Эдвард Смит - Кровавое око Сарпедиона
Но вот, наконец, случилось то, чего он ждал, на что надеялся: облаченный в бронзовые доспехи жрец показался в тылу наемников. Слуга Сарпедиона смотрел куда-то за спину Тедрику, делая повелительные знаки руками; он даже не пытался скрыть эти жесты. Несомненно, жрец разделил свои силы и послал часть тарконцев обходным путем на второй этаж, чтобы зажать непокорного богохульника между двумя группами; и сейчас, стоя за поредевшим строем своих солдат, он наблюдал, как захлопнется ловушка. Верный тактический ход, если бы дело касалось одного кузнеца. И, согласно древним историческим хроникам, он был смят, пленен, подвергнут жутким пыткам, а затем расстался с жизнью на жертвенном алтаре. Однако сейчас за плечами бунтовщика смутной тенью маячил призрак Скандоса-Ллосира, и сам он, в бронзовом обличье, подпирал стену, наблюдая за битвой. Иная ситуация, иная расстановка сил, иной результат; темпоральный баланс был нарушен, хронолиния изменилась, история Ломарры - ас ней и всего мира - пошла по другому пути.
Тедрик, словно отступающий перед волчьей стаей тигр, быстро взлетел на три ступеньки; сзади, гремя доспехами, уже спускались тарконцы. Он присел и, напрягая ноги, прыгнул - вперед и вверх. Двести тридцать фунтов живого веса и почти сто фунтов покрывавшей кузнеца стали рухнули на врагов; на ногах не устоял никто.
Но первым вскочил Тедрик. Он рванулся к жрецу, поднимая меч; он размахнулся и ударил - ударил со всей чудовищной силой, помноженной на скорость его прыжка, ударил так, будто перед ним стоял сам ненавистный Сарпедион. Свистнула стремительная сталь, и слуга божий мешком рухнул на пол.
Кузнец наступил ногой на залитый кровью бронзовый панцирь и повернулся к солдатам. Ужас был написан на их лицах; они колебались, словно ждали чего-то приказа, грома небесного или иного знамения свыше. - Не двигаться! - проревел Тедрик, угрожая мечом.
- Но... но... ты должен... должен умереть... - заикаясь, с гортанным акцентом пробормотал сержант наемников; его люди, опустив оружие, толпились сзади. - Ты убил святого жреца... Страшный грех! И великий Сарпедион должен... должен поразить тебя...
- Я не похож на труп, верно? И нахожусь пока что в здравом уме! - Тедрик издевательски усмехнулся. - Твой Сарпедион, бог-кровопийца, - ничтожество, пустой горшок перед грозным ликом моего нового бога! - Он простер левую руку к бронзовому идолу. - Вот Ллосир, который защищает и ведет меня! Наступит день, когда с его помощью я прикончу твоего мерзкого демона и пошлю его обратно в преисподнюю, откуда он вылез!
Тарконцы отшатнулись, потрясенные удивлением и страхом. Но великий бог молчал; возможно, потому, что его кровавое Око взирало сейчас на другую половину мира. Или же он на самом деле был бессилен перед бронзовым исполином, что высился у стены и так грозно взирал на врагов кузнеца?
- Я хочу спросить тебя, парень, тебя и твоих людей, - продолжал Тедрик, почувствовав замешательство сержанта. - Вы сражаетесь за плату или из любви к дракам? Может быть, Сарпедион и эта падаль, - он ткнул ногой труп жреца, - вам дороже собственной печени?
Только неясное ворчание раздалось в ответ, но и этого было достаточно; наемники не хотели встревать в распрю богов.
- Я не просил вас сражаться со мной, и не я первый поднял меч, - голос Тедрика глухо звучал из-под забрала шлема. - Это Сарпедион и его лживые слуги заплатили вам смертью вместо золота. Но я обещаю, что завтра все они будут мертвы - мертвы еще до заката солнца! И я не советую вам сражаться, пока неизвестно, кто и как заплатит. Разве вы хотите, чтобы вас раскололи напополам как поленья - вроде тех парней, до которых добрался мой меч! - Он повел вокруг себя сверкающим клинком и закончил: - Впрочем, я готов продолжать, пока есть желающие познакомиться поближе с божественным оружием, которое Ллосир вложил в мои руки.
Желающих, однако, не оказалось.
6
Лаборатория Скандоса в горах Ампассера, семь часов вечера.
В просторном зале с широкими окнами, смотревшими на восток, в сторону бескрайних равнин Мидвела, и на запад, на перевал и громоздившиеся за ним остроконечные пики в ледяных шапках, собрались пятеро. Скандос и молодой Фурмин, на правах хозяев, устроились на металлических табуретах с вращающимися сиденьями у пульта хроноскопа, рядом с его мерцающим круглым экраном, похожим на гигантский птичий глаз; гости расположились напротив, в удобных креслах около небольшого низкого стола. На нем дымились чашки с ароматным напитком и холодно поблескивали хрустальные бокалы. Скандос, наклонив бутыль из темного стекла, осторожно наполнил их.
- За наш союз, коллеги, - провозгласил он. - И за будущие совместные труды!
Пятеро мужчин выпили в торжественном молчании. Затем Пайрот, астроном, отставив бокал, в котором еще плескалась рубиновая жидкость, обвел собравшихся серьезным взглядом и произнес:
- Думаю, эти труды будут нелегкими. Пока же хочу заметить, что доклад, сделанный нам Скандосом, весьма впечатляет, весьма... Кое-кто, пожалуй, назвал бы его действия преступными, но мы-то не относимся к числу ортодоксов, - он раздраженно поджал губы, затем, пошарив в кармане, вытащил мемор - памятный магнитный цилиндрик величиной с мизинец. - Итак, будем считать, что хронофизика сказала свое слово, и теперь очередь за астрономией, - Пайрот протянул мемор вычислителю Винту, мрачноватому мужчине лет сорока пяти. Коллега Винт, прошу... Вам наверняка не составит труда разобраться с аналитической машиной наших хозяев.
- Минутку, - запротестовал Тхар, хранитель архивов и историк; на его круглом улыбчивом лице было написано нетерпение. - Возможно, вам с Вингом, как представтелям точных наук, все уже ясно, но я - увы! - всего лишь жалкий книгочей, мало смыслящий и в математике, и в физике. А посему - пару вопросов, если можно...
- Потом, - взмахнул рукой астроном. - Как избранный вами председатель этого семинара, объявляю дальнейшую программу: вначале - доклады, затем вопросы.
- Резонно, - согласился Скандос. - Сообщение Пайрота может кое-что прояснить для вас, коллега Тхар.
Повинуясь кивку астронома, Винг поднялся и подошел, к счетно-аналитическому блоку, стоявшему справа от пульта хроноскопа массивному кубу с трехфутовым экраном, под которым на узкой горизонтальной консоли тянулись три ряда клавиш. С минуту вычислитель разглядывал машину, затем сдвинул боковую панель, обнажив переплетение проводов, и присел рядом. Ни Скандос, ни Фурмин не пытались ему помочь; о конструкторском таланте Винга ходили легенды.
Его просторная куртка сильно оттопыривалась на груди слева. Вычислитель сунул руку за пазуху; раздалось звяканье металла, словно он наощупь искал нужный инструмент, и в его длинных ловких пальцах появился миниатюрный электрический резак. Сверкнуло голубоватое пламя - раз, другой; точными скупыми движениями Винг перепаял несколько соединений, затем довольно мотнул головой и задвинул панель.
