Сергей Палий - Финальная загадка
Я попробовал отковырнуть небольшой кусочек. Подцепил специальной ложечкой, извлёк немного студня. Образовавшаяся выемка заполнилась прозрачным гелем, который быстро превратился в однородную массу – не отличишь от остальной.
Достав увеличительное стекло, я глянул на извлечённый кусочек «холодца». Прозрачность практически идеальная, никаких частиц или кристаллов не различить. Эх, жаль, микроскопы тут бесполезны…
Помня вчерашнюю неудачу с глиной-солью и уже зная, что вынести с территории вряд ли что-то получится, я решил поступить с точностью до наоборот: притащил реактив сюда. Легально, скорее всего, мне бы не позволили пронести концентрированную серную кислоту, поэтому я спрятал крошечную ампулу в колпачке карандаша. Конспиратор, блин.
Аккуратно надломив ампулу, я медленно наклонил её над кусочком «озера»… Никакого эффекта. Жидкость не лилась. Я наклонил сильнее – ничего. Слегка встряхнул ампулу – шиш! Потеряв всякое терпение, я перевернул пузырек и стал остервенело его трясти, рискуя получить ожог. Бесполезно: кислота будто превратилась в стекляшку. А может, и правда…
Я в сердцах жахнул ампулу оземь. Она весело разлетелась на мелкие осколки, словно только этого и ждала. Это уже ни в какие рамки не лезет! Здесь невозможно работать!
Обречённо вздохнув, я направился к «пещере» – следующему интересному объекту. Вход в неё располагался на холме. Он походил на две сводчатых арки высотой метров пятнадцать, разделённых стеной из твёрдой породы.
Анализы почвы я проводить больше не стал, всё равно без толку. Решил просто осмотреть эти гроты. Подойдя ближе к одному из них, я почувствовал, как оттуда дует слабенький ветерок. Стоп. Быть такого не може… Да какого чёрта, в конце концов? Может! Ещё как может! И пора принять это за аксиому: здесь всё что угодно может быть.
Я зашёл внутрь. Пахло сыростью. Не успел сделать и пары шагов, как вдруг из темноты выступил человек, заставив меня вздрогнуть. Одет он был в штормовку и клетчатые брюки.
– Nothing interesting, – сказал он с каким-то европейским акцентом. – Not deep tunnel. It’s about hundred meters and a blank wall in its end. And don’t try to use matches – all the same not burning. [1]
Я кивнул – мол, понял. И тут же подумал, как «пещера» может заканчиваться глухой стеной, если оттуда тянет сквозняком? Очередной парадокс?
Решив всё-таки проверить, я двинулся вперёд, выставив руку перед собой и ступая осторожно, чтобы не налететь на что-нибудь и не споткнуться в полумраке.
Учёный оказался прав. Через полсотни метров «пещера» заканчивалась. Я потрогал стену руками: прохладная, упругая, будто из очень плотной резины, вся в каких-то мелких отверстиях. Похоже на губку.
На обратном пути я поймал себя на мысли, что сквознячок снова дует мне навстречу… Интересно, как такое может быть?
В тот момент, помнится, меня впервые посетила одна безумная догадка. Но я тогда отбросил её как маловероятную. Тогда я ещё не был готов поверить.
Выйдя из грота, я направился к южной оконечности территории. Погружённый в размышления, я не сразу заметил, что меня зовут.
– Михаил… – И уже громче: – Да постойте же!
Я обернулся.
О как!
– Лариса! Вы здесь откуда?
– Я же говорила, что работаю журналистом.
– Не говорили. – Я насторожился. – И разве сюда пускают… ну… вас?
– А разве нет? – улыбнулась она. – Да не напрягайтесь вы так. Здравствуйте.
– Здравствуйте. – Я скосил глаза на ее строгую юбку выше колен. Красивых, между прочим, колен. – Я не напрягаюсь.
– Тогда перестаньте таращиться на мои ноги. Лучше расскажите, что здесь к чему.
– Пойдемте. Вас предупредили, что по территории лучше ходить по одному, а не парами?
Она неопределённо пожала плечами.
– В общем, если кто-то из нас свихнётся – я не виноват.
Тьфу ты! Что я опять такое несу?
Лариса чиркнула по мне взглядом – как-то наискось, сверху вниз – и коснулась большим пальцем обручального кольца. Так обычно делают, если носят его недолго. Интересно, это она рефлекторно или всё-таки?..
Не важно. Пусть будет рефлекторно…
Лариса оказалась не только любопытным и эрудированным собеседником, но и чрезвычайно обаятельной женщиной. Я пару раз чувствовал её лёгкое дыхание, когда мы опускались на корточки рядом друг с другом, чтобы рассмотреть что-нибудь на земле. И невольно ловил едва ощутимый запах парфюма.
Если я вернусь в Россию с журналистской, Ерёмин меня убьет. Зато Фрейд, навечно застрявший в 1939-м, будет доволен…
– Nosce te ipsum, – задумчиво произнесла Лариса, остановившись почти у самого края каньона и теребя красный флажок.
– Что это значит? – Никогда не был силён в латыни.
– Познай самого себя. Эти слова высечены над входом в храм Аполлона Дельфийского. Правда, по-гречески. Их приписывают Фалесу.
– Здесь, кажется, всё с ног на голову переворачивается, – ответил я, вставая рядом с ней и глядя в пропасть. – Ни себя не познать, ни…
Я пощёлкал пальцами, подбирая слово.
– Ни меня, – закончила Лариса.
Я почувствовал, как тянет под ложечкой. Повернулся и посмотрел на неё.
С трудом вспоминаю, как мы добрались до отеля. Боб без восторга поглядывал на Ларису и почти не улыбался, пока мы ехали в машине. Швейцар, ресепшн… Лифты заняты. К чёрту! По лестнице…
В номере она упала на кровать, притянула меня к себе и закрыла глаза. Строгая юбка полетела в одну сторону, обручальное кольцо в другую…
И мир перевернулся…
– Занятно. Никогда раньше не вытворяла такое с учёным. – Лариса потянулась, выгнув спину и вытянув носочки голых ног. – Как это у вас называется? Эксперименты? Исследования?
Я натянул брюки и врубил ноут. Ну и ну. Кандидат наук, уважаемый человек, не последний ум в НИИ…
– Надо поработать.
– Зануда.
Лариса обняла меня сзади, и я почувствовал спиной её тёплую, упругую грудь.
– Подожди… – Я кликнул по иконке браузера. – Сейчас…
– Ладно, я хорошая девочка. Почти отличница. – Она сползла с кровати на ковёр. – Да где ж оно?
Я вбил номер штрих-кода в поисковое окошко. Нажал Enter.
О как.
– Киноварь, – пробормотал я. – Раз – спички. Два – киноварь. Интересно.
Она перестала ползать по ковру. Подняла голову.
– Какая киноварь?
– Понимаешь… как бы это объяснить… – Я помолчал, собираясь с мыслями. Она терпеливо ждала. И я продолжил: – Я вижу на скалах штрих-коды. Ну, такие, как на всех товарах. Вчера один видел, сегодня уже другой. Я запоминаю цифры и вбиваю в поисковик. Вчера высветился коробок спичек. Сегодня – киноварь. Стандартная красная краска.
Лариса ещё какое-то время продолжала смотреть на меня, потом вернулась к поискам обручального кольца, которое я стряхнул с неё вместе со всем остальным.
– И что? – глухо прозвучал её голос из-за кровати.
