Джулия Лонг - Любовь в награду
Кто бы мог представить, что у столь сурового человека такое большое и прекрасное сердце?!
Элайза нежно поцеловала его в губы.
А потом потянулась к пуговице на его сорочке.
Казалось, время замедлилось и двигалось вперед маленькими шажками. Элайзе пришло в голову, что она могла бы вечно оставаться в чистилище «нерасстегнутой пуговицы»…
Наконец пуговица была расстегнута.
Элайза с облегченным вздохом развела в стороны полы его сорочки, провела ладонями по твердой бархатистой груди Филиппа и снова вздохнула.
– Как же я хочу тебя! – прошептала она.
Филипп запустил пальцы в ее волосы, а она запечатлела в основании его шеи поцелуй – в том месте, где его сердце билось сильно, быстро, неистово, как и должно биться сердце настоящего воина.
А потом, когда их губы встретились, когда поцелуй стал одновременно голодным, яростным и нежным, ее пальцы осторожно пробежали по дорожке волос, разделившей его гладкие мышцы, рассеченные шрамом. Эта рана могла убить его, однако стала дорогой, соединившей их, поэтому Элайза бережно дотронулась до нее.
Ла Вей заерзал, когда его плоть восстала и зашевелилась.
Соскользнув с его колен, Элайза сама опустилась на колени между бедер Филиппа, чтобы провести языком по дорожке волос, убегавшей под его панталоны.
Потом она потянулась к пуговицам на них. К счастью, пуговицы быстро повиновались ее пальцам.
Его освобожденная плоть тут же подскочила к ее руке, и Элайза накрыла ее губами.
Дыхание ла Вея стало прерывистым.
Элайза втянула в себя его восставшую плоть, потерла рукой ее основание. Сделала это еще раз. И еще.
Филипп с тихим стоном выгнулся навстречу ей. Его руки вцепились в ее волосы, голова откинулась назад, мышцы на шее напряглись. Из его уст вырывались несвязные прерывистые слова:
– Святая Богородица… Как хорошо… Элайза…
Возбуждение ла Вея накрыло и ее. Элайза почувствовала, как ее тело напряглось и задрожало, только не от страха на этот раз, а от всплеска энергии, необузданного желания.
Она сделала это снова – своими губами, руками, языком водила по его набухшему жезлу, исследовала очертания его шелковистого купола.
Протянув к Элайзе руки, Филипп схватился за рукава ее халата.
– Сними его! – хриплым голосом приказал он. – Сними… Или я сорву его с тебя.
Встав на ноги, Элайза сняла халат. Тот упал в руки ла Вея, словно подбитый голубь. Ла Вей усмехнулся.
– О Боже, любовь моя!
Этот хвалебный возглас пришелся Элайзе по нраву, поэтому она еще некоторое время постояла перед ним – нагая и абсолютно беззащитная, а его глаза буквально пожирали ее.
Схватив руками бедра Элайзы, Филипп рванул ее к себе, прижал губы к ее животу, а потом, без прелюдии, потянулся к ней, нежно, но настойчиво развел ее бедра в стороны и проскользнул языком в ее лоно.
Элайза была не готова к такой мощной волне удовольствия, которая едва не сбила ее с ног.
– Филипп…
Ласка повторилась, а его пальцы запорхали по ее нежной коже. Элайза ухватилась за его твердые горячие плечи. Наслаждение волна за волной растекалось по ее телу, сладостное напряжение возрастало, пока его язык скользил и скользил по ее плоти – умело и уверенно.
Теперь Элайза могла только стонать от удовольствия, превратившись в существо, состоящее из одного желания.
– Прошу тебя…
– Ты именно этого хочешь, любовь моя? – пробормотал Филипп, прекращая на мгновение ласки. – Об этом молишь меня?
– Да… Господи… Пожалуйста… – Каждое слово с усилием вырывалось из ее уст.
– Ты закричишь. – Ла Вей говорил низким властным тоном.
«Я сделаю все, чего ты захочешь», – подумала Элайза.
Филипп постепенно опускал Элайзу ниже и ниже, пока она не оседлала его колени. А потом он взял рукой свою разгоряченную плоть, направил ее в лоно Элайзы, вошел в нее одним резким толчком и стал ритмично приподнимать и опускать ее. От острого удовольствия Элайза откинула голову назад и тихо застонала.
Движения Филиппа становились все стремительнее, толчки все глубже, и вскоре Элайза заколотила кулачками по его плечам, потому что наслаждение достигло пика, а из ее груди вырвался громкий, хриплый и торжествующий крик.
– Боже… Элайза… я…
И когда тело Филиппа содрогнулось в блаженных конвульсиях удовольствия, настала очередь Элайзы крепко держать его.
Глава 24
Элайза чувствовала себя скорее обмякшей тряпкой, чем женщиной, удивленной, удовлетворенной, испытавшей легкую боль.
Она наслаждалась ощущением того, как в одном темпе приподнимаются и опускаются их грудные клетки.
– Я делаю тебе больно? – спросила она.
– Чуть-чуть. Не двигайся пока. Мне нравится чувствовать тебя, – прошептал он в ответ.
Филипп еще не вышел из нее.
Она уронила голову ему на плечо, и он стал поглаживать ее спину. Их тела были покрыты потом.
– Я хотел сделать это более искусно, – пробормотал он в ее волосы. – И я сделаю это. В третий или в четвертый раз, быть может.
Его мечта становилась явью. И теперь, овладев Элайзой, Филипп чувствовал, что никогда не сможет насытиться ею в полной мере.
Она улыбнулась у его плеча.
Пальцы ла Вея легко побежали по ее телу, по элегантному изгибу ее талии, спустились к бедрам, потом задержались, чтобы нарочито медленно обвести такое чувствительное местечко у основания ее позвоночника, и не останавливались до тех пор, пока Элайза не зашевелилась и вновь тихо не застонала.
– Филипп…
Он осторожно приподнял ее и прикоснулся губами к ее соску. Элайза охнула. Теперь ему понравился этот звук.
Он слегка прикусил ее сосок.
– Я хочу попробовать на вкус каждый дюйм твоего тела, – пробормотал Ла Вей. – Прикосновение к каждому изгибу, к каждой ямочке, каждому потайному местечку подарит тебе удовольствие.
– Покажи мне это.
– Пойдем со мной, – сказал он и слегка подтолкнул ее.
Элайза соскользнула с его колен, взяла его за руку, рывком подняла с кресла и повела к кровати. Филипп шел за ней, любуясь шелковистой волной ее волос, заканчивавшихся как раз над ее восхитительными круглыми белыми ягодицами. Он решил, как возьмет ее в следующий раз.
Со вздохом нырнув в постель, Филипп привлек к себе Элайзу.
– Сначала нам надо избавиться от этого, – настойчиво проговорила она.
Сорвав рубашку с его плеч, она бросила ее на пол тем же движением, каким он недавно избавился от ее халата. Ла Вей быстро стянул с себя панталоны.
– Накрой меня, – прошептала Элайза.
И тогда он завладел ею, полностью обхватил руками, подмял под себя.
– Мне всегда так хотелось уложить тебя на ночь рядом с собой, – пробормотал он. Его палец обвел ее подбородок, нос, маленькие моллюски ушей.
