила она и потеряла сознание, провалилась в черную пустоту.
* * *Открыв глаза, Люси поняла, что лежит на чем-то мягком, и увидела, что рядом с ней сидит Том и встревоженно смотрит на нее.
— Том, — проговорила Люси и протянула руку к мужу. — Ты как?
— Отлично, — рассеянно отозвался Том. — Вопрос в том, как ты. Ой, ты очнулась!
— Конечно, очнулась, — подтвердила Люси и попробовала приподняться. Том нежно, но решительно уложил ее на кровать — теперь Люси поняла, что лежит на просторной кровати. Том сидел рядом на стуле. Они находились в комнате, где стены были ярко-голубыми, как озаренное солнцем небо, по которому плыли ленивые белые облака. Таким же был и потолок.
— Где это мы? — спросила Люси.
— О, мы в комнате, куда нас перенес господин Реджилла. Ты же знаешь, он это умеет, — ответил Том.
— Но как чудесно! Ты наконец проснулась!
Том радостно обнял и поцеловал жену.
— А почему, интересно, я не должна была проснуться? — удивилась Люси. — Том, дай мне сесть! Я себя отлично чувствую!
Том не слишком охотно отпустил Люси и, подложив ей за спину высокие подушки, помог сесть.
— А что произошло? — спросила Люси. — Долго я спала?
— Восемь дней, — ответил Том.
— Восемь дней! — изумленно проговорила Люси. — Неужели я могла так долго пролежать без сознания?
— Ну, понимаешь… — начал Том и откашлялся. — Господин Реджилла пригласил опринкианина… в принципе его можно назвать доктором… ну, в общем, такого опринкианина, который мог оказать тебе помощь. Он сказал, что если судить по-человечески, то у тебя просто обморок, но он порекомендовал, чтобы этот твой обморок длился подольше, пока из твоего подсознания окончательно не испарятся все последствия твоей эмоциональной полифонии.
— Моей эмоциональной — чего?
— Полифонии, так он сказал, — повторил Том. — Ты действовала лучше нас всех, но в результате у тебя вышла из строя эмоциональная ориентация — так сказал опринкианский доктор, поэтому он и рекомендовал тебе спать до тех пор, пока твое сознание все в себе не рассортирует и не выбросит лишнее, после чего ты проснешься как ни в чем не бывало.
— Но восемь дней! — недоверчиво воскликнула Люси.
— Опринкианский доктор сказал, что так будет лучше, — объяснил Том. — Медицина у них заметно обогнала нашу. Они верят в то, что организм должен исцелять себя сам, но порой ему для этого нужна деликатная помощь. Потому он и сказал, что твоему подсознанию нужно выспаться до тех пор, пока ты там все у себя не разложишь по полочкам.
— Впервые слышу что-то подобное! — с восхищением воскликнула Люси. — Но восемь дней — думаю, это все-таки чересчур. Просто я расслабилась после того, как чужаки сдались — ведь они сдались, правда?
— Окончательно и безоговорочно, — кивнул Том. — Настолько безоговорочно, что затем были приглашены транслингвисты и сумели наладить с ними переговоры. Чужаки умоляли о прощении за то, что явились в нашу Галактику без приглашения. Они утверждали, что у них и в мыслях не было пытаться захватить нас, но лингвисты сказали нам, что, судя по их опыту, они уверены, что это наглая ложь.
— Конечно! — горячо подтвердила Люси. — А как Рекс? Он ведь примчался мне на помощь и действительно помог.
— Верно, — улыбнулся Том. — Но он бросился к тебе только тогда, когда увидел, что победа на твоей стороне.
— Что ж, он всего лишь собака, — пожала плечами Люси. — Но он мне здорово помог. Он такой кусище выхватил из бока чужака, что инструмент Драквила заработал куда эффективнее!
— Это точно, — снова кивнул Том. — Но заставила их сдаться именно ты, и никто другой. Господин Реджилла сказал мне, что согласно мнению экспертов ничего подобного не происходило за всю историю Галактики. Между прочим, эксперты выступали в Совете Сектора и заявили, что для землян нет никаких препятствий и противопоказаний для того, чтобы приступить к правлению бывшей Джактальской империей, в том числе — и самими джакталами. Между тем Совет все равно направил на Землю комиссию, которой предстоит еще раз определить, каков показатель скрытого варварства у населения Земли. Этого потребовал один из советников — помнишь, там был один такой, похожий на моржа? Он утверждает, что мы можем представлять опасность для других цивилизованных народов, если одной-единственной землянке удалось одолеть захватчиков из другой галактики.
— Правда? Но с какой стати он думает, что мы можем представлять опасность? — удивилась Люси.
— Ну… строго между нами — судя по истории человечества. Как бы то ни было, — продолжал Том, — Гммм и господин Реджилла, как новый представитель Опринкии в Совете, горячо возражали. Но девиз Совета гласит: «Не рисковать!», вот они и послали на Землю бригаду экспертов, чтобы те там еще раз все проверили-перепроверили. Но до отлета один из членов этой бригады отозвал меня в сторонку, дабы переговорить с глазу на глаз. Он признался мне, что волноваться совершенно не о чем. Все в этой бригаде считают, что их миссия абсолютно ни к чему. Эксперты твердо убеждены, что мы перекрываем необходимый минимум для присвоения нам звания цивилизованной расы и что эта перепроверка никому не нужна и представляет собой чисто бюрократическое мероприятие.
— Отлично! — воскликнула Люси. — Слушай, я прекрасно себя чувствую!
Она свесила ноги с кровати и встала на пол, в результате оказавшись напротив вмонтированного в стену зеркала. Люси, не веря глазам, уставилась на свое отражение в зеркале: на ней было роскошное розовое платье со шлейфом и золотым колечком вокруг пояса — все это так удивительно шло к ее волосам и цвету кожи. Волосы оказались собранными в высокую красивую прическу Видимо, ее одели и причесали, пока она спала. Как ни странно, ни прическе, ни платью не повредило то, что она лежала в кровати. Затем Люси заметила, что вокруг ее головы вертится маленькое созвездие из крошечных звездочек. Звездочки совершали вращение относительно друг друга. Казалось, они исполняют какой-то замысловатый ритмичный танец. Люси смотрела на звездочки, и вдруг одна из них покинула своих спутниц и поправила выбившуюся из прически прядь.
— Что это? — изумленно прошептала Люси и обернулась к Тому. Только тут она заметила, что на муже какой-то средневековый костюм приглушенного красного цвета — короткий сюртук и узкие штаны. На плечах Тома лежал капюшон, красный снаружи и белый внутри.
