Владимир Михайлов - Один на дороге
- Слушай! - сказал он. - Так ведь строить-то надо! Это я и без них понимаю. Тебе, конечно, легче, - ты человек пришлый...
- Из Америки, что ли? - сердито спросил я.
- Ладно, извини. Что же, тогда давай доложим оба, как каждый из нас понимает это дело. Генерал, насколько я понимаю, нас ждет. А потом сходим под заправимся. Какова она ни на есть, жизнь, а принимать пищу время от времени нужно. Хозяева, может быть, и оставили на нас в столовке расход, но, честно говоря, хочется чего-нибудь такого - не табельного. Так что приглашаю в ресторан.
- Согласен, - сказал я решительно. - Сменим обстановку, а то мы сегодня все время в стенах, то в одних, то в других.
- Ну, стен нам и сейчас не миновать, - усмехнулся он и усы его выразительно встопорщились.
- Ну, там хоть будет попросторней.
- И людно.
- И накурено. И шумно. И пестро.
- И много женщин, - сказал он.
- И все с мужчинами, - сказал я.
- Ну, - он развернул плечи, - что мы, не отобьем, что ли? Такие молодцы!
- Гвардия! - сказал я.
- Но отбивать мы не станем, - предупредил он.
- Они нам ни к чему, - согласился я.
- Просто посидим и поговорим.
- Ты все еще не танцуешь?.. Дьявол! - Нас сильно тряхнуло, мы ухватились за скамейки, чтобы не оказаться на полу. - Нет, он нас живыми не довезет... Так что же насчет танцев?
- Только под градусом, - сказал я. - А градусы у меня все в прошлом. А ты?
- Танцую. Но редко. Если женщина очень нравится и хочет того. Ну, раз нам все ясно, мешкать не станем... - Машина замедлила ход, завернула, остановилась. - Шагом марш - на доклад.
- С песней, - сказал я.
- Это еще не тот доклад, - предупредил Лидумс, - это предварительный. Так что не вибрируй от страха. Вот когда в курсе твоих мыслей окажется все начальство, и окружное, и здешнее гражданское - тогда воистину начнется "смешались в кучу кони, люди". Ну, вперед.
- Вперед, - согласился я, понемногу при помощи таких вот необязательных слов выжимая из себя усталость. - Только вперед, до самого конца.
V
В штабе было тепло, и очень кстати: после промозглости подземелья по телу нет-нет да и пробегал озноб. Мы прибыли к начальнику гарнизона, как были - в комбинезонах, майор позволил нам только обмахнуть сапоги. О нас доложили, и Лидумс вошел первым; меня пригласили только минут через пять, на что я нимало не обиделся: генерал хотел сперва услышать того, кто был в более близких служебных отношениях с ним. Я бы и сам так сделал на его месте.
Войдя, я увидел на лице начальника гарнизона выражение сдержанного недовольства. Может быть, он полагал, что именно так следует встречать младших в звании, потому что - кто перед богом не грешен, царем не виноват? - но не исключено, что он заподозрил нас, а в первую очередь меня, в желании перестраховаться. Наверное, в какой-то степени оно так и было. Но рисковать можно, играя десять втемную: ну, проиграешь пятеркой больше, не смертельно... Однако после того, как я представился, генерал заговорил дружелюбно :
- Полковник Лидумс считает, что объект целесообразнее всего уничтожить на месте. Вы тоже так полагаете?
- С оговорками, товарищ генерал, - сказал я. Он слегка нахмурился:
- Я вас слушаю.
- Мы пока еще не знаем, что находится в подземелье. Догадок может быть много, разгадка - лишь одна. И она может оказаться настолько не в нашу пользу, что уничтожать объект на месте получится чересчур опасно. Нам нужно хотя бы приблизительно знать, что и как там заложено - если что-то заложено вообще.
- Да, - сказал генерал, - полковник доложил мне. Но вы согласны с тем, что уничтожение на месте - самый быстрый способ ликвидировать ситуацию?
- Несомненно, - согласился я.
- И что, принципиальных, подчеркиваю: принципиальных возражений тут быть не может? Я чуть замешкался с ответом, и генерал добавил:
- При такой постановке вопроса вряд ли кто-нибудь получит повод для претензий. И мы решим все быстро и кардинально.
В конце концов, может быть, они и правы? Для меня время, которое потребуется для выяснения всех обстоятельств, - это лишь какое-то количество размышлений, запросов и ожиданий. Но для большинства - это деньги, планы, простои, неприятные разговоры...
- В таком случае, - продолжал генерал, - я сразу же дам команду, чтобы вам предоставили все, что потребуется для подготовки и осуществления взрыва.
- И все же, товарищ генерал, - я решил не отступать, - остается необходимость проверки, уточнения ...
- Понимаю. Но полагаю, что эти действия можно вести параллельно.
Он был прав, конечно; и кроме того (он ничего не сказал об этом, но понять можно было и так) - на городское руководство произведет хорошее впечатление, что какие-то работы начнутся уже немедленно. Это и будет соответствовать представлению людей гражданских, что в войсках все делается немедленно. Словно бы в армии не надо думать, СЛОЕНО бы любая ситуация у нас уже заранее предусмотрена, если не уставом, то во всяком случае изложена в одном из наставлений по соответствующей службе...
- Товарищ генерал, - сказал я отчетливо. - Все необходимое будет сделано в самый краткий возможный срок.
- Надеюсь, - сказал он. - Хорошо. Идите. И помните: более важной задачи у вас никогда не было.
Это еще как сказать, - подумал я. Хотя - кто знает? И мы, четко повернувшись, вышли из кабинета.
VI
Мы уселись в неуютном ресторанном зале. Было полно, но не шумно высокие потолки скрадывали звук. С первого взгляда можно было подумать, что ресторан оккупирован интуристами, но это были соотечественники, одетые в большинстве куда заграничное иностранцев, во всяком случае женщины. Пока Лидумс заказывал, я осматривался, вживаясь в обстановку.
Интересного ничего не было, только одна пара привлекла внимание: молодая, очень красивая женщина с надменным, немного капризным выражением лица (лет двадцати пяти, прикинул я) и с нею мужчина раза в два старше, не очень видный, одетый неброско, но что-то от богемы чувствовалось в нем; какой-нибудь преуспевающий деятель культуры с клюнувшей на деньги девицей, наверное. Они негромко переговаривались, я не слышал о чем, но руки помогали понять, они лежали на столике, ее и его, одна в другой. В их сторону посматривали, но они не обращали внимания - видимо, привыкли. Она что-то сказала, он улыбнулся ей, и я вдруг понял, почему они вместе, и понял, что деньги тут ни при чем - по этой улыбке и по тому, как женщина распахнулась навстречу ей; мне стало вдруг обидно - обидно за себя, за все, что могло быть, и чего не случилось. Наверное, обида эта нашла выход в моем взгляде; человек ощутил его, поднял глаза на меня, и я увидел в них спокойную печаль, что дается пониманием жизни. Мы были примерно одних лет, и я пожалел, что не научился смотреть так на все окружающее.
