Владимир Фильчаков - Зеркало взрыва
- А я и не боюсь, еще чего.
- Ну, вот и молодец. Придется оголить... сам знаешь что, - девчонка опять хихикнула.
Стасик вздохнул, и нехотя подчинился. Укол был сделан мастерски, он почти ничего не почувствовал.
- Что значит, нервы расшатаны? - спросил мальчик. - Я вообще где?
- Шлялся ночью по Руинам, насмотрелся всякого, вот нервишки и сдали. Не всякому взрослому по силам. А насчет "где" - в больнице. Отдыхай, набирайся сил...
- Погоди, - Стасик приподнялся, сел, чувствуя в голове легкое кружение. - Я бывал в больнице, там совсем не так, я знаю.
- Как "не так"? - сестра собралась уходить и уже начала открывать дверь, чтобы выкатить столик.
- Погоди, не уходи... Тебя как зовут-то?
- Света.
- Света, погоди. Я же говорю, бывал в больнице. Там все расшатанное, и краска на стенах не такая, и кровать... Хотя кровать, может и такая, матрац-то уж точно больничный.
- Ну, и чего же тебе надо? - Светлана выкатила столик в коридор.
- Погоди! - крикнул Стасик. Ему вдруг показалось? что как только девушка уйдет, опять наступит махровая чернота и выплывет страшная луна с одним глазом. - Скажи, а Ирина здесь, у вас?
- Какая Ирина?
- Ну, та девчонка, с которой мы у вас были.
- Милый мальчик, - с легкой улыбкой пропела Светлана. - Я тебя впервые вижу, а уж кто такая Ирина, и не знаю совсем.
И она вышла, оставив Стаса сидеть на кровати. Он оглядел себя. На нем была полосатая больничная пижама. Опять все не так. В той больнице, где ему довелось лежать два года назад, никаких пижам не выдавали, и все больные ходили в своем, домашнем. Неужто за два года все так переменилось? И девчонка зачем-то врет. То есть что же получается? Его подобрали где-то в Руинах, и перевезли в больницу? Вряд ли в Руинах может быть такая клиника. Но вот же окно. Надо подойти и посмотреть. Стасик встал, и на непослушных (от укола, наверное) ногах подошел к окну. Он выглянул наружу и застонал - ему открылся вид на Руины с высоты, как бывает на пятом этаже. Значит, он в том самом здании... Мальчик побрел к двери, распахнул ее и отпрянул - за дверью была пугающая махровая чернота. Он быстро захлопнул дверь и побежал к постели. Впрочем, "побежал" - не то слово, скорее заковылял. Голова кружилась, в ней плавал ядовитый страх. "Мама!" - хотел крикнуть Стас, и не смог. Он повалился на постель и потерял сознание.
- Ну-ну, просыпайся! - голос доносился из-за тридевять земель.
Хотелось открыть глаза, чтобы посмотреть, кто это зовет, но сил не было.
- Да что ж такое! - голос стал рассерженным. - Светлана, ты ему какую дозу вкатила?
- Ту и вкатила, которую ты прописал, - послышался голос Светланы.
Звуки приближались. Стасик начал осознавать, что он проснулся, лежит на кровати, и совсем рядом Светлана разговаривает с каким-то мужчиной. Стас открыл глаза.
- Ага, - обрадовался мужчина, в котором Стас с трудом узнал Дениса - сейчас он был в белом халате, докторской шапочке, и имел куцую бородку, как показалось мальчику, плохо приклеенную. У него по-прежнему недоставало двух передних зубов. Он сидел на табурете, а Светлана стояла у него за спиной. - Гм, гм. Как себя чувствуете, больной?
- Это ты больной, - с трудом ворочая непослушным языком, проговорил Стас. - А я здоровый, и не понимаю, за что меня здесь держат.
- Что значит "за что"? - Денис переглянулся со Светланой. - Держат не "за что", а "потому что". Ты же не в тюрьме.
- Ах, я не в тюрьме? Вот и отлично. Прошу вернуть мне одежду.
- Постойте... Постой, и куда же ты собрался?
- Это не твое дело.
- Вот как? - Денис поджал губы и скрестил руки на груди. - Бунтовать вздумали? А не кажется ли вам, что я могу и санитаров позвать?
Стас застыл, напрягся.
- Нет, конечно, мы можем решить вопрос полюбовно, - смягчился Денис. - Вы не выпендриваетесь, и мы вас выписываем.
- Согласен, - ту же встрял Стас, и Денис, который приготовился произносить речь дальше, споткнулся, замолчал и весьма глупо захлопал глазами.
- Гм, гм, - пробормотал он. - Ну ладно. Нервы у вас, видите ли... Ну, в общем... Словом, препятствий мы чинить не станем, идите, куда хотите. Единственная формальность... Ну, вы сами увидите. И мой вам совет - покиньте это место как можно скорее.
- Да я бы рад! - вскричал Стасик, приложив руки к груди для убедительности. - Я покину. Вот только Ирку найду, и покину. Сразу же.
- Ирка - это кто?
Стас замолчал. Уж очень натурально разыграл неведение Денис. Они что, и впрямь Ирку не знают?
- Девчонка одна, подружка моя, - нехотя сказал он. - Мы вместе с ней пришли в Руины.
- Ну, ищите, - согласился Денис, а Светлана кивнула несколько раз. - Но чем быстрее, тем, вы сами понимаете, лучше. А сейчас...
Он встал, посмотрел на Светлану, у которой вдруг сделалось постное лицо, и вышел. Светлана последовала за ним. Стас с ужасом проследил, как они исчезают в черном проеме двери, сел, взъерошил волосы. Однако долго побыть одному ему не дали. В палату вошел человек - Стасу показалось, что в отворившуюся дверь влился кусок черноты с бледным лицом. Вошедший был в черном костюме и рубашке, даже галстук у него был черный. На Стаса он произвел самое гнетущее впечатление. Лицо было застывшим, словно вылепленным из гипса, глаза водянистые, и как будто отсутствующие, которые, впрочем, вспыхивали иногда и кололи почти физически ощутимо. Человек улыбнулся губами, и Стасик почувствовал, как по спине протекла холодная струйка. Гость сел на табурет, развернул на коленях черную папку, и долго изучал какие-то мелко исписанные листы. Все это время Стас чувствовал невероятное напряжение, словно его заставляли сидеть неподвижно под страхом удара электрическим током. Наконец, когда мальчику показалось, что сейчас он не выдержит и закричит, гость вдруг проговорил бесплотным голосом:
- С какой целью вы пришли в Руины?
Стас сглотнул комок, внезапно застрявший в горле, и с трудом проговорил:
- С целью любопытства.
- Вы пришли один?
Стас уже было хотел закричать, что не один он был, а с Ириной, которую все тут видели, но не признаются в этом, но вдруг осекся. Вспомнились слова Дениса о том, что он может и санитаров позвать, значит клиника эта совсем не простая, больше похожа на психушку, и скорее всего так оно и есть, и скажи он про Ирину, они еще, чего доброго, убедятся в том, что выписывать его никак нельзя. Поэтому он долго молчал, обдумывая ответ, а гость равнодушно ждал.
- Я пришел один, - раздельно проговорил Стас, испытывая при этом жгучий стыд. Не оттого, что солгал, а оттого, что ему показалось, будто он бессовестно предал Ирину, отрекся от нее.
Гость кивнул, порылся в бумагах и сказал:
- А вот тут написано, что вы не раз поминали какую-то Ирину, будто вы пришли с ней, но потеряли ее. Как вы это объясните?
