Роберт Маккаммон - Кусака
— Да вроде бы нет.
— Страшная штука. Такого быть не должно. Понимаешь, не так давно я чуть не переехал Джинджер Крич. Брела по улице в одной ночнушке. А что с Хитрюгой — Бог его знает. Не знаю, что уж тут творится, но Джинджер спятила.
"Женщина в синем халате, — подумал Коди. — Миссис Крич". Ну, конечно! Он должен был ее узнать. Но опять-таки: раньше она всегда выглядела совершенно нормальной.
— А знаешь что? — спросил Кёрт еще через несколько шагов. — Я теперь помощник шерифа. Ни хрена себе? Во как! Шериф Вэнс сказал, что, если я свезу Джинджер в клинику, он сделает меня своим помощником. Провалиться мне на этом месте, он мне и значок даст. Серебряный, блестящий! Красота! В небе прожужжал вертолет, поднял пыльную бурю и снова повернул к пирамиде. Кёрт вгляделся в небесную решетку. Он не знал, что это за штука, но и ее не должно было быть. Она напомнила ему прутья тюремной решетки, и вниз по спине поползли клаустрофобические мурашки. Без огней Инферно напоминал вымерший город. Пыльные смерчи и перекати-поле вносили свою лепту в ощущение запустения. Кёрта все сильнее мучила жажда, и он подумал: отчасти справедливо, что, как только на него возложили хоть какую-то ответственность, Инферно начал разваливаться. Взглянув на шагающего рядом Коди, он увидел, как близко от глаза прошел порез. Завтра утром парень будет чувствовать себя так, словно сунул голову в бетономешалку. — Ты в норме? — спросил Кёрт.
— Какое твое собачье дело? — Слова выскочили раньше, чем Коди успел прикусить язык.
Кёрт хмыкнул.
— Я не говорил, что мне есть до этого _д_е_л_о_, черт возьми. Просто спросил. — Несколько секунд он молчал, потом сделал новую попытку завязать разговор: — Раз меня тоже вот так вот отметелили. Мексикашка, в кабаке. Шустрый оказался, гнида. Елки, я целую неделю плохо видел!
— Я в порядке, — брюзгливо отозвался Коди.
— Да-а, крепкие у тебя яйца. Правда, рубаха теперь годится только на тряпки. Небось, со старым хреном Мендосой припадок будет?
— Нет. С мистером Мендосой припадка не будет.
Кёрт решил пропустить "мистера" мимо ушей. Все равно без толку. Хотя его изумляло, что после того, как мексикашки чуть не пробили Коди башку, тот способен с уважением говорить про этого мокрожопого. Ну, Коди еще многое предстоит узнать о мексикашках.
— Я нашел галстук, — похвалился он. — Во, видишь?
— Да. Жуть.
Первым побуждением Кёрта было рявкнуть на мальчишку и отвесить ему подзатыльник, но он подумал, что пинков парень уже получил вдоволь. Как бы там ни было, после замечания Коди по губам Кёрта украдкой скользнула слабая улыбка.
— Положа руку на сердце, я и сам так думаю, — признался он. — Чего про меня сроду не говорили, так это что я умею галстук выбрать.
Коди быстро взглянул на отца, и Кёрт отвернулся, чтобы спрятать улыбку: он решил, что видеть ее Коди ни к чему. Подошло время сгонять за бутылочкой "Кентакки джент". Пять долларов жгли Локетту-старшему карман, и он понадеялся, что "Колючая проволока" еще открыта. Если нет, он самолично вышибет треклятую две…
Его размышления были прерваны низким раскатистым гулом, от которого кости Кёрта заныли, словно рот, полный гнилых зубов. Он остановился. Коди тоже затормозил, услышав рокот и почувствовав вибрацию. Шум продолжался, как будто где-то терлись друг о друга тяжелые бетонные блоки.
— Слышишь? — спросил Кёрт. — Чего это?
Звук плыл над Инферно. Собаки снова завыли.
Коди посмотрел на пирамиду и ткнул в нее пальцем.
— Вот!
Примерно тридцатью футами ниже вершины пирамиды появилась тоненькая трещинка мутного лилового света. Она расширялась под несмолкающий скрежет.
Джесси в больнице услышала эти звуки и подошла к окну.
Рик Хурадо вышел из дома и вместе с Мирандой остановился на крыльце.
Первой мыслью Мэка Кейда (стоя на Третьей улице возле своего "мерседеса", он смотрел, как пожарные суетятся вокруг обмякшего шланга, тщетно пытаясь вернуть напор воды) было: грохочет так, будто открывается склеп. Вокруг с тявканьем носились Сыпняк и Столбняк.
Люди выглядывали из окон.
Кое-кто из собравшихся в католической церкви семидесяти восьми человек вышел на крыльцо посмотреть.
Шериф Вэнс, всего несколько минут назад вернувшийся из дома Хитрюги Крича, появился в дверях своей конторы на Селеста-стрит. Трясущийся Дэнни остался внутри.
Узкая вертикальная щель около пятнадцати футов длиной раскрывалась, точно глаз циклопа. Капитан Тэггарт бросил вертолет вниз и пронесся мимо расселины. Роудса, сидевшего рядом с ним, и Ганнистона, занимавшего место наблюдателя, вдавило в спинки кресел. Они увидели, как разъезжаются пластины чешуи. Сочившееся наружу сияние больше напоминало светящийся туман, чем земной свет. Серые края щели напоминали больные десны и казались влажными.
— Держись подальше от решетки, — предостерег Роудс Тэггарта, который вновь начал набирать высоту, хотя знал, что Тэггарт осознает последствия такого столкновения не хуже его самого. Рокот не смолкал — это, соскальзывая одна с другой, расцеплялись пластины чешуи. Теперь ширина отверстия составляла около сорока футов. Тэггарт поднимал вертолет вдоль щели, установив углы наклона лопастей так, что машина стала на дыбы. По обе стороны отверстия и с его краев сочились струйки вязкой слизистой жидкости, заливая чешуи внизу. Роудс подался вперед, натянув ремень безопасности, но увидел внутри щели лишь темноту — с тем же успехом он мог бы вглядываться в мутную илистую воду.
— Хотите, чтобы я подобрался поближе? — спросил Тэггарт.
— Черт побери, нет! — взвизгнул Ганнистон, вцепляясь в подлокотники.
— Оставайся как сейчас, — велел Роудс.
Еще несколько пластин разъехались, и шум резко оборвался.
Над отверстием заклубился, пополз вверх туман. Винты разорвали его в клочья. Тэггарт проверил приборы: заканчивалось горючее. Чуть раньше они пролетели вдоль решетки с востока на запад и с севера на юг и обнаружили, что ее протяженность составляет семь с лишним миль. Высшая точка силового купола находилась примерно в шестистах футах над вершиной пирамиды. Силовые линии спускались оттуда к земле, уходя в нее у границ решетки. Внизу, среди развалин автодвора Кейда, виднелись тускло-красные центры возгорания. Вертолет бросало в потоках поднимавшегося от них горячего воздуха.
— Вид у штукенции такой, словно на ней растет шкура, — сказал Ганнистон, с отвращением вглядываясь в гладкие черные пластины.
Роудс наблюдал за расщелиной. Под купол медленно поднимались пласты черного дыма. На несколько секунд они скрыли пирамиду из вида. Когда дым рассеялся, полковнику почудилось внутри разлома какое-то движение — из тумана к ним плыла неясная тень. Он не знал, что это такое, но понял: они слишком близко от пирамиды, чтобы чувствовать себя уютно.
