Люциус Шепард - Ягуар
- Идиот! - сказал Онофрио. - Он, может быть, еще убил бы ягуара, а ты мог бы устроить себе и более сладкую месть. Его жена...
- Эта месть достаточно сладка, - ответил Раймундо.
На Эстебана упала тень, и он почувствовал дыхание Раймундо. Чтобы обмануть этого бледного, рыхлого "ягуара", склонившегося над ним, не нужны были никакие травы. Раймундо принялся переворачивать охотника на спину.
- Осторожнее! - крикнул Онофрио.
Эстебан позволил перевернуть себя и тут же взмахнул мачете. Все свое презрение к Онофрио и Инкарнасьон, всю свою ненависть к Раймундо вложил он в этот удар, и лезвие, со скрежетом задев кость, утонуло в боку Раймундо. Тот взвизгнул и, наверное, упал бы, но Эстебан крепко держал мачете. Руки Раймундо порхали вокруг мачете, словно он хотел передвинуть лезвие поудобнее, в широко раскрытых глазах застыло неверие в происходящее. По мачете пробежала дрожь, и Раймундо упал на колени. Кровь хлынула у него изо рта. Потом он ткнулся лицом в песок и так и остался стоять на коленях, словно мусульманин во время молитвы.
Эстебан выдернул мачете, опасаясь, что на него нападет Онофрио, но торговец уже втискивался в "лендровер". Двигатель завелся сразу, колеса прокрутились, потом машина рванула с места, развернулась, слегка заехав в воду, и помчалась к Пуэрто-Морада. Оранжевый отблеск вспыхнул на заднем стекле - словно Дух, который заманил машину на побережье, теперь гнал ее прочь.
Пошатываясь, Эстебан поднялся на ноги и отодрал рубашку от раны. Крови натекло много, но оказалось, что это скорее царапина. Не оборачиваясь к Раймундо, он прошел к воде и остановился, глядя на море. Мысли его перекатывались, как волны, - не мысли даже, а, приливы эмоций.
Миранда вернулась с наступлением сумерек, неся целую охапку бананов и диких фиг. Выстрела она не слышала, и Эстебан рассказал ей о происшедшем, Миранда тем временем сделала ему повязку из трав и банановых листьев.
- Это пройдет, - сказала она о ране. Потом кивнула в сторону Раймундо. - А вот это нет. Тебе надо уходить со мной, Эстебан. Солдаты убьют тебя.
- Нет, - сказал Эстебан. - Они придут сюда, однако они все из племени патука... Кроме капитана, но это пьяница, одна оболочка от человека. Я думаю, ему даже не станут сообщать. Солдаты выслушают меня, и мы договоримся. Что бы там Онофрио ни выдумывал, его слово против их не потянет.
- А потом?
- Может быть, мне придется сесть на какое-то время в тюрьму или уехать из провинции. Но меня не убьют.
С минуту Миранда сидела молча. Только белки ее глаз светились в наступивших сумерках. Затем она встала и пошла прочь.
- Куда ты уходишь? - спросил Эстебан.
Она обернулась.
- Ты столь спокойно говоришь о том, что мы расстанемся...
- Но это не так!
- Не так? - Она горько усмехнулась. - Может быть, и не так. Ты настолько боишься жизни, что называешь ее смертью. Ты даже готов предпочесть настоящей жизни тюрьму или изгнание. До спокойствия тут далеко. - Миранда продолжала смотреть на него - на таком расстоянии трудно было понять выражение ее лица. - Я не хочу терять тебя, Эстебан.
Она снова двинулась вдоль берега и на этот раз, когда он позвал ее, уже не обернулась.
Сумерки сменились полутьмой. Медленно надвигающиеся серые тени превратили мир в негатив, и Эстебан чувствовал, как такими же серыми и темными становятся его мысли, перекатывающиеся в такт тупому ритму отступающего прилива.
Поднялась полная луна, пески загорелись серебром. Вскоре прибыли на джипе четверо солдат из Пуэрто-Морада - маленькие меднокожие мужчины в форме цвета ночного неба, без украшений и знаков различия. Хотя они и не были близкими друзьями, Эстебан знал всех четверых по именам: Себастьян, Амадор, Карлито и Рамон. В свете фар труп Раймундо - удивительно бледный, с засохшими в сложном рисунке ручейками крови на лице - выглядел экзотическим существом, выброшенным на берег из моря, и то, как солдаты обследовали место преступления, походило скорее на удовлетворение любопытства, чем на поиски вещественных доказательств. Амадор поднял пистолет Раймундо, взглянул поверх ствола на джунгли и спросил Рамона, сколько, тот думает, пистолет может стоить.
- Возможно, Онофрио даст тебе за него хорошую цену, - сказал Рамон, и все засмеялись.
Они разожгли костер из плавника и скорлупы кокосовых орехов, расселись вокруг, и Эстебан рассказал о происшедшем. О Миранде и ее родстве с ягуаром он говорить не стал, потому что эти люди, оторванные от племени правительственной службой, стали консервативны в своих суждениях. Ему не хотелось, чтобы они сочли его сумасшедшим. Солдаты слушали, не перебивая. Огонь костра окрашивал их лица в красно-золотой оттенок и блестел на стволах ружей.
- Если мы не станем ничего делать, Онофрио подаст в суд в столице, сказал Амадор, когда Эстебан закончил рассказ.
- Он может сделать это в любом случае, - возразил Карлито, - и тогда Эстебану придется несладко.
- А если в Пуэрто-Морада пришлют инспектора и он увидит, как тут идут дела при капитане Порталесе, они заменят капитана кем-нибудь другим, и тогда нам тоже придется несладко.
Глядя на огонь, солдаты долго рассуждали о возникшей проблеме. Эстебан спросил у Амадора, жившего на горе неподалеку от него, не видел ли тот Инкарнасьон.
- Она очень удивится, узнав, что ты жив, - ответил Амадор. - Я видел ее вчера у портного. Она примеряла там перед зеркалом черную юбку.
Мысли Эстебана словно окутало черным полотном юбки Инкарнасьон. Опустив голову, он принялся чертить своим мачете линии на песке.
- Придумал! - воскликнул Рамон. - Бойкот!
Никто ничего не понял.
- Если мы не будем покупать у Онофрио, то кто тогда будет? - спросил Рамон. - Он потеряет дело. Если ему этим пригрозить, он не станет обращаться к властям и согласится, что Эстебан действовал в порядке самообороны.
- Но Раймундо у него единственный сын, - сказал Амадор. - Может быть, в этом случае горе перевесит его алчность.
Снова все замолчали. Эстебана перестало волновать, к чему они придут. Он начал понимать, что без Миранды в его будущем не будет ничего интересного. Взглянув на небо, Эстебан заметил, что звезды и костер мерцают в одном и том же ритме, и ему представилось, что вокруг каждой звезды сидят кругом маленькие меднокожие люди и решают его судьбу.
- Придумал! - сказал Карлито. - Я знаю, что надо делать. Мы всей ротой придем в Баррио-Каролина и убьем ягуара. Алчный Онофрио не устоит против такого искушения.
- Этого нельзя делать, - сказал Эстебан.
- Почему? - спросил Амадор. - Может быть, мы его и не убьем, конечно, но, когда нас будет так много, мы уж, по крайней мере, прогоним его отсюда.
Прежде чем Эстебан успел ответить, раздалось рычание ягуара. Зверь подкрадывался к костру - подвижное черное пламя на сверкающем песке. Уши ягуара были прижаты к голове, в глазах горели серебряные капли лунного света. Амадор схватил винтовку, встал на одно колено и выстрелил: пуля взметнула песок метрах в трех слева от ягуара.
