Геннадий Гор - Глиняный папуас
— Отец Громова, — сказал Витька, — действительно совершил открытие. Его находки говорят, что на Земле задолго до человека и всех млекопитающих жило высокоразумное существо.
— Ясно, — догадался я, — значит, этому существу и сигналят сейчас из другой галактики?
— Точно, — сказал Витька.
Тут мне пришла в голову мысль, от которой у меня закружилась голова и стало не по себе.
— Значит, это разумное существо находится в квартире Громова?
— Скорей всего так, — оказал Витька тихо и побледнел.
Такой бледности на его лице я не видел, кажется, никогда, даже когда в него попала стрела. Мне даже показалось, что Витьку зазнобило.
— А ты бывал в этой квартире?
— Нет, не бывал. Но скоро попаду. Дело в том, что к ним дальняя родственница приехала. И заболела. И посторонних пока не приглашают.
Слово «посторонний» меня страшно огорчило. Если уж Витька Коровин там посторонний, то я буду совсем чужим и лишним.
— А пригласят, как ты думаешь, скоро?
— Если не скоро, я и без приглашения пойду. Мне хочется выяснить истину.
— А адрес помнишь?
— Еще чего не хватало! Я Громова много раз до дома провожал и, хотя далековато, езжу в их дом в парикмахерскую подстригаться.
— А он тебя ни разу не пригласил?
— Родственница приехала. Как ты не понимаешь?
— Понимаю. Все понимаю, отлично, но ведь не навсегда же она приехала! Уедет. Дело, наверное, не в ней.
Витька посмотрел на меня и усмехнулся.
— А ты думаешь, это существо живое?
— Не знаю. Предполагать все можно. Мертвому не станут сигналить.
— А ты слыхал когда-нибудь, — спросил меня Витька, — чтобы археологи нашли что-нибудь живое? Они всегда находят мертвые предметы, которые пролежали в земле много столетий и лет.
— А что Громов говорит?
— Громов хороший математик. Он занят тем, что вычисляет. А знает много. Мне ребята из его школы рассказывали, что педагоги не решаются его спрашивать.
— Наверное, знает не меньше, чем в учебниках? — перебил я Коровина.
— В учебниках! — засмеялся Витька. — Он знает, чего не знал ни Дарвин, ни Эйнштейн.
— А откуда?
— Откуда… Ясно, ему тот рассказывает, которому сигналят из других миров.
— Так это же мертвый предмет, археологическая находка, сказал я.
— И Агафонычев так думает? — спросил Витька.
— А при чем тут Агафонычев?
— Отсталые вы с ним люди. О теории информации слыхали? Можно не только содержание книги записать, но и тебя вместе со всей твоей информацией клеточной, молекулярной, мозговой.
— Теперь я понял, — сказал я.
9
Хоть я и сказал Коровину, что понял, ничего я не понял. Ведь до других миров миллионы световых лет, как же могут оттуда сигналить какому-то таинственному субъекту, находящемуся в квартире Громовых на Васильевском острове? Мысль эта не давала мне покоя. Из-за нее я получил двойку по русскому языку и по истории. Не приготовил уроки.
Во время перемены я сказал Витьке, что мне необходимо побывать в квартире Громовых. Витька от удивления даже вытаращил глаза.
— То есть как это необходимо? — спросил он.
— Необходимо. И все.
— Кто тебя такого туда пустит?
— А что, там милиционер стоит, что ли, и пропуска спрашивает? Наверное, там звонок есть. А если нет звонка, постучу.
— А как же ты объяснишь, зачем пришел? — хмыкнул Витька.
— Неотложным интересом к истине. Я недавно читал в одном журнале, как ученые ради истины жертвовали даже жизнью.
— Уж не хочешь ли ты пожертвовать жизнью? — спросил Витька.
— Хочу, — ответил я не совсем уверенно и тихо.
— Ну и дурак же ты!
— А что?
— Нужна истине твоя жизнь!
— Нужна! Ты не читал статью в одном интересном научном журнале. Там про это написано, и про жизнь, и про здоровье.
— Так ты что, чудило, вообразил, — сказал Витька, — что за дверью квартиры Громовых от тебя потребуют здоровье и даже жизнь? За кого ты их принимаешь?
Я понял, что сказал глупость, но признаваться мне не хотелось, особенно перед Витькой. Еще недавно он мучил меня Агафонычевым, а сейчас будет смеяться над тем, что я хочу пожертвовать здоровьем и даже жизнью. Насчет жизни я, может, и сказал лишнее, но своим здоровьем я пожертвовал бы вне всякого сомнения, только чтобы узнать о таинственном существе, получавшем сигналы.
Кстати, я спросил Витьку:
— До другой галактики миллион световых лет и даже в сто раз больше, как же могут оттуда сигналить этому, который прячется в громовской квартире?
Витька нахмурился. Видно, ему не совсем понравился мой вопрос, Я думал, что он поступит, как некоторые докладчики, сошлется на то, что это неизвестно пауке. Но Коровин любил смотреть в глаза правде. Он сказал:
— По мнению Громова…
— Сына или отца? — перебил я.
— Сына… По его мнению, ученые ошиблись, и те сигналят не из далекой галактики, а с планеты, назовем ее икс или игрек, находящейся не так далеко от нас.
— Это по мнению Громова… А по твоему собственному мнению?
Витька перестал хмуриться. Этот мой вопрос ему очень понравился.
— Видишь ли, — сказал он, — я резервирую свое мнение до того момента, когда войду в контакт с археологической находкой.
Я был просто ошеломлен его ответом. Особенно мне понравилось слово «резервирую». Оно точно и сильно выражало то, что рано или поздно случится. Коровин любил точность. Но мне не совсем понравилось слово «находка». В этом слове было что-то непочтительное и неуважительное. Находкой можно назвать какой-нибудь предмет, вещь. А тут речь шла о существе необыкновенном и загадочном.
Прозвенел звонок. Урок начался. Но я слушал учителя невнимательно. Моя мысль была там, на Васильевском острове, возле дверей квартиры Громовых. Пусть Коровин резервирует, думал я, а мне хочется, чтобы все это выяснилось поскорей. Витька пугает меня родственницей. Подумаешь, родственница… Сейчас мне просто нужно узнать от Витьки точный адрес Громовых, хотя бы номер дома… А на их родственницу мне наплевать.
Я написал Витьке записку, хотя сидел с ним рядом: «Напиши на этой бумажке адрес Громова. Мне необходимо его знать». Витька порвал записку, а ответа не дал.
Из школы мы вышли вместе с Витькой и Сидоровым. Витька, видно, был немножко смущен, что порвал в клочья мою записку. Когда Сидоров отделился от нас и свернул за угол, Коровин спросил:
— Ты куда?
— В парикмахерскую надо, — ответил я. — Но тут поблизости плохо стригут, и очередища огромная. Ты, кажется, на Васильевском подстригаешься, скажи, на какой линии? Я туда сейчас съезжу.
