Дмитрий Янковский - Чистилище. Бросок обреченных
– Ты знаешь русский? – спросил он напрямую у девушки.
– Есть немного, – смущенно ответила она с очень сильным акцентом. – Мой бабашка был от России приездом давно. Потом мама от нее говорила русским со мной, сестрами и братами. Это у наших семьи был тайный язык для детей.
– Понятно, – улыбнулся Кирилл. – Хочешь посидеть с нами, поговорить?
– Нет, нам такое нельзя для вас. Прощение. – Она смущенно опустила глаза, отвернулась и поспешила к своим.
– Забавно, – хмыкнув, заметил Макс. – А она хорошенькая.
– Самое время… – пробурчал Кирилл.
Быстро вечерело, с крыши открывалась широкая панорама во все стороны, был виден океан, лес и какая-то вода далеко на севере, то ли река, то ли фиорд, который Борис мог, по незнанию, принять за реку. В этом случае вода в фиорде была соленой, а значит, вероятность того, что в ней кишат мутанты, заметно уменьшалась. В этих местах немало озер и речушек, местность вообще сырая, так что тварям не было никакой необходимости окунаться в неприятную для них океанскую воду.
– Этот перец, что с нами беседовал, из приближенных вождя, собрал небольшой отряд и отправил вниз, – сообщил Борис. – Вы делайте вид, что об этом не знаете, а я аккуратненько пронаблюдаю, куда они двинутся дальше.
– Вечерний патруль готовят, – отмахнулся Джамиль. – Что вы такие все напряженные? Выжили, от мутантов отбились, еды нам принесли…
Ему никто не ответил. Борис, делая вид, что осматривает окрестности, понаблюдал за небольшим спустившимся с крыши отрядом. Но оказалось, что они просто перебрались в одну из обжитых многоэтажек и стоянку племени не покинули.
– Вот! – довольно заметил Джамиль. – Говорил же, что вы зря волнуетесь.
Марина и Карима запекли мясо. Оно получилось сочным и вкусным, особенно вместе с сыром и свежими лепешками.
– Как будем дежурить? – поинтересовался Макс, с удовольствием уплетая свою порцию.
– Незаметно, – хмуро ответил Кирилл.
– Тебя что-то парит, – уверенно заявил Макс.
– Ну… Да. – Кирилл не стал отпираться. – Но это мое личное, из далекого, неведомого вам прошлого. Вероятность того, что мои тревоги окажутся обоснованными, равна нулю. Точнее, почти нулю.
– Так поделись, – предложил Хенрик.
– Этим не так просто поделиться, как вам кажется, – уклончиво ответил Кирилл. – Да и не хочу вам головы чепухой забивать. Ты только скажи мне, Хенрик, чисто моего успокоения ради, тут, в этих местах, могут быть какие-то военные сооружения старого времени?
– Не могут быть, а точно есть, – уверенно заявил Хенрик. – Это же Атлантика, Ла-Манш рядом. Тут во время Второй мировой находились береговые укрепления, форты, командные бункеры. Некоторые потом забросили, некоторые превратили в музеи, некоторые переоборудовали под новые задачи и цели.
– Вот зараза… – зло произнес Кирилл.
– Ты собирался услышать другой ответ?
– Надеялся.
– А что не так с подземными сооружениями?
Кирилл задумался. Солнце садилось в окрашенную алым цветом гряду облаков над океаном. Когда-то считалось, что подобные закаты становятся приметой грядущего кровопролития. На душе стало совсем плохо.
– У меня есть догадка, – нехотя произнес Кирилл. – Она основана на моем личном опыте и опирается на ряд сегодняшних наблюдений. Вы все слышали, как сегодня было сказано «об интересах богов». У меня есть все основания полагать, что это не пустые слова и не иносказательное выражение.
– Ты серьезно, Кир? – удивился Макс. – С каких пор ты стал верить в каких-то богов.
– Не в каких-то. А в совершенно конкретных. Тридцать лет назад мне удалось избежать заражения, укрывшись в военном бункере, построенном на случай ядерной войны. Там началась заваруха, погибла моя мать, и мы с друзьями навсегда покинули убежище. На нас было защитное снаряжение, спасающее от заражения, имелось оно и у хозяев бункера, но никто нас не преследовал, потому что никто не знал, каким образом можно уничтожить заразу, чтобы впустить людей обратно внутрь. Нам, беглецам, казалось, что все оставшиеся обречены быть навечно погребенными под землей или заразиться рано или поздно. Но сейчас я засомневался в этом. Наш бункер мог быть не единственным. Их ведь во время холодной войны понастроили великое множество по всему миру, и в Европе, и в Америке, и в Азии наверняка. Если они придумали какой-то способ обеззараживания, если создали надежное защитное снаряжение, то, в принципе, они могли дожить и до наших дней.
– Размножаясь, в отличие от жителей Готланда, – со вздохом добавил Хенрик.
– И не умирая в двадцать лет, как все остальные, – добавил Макс.
– Завидовать там нечему, – отмахнулся Кирилл. – Самое яркое воспоминание тех дней – это кошмарный, жуткий, судорожный страх заразиться. Не хотел бы я жить с этим страхом семьдесят лет.
– Я бы перетерпел, – пробурчал Джамиль. – За семьдесят лет к чему угодно можно привыкнуть.
– Значит, ты думаешь, что племя диких поклоняется не богам, а живым людям, избежавшим и до сих пор избегающим заражения? – уточнил Макс.
– Да. Дикие действительно могут принимать их за богов, потому что чистые, если так можно выразиться, сохранили в полном объеме все знания цивилизации и многие технологии в каком-то виде. Не удивлюсь, если под землей где-то целые заводы работают.
– Чем нам это может грозить? – напрямую спросила Марина.
– Совершенно невозможно представить, – признался Кирилл. – Они могут оказать нам неоценимую помощь, а могут, наоборот, перебить, как технологических конкурентов. Но вообще, тридцать лет назад между чистыми и зараженными невозможно было представить добрососедских отношений. Если моя версия хоть в чем-то верна, то это племя, скорее всего, существует под жестким патронатом.
– Да, риск велик, – согласился Макс. – Если они уже послали кого-то «к богам» с вестью о нашем появлении, то беды можно ждать в любой момент.
– Не раньше утра, – уверенно заявил Кирилл.
– Почему? – хором воскликнули все.
Кириллу пришлось рассказать о странной особенности мутантов чуять чистых за версту, даже в герметичных костюмах и бронекапсулах. А поскольку ночью мутанты выходят на охоту, то чистым снаружи находиться очень опасно.
Это меняло дело, так что на общем совете решили отдохнуть до утра, а там уже принимать решения.
Примерно через полчаса, когда солнце уже село, к костру прибывших снова подошла девушка, оказавшаяся потомком русской туристки.
– Еще хотите лепешка, сыр? – спросила она.
В ее глазах Кирилл заметил намек, что отказываться от предложения не стоит.
