Ф. Ришар-Бессьер - Люди, люди… и еще раз люди
Он знал за собой привычку мерить все земными мерками. Но в данном случае его сравнение не имело никакого смысла. Это был подземный город, и Давид удовлетворился этим определением. Да, подземный город: бесчисленное множество ячеек, выдолбленных в скальной породе или сделанных из бетона. Круглые отверстия, должно быть, служили входными люками. Друг с другом они были соединены деревянными подвесными мостиками. По платформам взад и вперед сновали мужчины и женщины, а в узкие проходы входили и, явно в организованном порядке, выходили обратно группы людей, переносивших съестные припасы.
Это было похоже на муравейник, который жил своей обычной жизнью.
Разговоры слышались редко; создавалось впечатление, что здесь господствовал дух суровости и сосредоточенности.
Воспользовавшись моментом, Давид спросил:
— Куда мы приехали?
Но они, очевидно, сочли, что отвечать ему совершенно незачем, — молча высадили его из вагонетки и повели вдоль платформы. Они миновали несколько бетонных сооружений, подошли к длинному пешеходному мостику, вдоль которого на равном расстоянии одно от другого зияли широкие отверстия. При взгляде на их бесконечную череду начинала кружиться голова.
Один из его конвоиров исчез в таком отверстии, несколько минут спустя появился вновь и сделал им знак следовать за ним.
Давида ввели внутрь одной из ячеек. В конце коридора открылась дверь, и он вступил в большую комнату, залитую тем же мягким светом, происхождение которого ему до сих пор было непонятно.
Зал был просторным, без единого украшения, если не считать двух пилястр в глубине зала, подпирающих резной фриз с какими-то непонятными изображениями. Посередине зала стоял большой деревянный стол, за которым восседали пять человек в красных униках. Несмотря на слабое освещение зала, Давиду все же удалось рассмотреть присутствующих. Их почти белые волосы были коротко подстрижены спереди, а на затылке они собирались в косичку.
«Это трибунал» — подумал Давид, стараясь сохранять спокойствие.
Глава 5
— Я Альб Высокочтимый, — произнес тот, кто, как показалось Давиду, возглавлял заседание: это был высокий худощавый человек неопределенного возраста. — Я несу ответственность за все, что происходит в этой общине. В данном случае я ограничусь напоминанием первого параграфа Закона Предохранения. Кто ты — значения не имеет. Будь ты житель шатанги или просто изгнанник, в любом случае твое проникновение в сектор человечества является непростительным преступлением. Поэтому ты будешь приговорен к смертной казни.
Приговор был кратким, быстрым и не содержал ни одного лишнего слова. Фразы были составлены, в общем, верно, грамотно, но произношение почти всех слов было столь необычным, что Давид понимал с трудом, скорее даже угадывая, чем понимая смысл речи.
— Прошу прощения, — возразил он, — предоставляет ли правосудие этого мира обвиняемому право на защиту?
На лицах судей мелькнуло удивление. Один из сидевших за столом наклонился к Высокочтимому.
— Это не житель шатанги, — сказал он вполголоса. — Он выражается странно, однако вполне понятно.
Высокочтимый устремил на землянина взгляд своих маленьких красных глаз.
— Кто ты?
— Меня зовут Маршал, Давид Маршал.
— Значит, ты изгнанник, недавно высланный одним из секторов и пытающийся теперь проникнуть к нам. Откуда ты?
Давид физически ощущал на себе их взгляды. Его одежда пробуждала в них заметный и с каждой минутой все возрастающий интерес. Он попытался собраться с духом.
— Я не являюсь жителем вашего мира, — отрывисто отчеканил он. — Я прилетел с другой планеты.
На лицах присутствующих выразилось безграничное изумление. Послышались возмущенные выкрики, но Альб Высокочтимый ударил кулаком по столу, призывая всех к порядку.
Высокочтимый явно был разгневан. Когда он вставал из-за стола, Давиду показалось, что он вот-вот лопнет от злобы.
— Абсурд… Сумасбродство!.. Подобные высказывания заслуживают того, чтобы тебе немедленно отрезали язык.
— Послушайте, наконец, вы же разумные существа, вы должны понять то, что я вам рассказываю. Я — землянин, я не принадлежу вашему миру.
— В небесах не существует другого мира помимо Опса.
— Наконец-то, — вздохнул Давид, — наконец-то я знаю, как называется ваша планета. Вы ее называете Опсом.
Высокочтимый недовольно оборвал его:
— Опс — единственная планета во всей вселенной. Та планета, о которой говоришь ты, не существует.
— Однако у вас были уже контакты с существами, подобными мне. Кто-то из них, возможно, все еще находится среди вас?
— Мы — единственные представители человеческой расы на Опсе. Наша раса уникальна.
— Но вы говорите на нашем языке!
— Все человеческие существа говорят на одном и том же языке. Это язык планеты Опс.
Давид почувствовал, что его вновь охватывает чувство полной безнадежности. Эти существа хоть и были наделены разумом, но у него начинало складываться впечатление, что он опять натолкнулся на ту же дремучесть и такое же упрямство, что и у жителей шатанги. Он достал из кармана карандаш и лист бумаги, решительно подошел к столу, положил на него бумагу и нарисовал две окружности.
— Посмотрите, — сказал он, — вот Опс, а этот, другой круг, вот этот, изображает Землю, мою планету. Я прилетел отсюда. Я преодолел эти пространства на специальной машине.
Он провел пунктирную линию, которая соединила оба круга.
— Заселенные пространства, подобные вашему Опсу и моей Земле, существуют и в других мирах. Но в контакт с Опсом я вступил в результате аварии. Мой аппарат разбился в лесу, недалеко от того места, где вы меня нашли. Мои товарищи по полету погибли, я один остался в живых.
Наступила минута молчания. Все взгляды были устремлены на рисунок. Но Высокочтимый вдруг схватил лист и скомкал его.
— Это невозможно, — сказал он. — Никто не может жить в космическом пространстве.
— Мой аппарат лежит недалеко отсюда. Вы можете его осмотреть… Вы убедитесь в своей ошибке…
— Мы никогда не будем пускаться в такие авантюры, как прогулки по шатанге, — сухо отрезал Высокочтимый. — Никто из нас не согласится выйти в шатангу.
Чувствуя, что его опять охватывают гнев и безнадежность, Давид тряхнул головой.
— В таком случае, вам не остается ничего другого, как поверить мне на слово… Или убейте меня. Я сыт этим по горло… по горло…
И вновь Высокочтимый стукнул кулаком по столу.
— Уведите его! — взревел он. — Вон отсюда!
Он дал знак охранникам, и сильные, ловкие руки потащили Давида к выходу. После этого Альб Высокочтимый отпустил остальных судей, которые торопливо покинули зал, больше не смея задать ему ни единого вопроса.
