Виктор Косенков - Дальше - тишина
Алекс взял диск, положил на стол пачку денег и направился к двери.
- Я дезактивирую ловушки для твоего выхода, - донеслось в спину.
- Спасибо, - ответил Алекс, не оборачиваясь.
Он уже подходил к двери, когда впереди что-то бухнуло и гулко рявкнула сирена. Еще раз... И еще... И еще... Тревога. Мимо, словно миниатюрный танк, пронесся Япончик. Пронесся и скрылся в неприметной нише, которая открылась при его приближении. Алекс нырнул туда же... Япончик уже включился в систему охраны. Что-то делал, полностью отрешившись от реальности. Алекс знал, что его едва заметные шевеления пальцев, повороты головы под шлемом и невнятные голосовые команды означают многое, полную готовность устройств уничтожения, быстрое переключение следящих устройств, молниеносную работу анализаторов. Дом готов был защищать Япончика всеми возможными способами.
Вдруг Япончик расслабился и жестом указал Алексу на второй шлем.
- Надень шлем. Ты его знаешь?
Алекс нацепил на голову шлем и, поморщившись от неприятного покалывания в висках, вздрогнул. С трудом сдержал позыв замолотить по воздуху руками. Он висел над четвертым пролетом лестницы, на высоте в несколько метров. Точнее висел не он, а камера слежения, но шлем воздействовал на подкорку и ощущения полета были полными. Странно, Алекс никогда не думал, что живет не в своем времени, он знал, что рожден в этом мире и для этого мира, но привыкнуть к виртуальности не мог. Это, кажется, называлось синдромом виртуального отторжения. Синдром не лечился, и Алекс смирился с мыслью, что может проводить в виртуальном пространстве только считанные минуты. Вот и сейчас он никак не мог сконцентрироваться на том, что видит.
- Не напрягайся, - словно сквозь вату донесся голос Япончика. - Я возьму контроль на себя.
- Валяй. Только быстро.
Картинка улучшилась, голове полегчало. И Алекс увидел на лестнице маленького седенького старикашку, что не так давно копошился в мусорном баке. Старикашка лежал, неправильно подогнув ноги, лицом вниз. Под ним медленно расплывалось темно-красная лужа.
- Я его не знаю. Этот бродяга лазил по бакам, когда я зашел к тебе.
- Бродяга? Бродяга не поднялся бы выше первого пролета. Если бы вообще вошел внутрь.
- Я знаю.
- Тогда давай посмотрим, что он из себя представляет. Сколько ты времени можешь сидеть в пространстве?
- Минут семь. Или чуть меньше.
- Этого хватит... - уверенно произнес Япончик. - Сейчас ты пристегнут ко мне. В самостоятельное плавание я тебя не пущу, так что придется тебе побывать в разных местах вместе со мной... Если станет плохо, сдерни шлем.
После, уже дома, Алекс не раз пытался вспомнить, что произошло и что он чувствовал, где был... Память предлагала только застывшие статические картинки, не способные передать ни чувств, ни информации. Невозможно было по памяти воссоздать то чувство, когда ты находишься везде и нигде. Ты есть человеческая единица под идентификатором "Алекс", ты есть маленький чип в платах памяти без всяких идентификаторов, ты есть передвижная видеоцифровая камера под потолком, ты есть маленький механический жучок, ты это сотня механических жучков, что выползли из стен, чтобы обследовать труп, лежащий на ступеньках. Каждый знает, что он должен делать, каждый передает информацию. Ты передаешь информацию себе и через себя. Ты сеть, ты программа, ты разум, ты сигнал... Ты все это, ты что-то большее и ты ничто... Круговерть атомов, электронов в трубке неработающего монитора, линии произвольных синусойд... Ты есть, ты Алекс, но все меняется вмиг и ты - маленький электрон, несущийся сломя голову по указанию магнитного поля... Личность, щелчек, ячейка, щелчок...
Алекс сорвал шлем. В глазах было темно, руки свело судорогой, сердце работало на повышенных оборотах, каждая пора выделяла максимальное количество пота. В своем кресле Япончик хмыкнул. Алексу страстно захотелось убить его.
- Япончик. Что будет, если ты умрешь в виртуальности? А?
Япончик слегка повернул голову в сторону Алекса. Некоторое время молчал, и Алекс понял, что он смотрит на него через какое-нибудь следящее устройство в углу или под потолком, смотрит бесчислеными клазами кибер-жучков, притаившихся в стенах. Алексу снова стало плохо.
- Еще никто не умирал в виртуальности, - ответ Япончика прозвучал глухо.
- Никто?
- Надень шлем, я приготовил тебе сводку. Это недолго.
- Зачем тебе это все, Костя? - спросил Алекс.
Япончик помолчал, а затем спросил:
- Откуда ты знаешь мое имя?
- Я много чего знаю. Но это не так важно. Зачем тебе это все... Алекс обвел взглядом комнату, аппаратуру.
- Для виртуальности.
- А виртуальность?
- Когда ты глушишь боль взгонкой из кокаина, ты задаешься этим вопросом? Зачем тебе кок? Нет, я уверен, что не задаешься. Он тебе нужен. Чтобы почувствовать свободу, вернуть угасающую жизнь в отвыкшее жить тело... Чтобы унять боль очередной ломки. Ты знаешь, что очень трудно жить в мире, которому лет сто как надо было бы умереть. Очень трудно смотреть на разлагающуюся плоть общества и знать, что так будет всегда. Мне иногда кажется, что я нахожусь в психушке. Причем без шансов быть излеченным, потому что врачи такие же безумцы, как и больные. Но я стараюсь, очень стараюсь найти выход из этого заключения... И он здесь. - Япончик сделал жест рукой в сторону аппаратуры.
- И здесь, - Япончик тронул свою голову. - Только этот выход нужен не мне одному, а мой взгляд на это волнует не каждого. Поэтому на лестнице лежат модифицированные "Навозники".
Япончик замолчал. Алекс поднял с пола шлем и нахлобучил его себе на голову.
- Объект (Алекс внутренне вздрогнул), - сказал Япончик. - Пожилой мужчина в хорошей физической форме. На лице найдены следы от нескольких пластических операций. Операции проведены на хорошем профессиональном уровне. Следы заметны только при детальном осмотре. (Перед лицом Алекса проплыло крупным планом лицо. Красным были отмечены следы пластических операций. Лицо было Алексу незнакомо.) На левой руке не хватает мизинца и фаланги безымянного пальца. На груди татуировка - тигр, вписанный в вязь из трех иероглифов. Идентификация иероглифов бессмысленна, видимо код. Часть нервной системы перестроена, особый акцент сделан на органы чувств. Других изменений нет. Оружия нет. Структура мышечной ткани, пластичность сухожилий, следы старых переломов наводят на мысль о высоком уровне владения техникой безоружного боя.
Перед взглядом Алекса проходили изображения, иллюстрировавшие то, о чем говорил Япончик.
- Они сели тебе на хвост, - констатировал Япончик, выходя в нормальный мир. - Я не знаю, какие дела ты ведешь с якудза, но денег в долг я бы тебе не дал.
