Олег Котенко - Слово говорящего
- Отпусти-и! Кагэро схватился руками за голову и принялся рвать на себе волосы, будто хотел выдрать из мозга страшные образы. - Вот видишь, - сказал Говорящий. - Ты уже и забыл о своих ладонях. Хватаешься ими за голову. Наверное, это должно быть больно. Потом тебе придется отрывать присохшие к заживающей ране волосы. Но работу ты выполнил, пусть и не очень хорошо, я дам тебе поесть. Только не думай, что эти углы забудутся. Следующую яму ты сделаешь вдвое глубже. И шире. Даю тебе день на отдых. Говорящий сунул руку в карман и вытащил оттуда засохший кусок хлеба. Бросил на землю и исчез. Прошло немало времени, прежде чем Кагэро успокоился. Лицо Ацуко, то бледное, то голубое - мертвое, то ненавидящее, все так же холодило его кровь, не желая уходить из мыслей, но приступ закончился. Кагэро поднял с земли корку и тут же уронил, взвыв от боли. Острые края не хуже стали резанули по ладоням. - Будь ты проклят, - прошипел Кагэро. - Даже это ты превратил в пытку. - Путь к истине проходит по спинам тех, кому не удалось, - долетел до него шепот Говорящего. Кагэро кое-как взял окаменевшую корку и зашвырнул подальше.
Кагэро лег на спину и закрыл глаза. Солнце медленно ползло по небу, то срываясь за тучами, то проливая на землю ушаты тепла и света. Кагэро лежал недвижимый и любой, идущий мимо, мог бы подумать, что он мертв. Да он и так практически был мертв. Ибо состоянии, в котором он находился, нельзя было назвать жизнью или вообще чем-либо, с этим понятием связанным. Кагэро удалось разделить свое сознание и, лежа под солнцем, он занимался тем, что изучал каждую ячейку своей личности. И ему не нравилось то, что он видел. Говорящий не вбивал в голову Кагэро ровным счетом ничего. Он поступил мудро и просто: оказал минимальное воздействие, целью которого было заставить Кагэро поверить. Поверить в то, что Говорящий молотом бил по его сознанию. А дальше - фантазия, воображение, которое понарисовывало такого... Кагэро принялся выбрасывать из себя всю эту грязь. И одновременно строил щит. Может быть, еще ненадежный, может быть, ему недоставало прочности, но основа у него имелась.
Кагэро показалось, что волна холодного воздуха пронеслась по всей земле от самого горизонта. И на горизонте же иссякла. - Новую яму будешь копать вот на этом месте... Говорящий показал пальцем туда, где сохла куча вырытой ночью земли. Придется засыпать первую яму. - Не буду! Кагэро не удосужился повернуться. И почувствовал, как ползет по спине предательский холодок, как проникается в мозг пальчик страха. "Не верь! Не верь! Не верь!" - Не будешь? - переспросил из-за спины Говорящий. - Не буду. "Не верь! Не верь! Не верь..." Не получается... Кагэро повернул голову и увидел Говорящего. Тот смотрел на него ясными зелеными глазами и, улыбаясь, покачивал головой, будто говорил: "Ну, парень, ничего лучше придумать не мог?" - Я не верю... - прошептал Кагэро так тихо, что и сам едва услышал. - Не веришь? - опять переспросил Говорящий и тон его был... дружелюбным. - Не веришь, да? - Не верю, - Кагэро бросило в жар, потом в холод, ему показалось, что выступивший пот замерз. - А ты поверь. Глаза Говорящего сделались ледяными, обманчивое тепло некошенного луга испарилось. - Лучше поверь. Ну? - Да... господин. Кагэро почти явственно увидел, как скользнуло по лицу Говорящего разочарование. Он вздохнул и небрежно повел рукой. - Копай.
К утру Кагэро успел привыкнуть к пронзительной боли, которая гуляла по рукам. Но это вначале по рукам, потом она распространилась и на плечи, и на грудь. Стала достреливать до самого живота, когда деревянная ручка лопаты касалась истертой чуть ли не до костей плоти. Так вот, к утру разум просто устал страдать и омертвил какую-то часть самого себя. Кагэро, правда, не заметил, как и когда это случилось. Просто в один прекрасный момент мысли отвернулись от боли. И боль тут же забылась, будто и не было ее никогда. А Кагэро совершенно спокойно смотрел на покрытую, будто густой краской, грязно-красными разводами ручку. И копал. Подобно слепому кроту вгрызался в землю. И утром, когда вместе с ветром пришел Говорящий, яма была готова. - Гораздо лучше, - заметил Говорящий. - Ты заслужил кусок мягкого хлеба. Говорящий скривился от отвращения: Кагэро, по-звериному осклабившись, упал на колени и протянул руки, на которые было уже страшно смотреть, ибо они не были руками человека. Говорящий стоял и смотрел в потускневшие глаза Кагэро. Верно, ждал, пока блеснет в них разум. Не дождался, швырнул хлеб себе под ноги и ушел. ...Проснувшись, Кагэро почувствовал себя странно. Сознание пробуждалось постепенно, такого раньше никогда не было. Волна прошла по всему телу, и она несла с собой жизнь. И боль - когда добралась до рук. Тогда полыхнула такая боль, какую Кагэро испытал только один раз в своей жизни. Тогда, когда его чуть было не убили лишь потому, что надо было на кого-то свалить вину. Поиск виновного - извечное занятие всех дикарей. Найти поскорее виновного и расправиться с ним по всей строгости идиотского закона - что может быть лучше и приятнее? Кагэро встал. Жаркое марево колыхалось над землей и потоки зноя вливались в это колышащееся озеро сверху. В долине не было места, где можно укрыться от палящего солнца. Кагэро пытался спрятать руки под себя, но постоянно прикасался ими к одежде, что доставляло невыносимую боль. Сев на землю, он заплакал. Чувство, соединившее в себе и обиду, и отчаяние и бог знает что еще, билось внутри. Кагэро больше не чувствовал себя человеком, скорее, тварью. Хотя, даже животные не выполняют ничьих приказов, мечтая лишь о куске хлеба. Зверю нельзя приказать, его можно только убить. И когда пришел Говорящий, а случилось это под вечер, Кагэро не смог даже поднять головы. - Будешь копать новую яму, - как обычно, без вступлений, сказал Говорящий. - Только на этот раз задача усложняется. Я не дам тебе лопаты. - Как?! - Кагэро протянул ему руки. Говорящий безразлично пожал плечами. - Как хочешь? Руками, зубами, мне все равно. Слезы хлынули, но не наружу, а внутрь. И затопили душу. Те остатки души, которые еще не покрылись грязью и ранами. Не понимая, что делает, Кагэро вскочил и ударил Говорящего в лицо. Головой. Ударил сильно, не контролируя себя. И очнулся, когда увидел, что Говорящий лежит на земле. Такой беззащитный... Его нос и губы были разбиты, кровь текла по подбородку. Кагэро похолодел от ужаса. Теперь ему точно не жить. И обреченно принялся рыть землю изуродованными руками, давясь болью. Говорящий встал, взял Кагэро за плечо и заставил подняться. Его лицо было нормальным. Ни крови, ни ссадин, ничего, что было еще минуту назад. И еще Говорящий улыбался.
Кагэро лежал в пещере. Только теперь не на той тряпке, кишащей червями, которую увидел в первый раз. Он лежал на мягкой шкуре. Руки его были обмотаны лентами ткани, а под тканью - целебная мазь. Говорящий сидел рядом и курил длинную деревянную трубку. Он дал Кагэро право задавать вопросы. - Зачем? Говорящий повернул голову. - Зачем все это было? - повторил Кагэро. - Что тебе от меня нужно? - Мою цель ты все равно не поймешь... сейчас не поймешь. - Почему? - Потому что ты еще слишком глуп. Хотя... Вот, например, если поля сушит засуха, что вы делаете? Кагэро удивился перемене темы. - Ждем, когда пойдет дождь. - А почему идет дождь? Ребенок рождается в результате зачатия, огонь разгорается, когда его зажигают, а почему идет дождь? - Боги... - Боги, - повторил Говорящий. - А кто бог и что это такое? - Ты специально задаешь вопросы, на которые я не могу ответить. - Конечно. Сейчас не можешь. Так вот, я скажу. Люди вообще глупы и поэтому появляются те, кто может выполнять некоторую работу за них. - Например, ты? - Например, я, - согласился Говорящий. - А скоро - и ты. - Но почему?! - Ты, наверное, ждешь, что я буду говорить о предназначении, о том, что избранный рождается раз в сто поколений? Ничего подобного. Ты силен... а я... совершенно случайно наткнулся на тебя. - Случайно?! - Абсолютно, - кивнул Говорящий. Кагэро замолчал, переваривая услышанное. - А если я не захочу? - осторожно спросил он, наконец. Слишком яркими были воспоминания. - Тебе все равно некуда деваться. Можешь противиться, но Истина уже не обойдет тебя стороной. Выбери, что лучше: жить с малой толикой этой Истины или же получить ее полностью. А ты тщеславен! - заявил Говорящий неожиданно. Кагэро отогнал прочь мысли о власти. Для Говорящего он был открытой книгой. - Так вот, запомни, ты ничего не получишь. НИЧЕГО. Можешь стать императором, кем угодно, но у тебя никогда не будет ничего, что есть у нормальных... прости, у людей. - То есть? - Женщины будут с радостью отдаваться тебе, но ни одна из них не полюбит тебя. Друзей у тебя не будет вовсе - люди обычно ненавидят тех, кто стоит хоть на пару ступеней выше остальных. Никогда ты не дождешься ни от кого совета или помощи - все будут считать тебя всемогущим. Ты узнаешь поклонение, но не уважение. Поклонение, вызванное страхом. - Я не хочу... - пробормотал Кагэро. - Поздно.
