Владимир Фильчаков - Светлый квартал
Речка оказалась маленькой, собственно, речкой ее назвать нельзя, это скорее большой ручей, заросший ивняком. Дома огорожены высокими заборами, сколоченными из разнокалиберных досок. Гоша подошел поближе и за забором тотчас загремела цепь и послышался низкий собачий лай. Гоша взялся за медное кольцо в калитке и стукнул три раза. Собака захлебывалась лаем и рвалась с цепи. Калитка распахнулась и Гоша оторопел. Перед ним стояла Белка, в простеньком ситцевом платье, в огромных резиновых сапогах - ни дать ни взять деревенская девчонка, загорелая и улыбающаяся.
- Белка! - ахнул он.
- Крутой парень! - вскричала Белка и бросилась ему на шею.
Он обнимал ее худое тело и чувствовал, что сейчас заплачет. Жива. Жива! Господи, как хорошо, что ты жива!
- Пойдем отсюда, - сказала Белка. - Туда, к реке.
Она схватила его за руку и потащила прочь от дома. Они сели на берегу вдалеке от деревеньки.
- Белка, - сказал Гоша, радостно улыбаясь, - ты жива.
- А почему я должна быть не жива?
- Ну, как же? Я пришел в квартиру - дверь выломана, в вашу комнату тоже, кровь на полу...
- Ты искал меня, да? Я тогда задержалась на работе, иду домой, а Кит хватает меня за руку и тащит в сторону, говорит, что всех наших взяли.
- Кит? Он тоже жив?
- Жив, жив. Он остался в Городе, а я пошла сюда, за тобой.
- За мной?
- Ну да. Кит сказал, что вы с подружкой направились в Светлый квартал. Ну и я за вами. Думаю, что мне делать в Городе-то? Думаю, найду тебя и отобью у подружки твоей. Я же видела, как ты на меня смотрел.
- Я не пошел тогда в квартал. Арина пошла, а я нет.
- Так значит ты только сейчас сюда попал?
- Ну да. Я и не чаял встретить тебя. Думал, тебя расстреляли.
- Подружку свою искал?
- Искал.
- Она теперь игуменья в монастыре.
- Видел. Даже ворота не открыла.
- Еще бы. Женская обитель. Пусти туда мужика, и все монахини полезут на него - голодные ведь. Не завидую я тому мужику, который попадет туда.
- Ну, так уж...
- А ты думал. Сексуальный пост - это же противоестественно. Точно говорю. Меня чуть было не занесло к ним, вовремя опомнилась. Вот жизнь у них, а? Дома грешат напропалую, а здесь грехи замаливают. Слушай, парень... Тебя как зовут-то?
- Гоша.
- А меня - Валя. Белкой меня тут не зовут. Слушай, Гоша, зря ты сюда пришел. Я тут уже восемь месяцев. Это кошмар! Представляешь, заснешь здесь и оказываешься дома, заснешь дома и оказываешься здесь. Я уже не могу так, я с ума скоро сойду. Здесь - тоска смертная, я тут в работницах - вкалываю от зари до зари, дом, поле, скотина. Я - городской житель, я не привыкла в деревне, не хочу я здесь. Да ладно бы, можно немного и так пожить, но я уже больше не могу - там и здесь, там и здесь. Там одно, здесь другое. Я выспаться хочу, просто выспаться, без сновидений, а заснешь - и снова здесь. Надоело. У них тут ни тебе телевизора, ни развлечений, приходят домой, пожрут и спать. Встали - поперлись работать. Сегодня выходной, дрыхнут все, храп стоит, как только дом не развалится. Уведи меня отсюда. Уйдем куда-нибудь, хижину построим и заживем. А?
- Мы вернемся в Город.
- В Город? Да как? Я уж тыкалась в стену, тыкалась - ни фига.
- У меня есть динамит.
- Ну? Ну, ты крутой парень. Собираешься взорвать стену? Здорово. Никто не пробовал. Они же тут все добровольцы, их такая жизнь устраивает, с чего бы им стену ломать. Я с тобой.
- Идем. Прямо сейчас.
- Погоди. Записку хоть напишу, чтоб не искали.
- Стой. Проснется еще кто, не отпустят.
- Не отпустят? Пусть попробуют. Я им такую жизнь устрою... Отпустят. Здесь никого не принуждают, не беспокойся. Да я быстро, ты посиди здесь. Я мигом. Жратвы прихвачу. Жди.
Она убежала, бухая сапожищами. Вернулась через десять минут, в джинсах, в клетчатой рубахе и кроссовках, тоненькая, стройная, улыбающаяся. В руке она держала полотняный мешок. Гоша сложил принесенные ею хлеб, сало и овощи в свой сидор.
- Идем?
И они пошли, и у Гоши на душе было радостно, и ничего не осталось от осадка от встречи с Ариной. Белка что-то говорила, рассказывала о своей жизни в Квартале, смеялась над чем-то, а потом вдруг остановилась и сказала:
- Поцелуй меня. Немедленно.
И они стали целоваться, и Гоша только теперь понял, как он ждал этого, как надеялся на это, и как хорошо стало от того, что это наконец произошло.
Потом они с аппетитом поели,и, смеясь и болтая, пошли дальше.
Им пришлось переправиться через реку. Они перешли ее вброд и Гоша перенес Белку на руках. К стене они вышли под вечер.
- А нельзя перелезть? - спросила Белка.
- Высоко. Лестница нужна, а где ее взять. И инструментов нету. Да и перелезешь ли - неизвестно. Взорвем, ну ее к черту. Кстати, на всякий случай, скажи-ка мне свой адрес. Ты, часом, не замужем там, дома?
- Нет, - Белка засмеялась, назвала адрес, Гоша три раза повторил, запоминая. Потом достал динамит, закрепил запальные шнуры. Огляделся в поисках укрытия - место было ровное как стол.
- Ладно, - сказал он. - Ложись здесь и не высовывайся. Голову прикрой. Вот так. Я сейчас.
Он руками выкопал ямку под стеной, сложил динамит, поджег фитиль и бегом кинулся к Белке. Навалился на нее, закрывая телом.
- Рот открой.
- Зачем?
- Открой, говорю. Чтобы не оглохнуть.
Рвануло так, что кирпичная крошка долетела до них, на пятидесятиметровое расстояние.
- Бежим! - скомандовал Гоша.
Они побежали. В стене зиял пролом.
- Быстрее!
Он затолкал Белку в пролом, полез сам. Стена оказалась метровой толщины. Они быстро выбрались наружу и увидели Город.
- Ура! - закричала Белка. - Получилось!
Гоша оглянулся. Пролома не было. Ровная поверхность.
- Ну-ну, - сказал он. - Дурдом.
И тут Город поплыл перед глазами, побелел, и Гоша увидел стену общежитской комнаты. Он сел, протер глаза. Ладно, с этим мы справились. А теперь - вперед, к Белке. Ее зовут Валя. Хорошее имя - Валя. Гоша надел свои лучшие брюки и рубашку, подмигнул отражению в зеркале."Кажется я закончил свои дела в Городе Желаний", - подумал он, - "и сто долларов мне больше не понадобятся". Он купил большой букет цветов и пошел к Белке.
