Владимир Фильчаков - Бог, мы тебя не звали
- Спасибо, Бенджамин.
- Не благодари! - одернул он. - Для меня это капля. Это вся наличность, которая есть у меня в кармане. Не давать же тебе мою кредитную карточку! Ступай!
От денег отказываются только дураки. Вот и я не отказался. К черту бутылки! Я заметил в Бенджаминовой горсти, наряду с червонцами несколько сотенных бумажек. Я шел, не оглядываясь, прикидывая про себя, на сколько дней Бенджамин обеспечил меня едой и выпивкой. За этими мыслями я забыл о чудесном превращении Бенджамина, о том шоке, который я испытал при виде этого импозантного мужчины, так мало похожего на прежнего Бенджамина. Тоже мне, Гарун аль Рашид! Дойдя до "Чипа", я пристроился в закутке у крыльца и пересчитал деньги. Четыреста двадцать рублей! Целое состояние! Я купил свой неизменный стаканчик, полбуханки хлеба и чебурек. Это же настоящая гастрономическая оргия! Ах, как хорошо! Желание. Какое, к лешему, желание! Нет у меня никаких желаний, особенно сейчас, когда я закусываю сочным чебуреком, а в кармане у меня целая прорва денег. Ну выберусь я наверх, и что? Опять работать, мучиться, вставать по утрам, нести какую-то ответственность... Экономить, рассчитывать, чтобы денег хватило до зарплаты, а если не хватит, идти к кому-то, клянчить, унижаться, занимать... Выносить начальника, который глуп как пробка, а начальником стал только потому, что у него влиятельные родители. Одеваться прилично, следить за собой, каждый день бриться, раз в месяц постригаться, мыться не тогда, когда хочешь, а тогда, когда надо. Да, я лентяй. Я предпочитаю жить в подвале потому, что там я свободен от всех условностей, от всего перечисленного. Может быть это смешно, может быть это непонятно, но мне нет до этого никакого дела. И желание у меня одно - чтобы меня оставили в покое. Во всяком случае - сейчас.
Сегодня прохладно, и долго на улице не засидишься. Да я и не хочу сидеть. Я хочу вернуться домой и лечь на свой топчан. Что я и делаю. Вот так. Захотел - лег спать. Захотел - не лег. Что хочу, то и делаю. И мне нравится! И я никому не позволю влезать в мою жизнь со своими советами, даже Бенджамину. Тем более Бенджамину. И я вернулся в подвал, улегся на топчан и с чувством глубокого удовлетворения заснул.
Проснулся я от шума. Палка с Зинкой, как всегда, ругались. Но мне показалось, что сегодня они более трезвые, чем всегда, поэтому их ругань была более злой. Мальчишки и девчонки сидели на топчанах молча, насупившись. Это было удивительно, по-моему они сегодня совсем не нюхали клей, исключая, впрочем, скептиков Милю и Патрона, которые традиционно глупо хихикали. Но более всего меня поразил Тюк. Он не валялся в бесчувственном состоянии, а сидел и таращил бессмысленные глаза на огонь свечи. Он был почти трезвым, и можно было считать, что мир перевернулся. Здесь же присутствовал и Нарик, напоминающий скелет, обтянутый кожей. Он находился в предпоследней стадии ломки, его трясло крупной дрожью, на лбу выступили капли пота, руки беспрерывно шарили вокруг и жили совершенно отдельно от хозяина, в глазах застыла мольба.
Я понял, в чем дело. Население подвала ожидало появления ангела.
- Философ, - сказал Миля, - вставай, а то проспишь царствие небесное. - И они с Патроном захихикали.
Я сел, помял лицо руками, оглядел присутствующих, спросил:
- Ждете?
Мне никто не ответил, только Тюк пробормотал что-то невразумительное. Ко мне подсела Палка, толкнула в бок локтем.
- Ты загадал желание, Философ?
- Загадал, загадал, - успокоительно сказал я. - А ты?
- И я загадала, - Палка мелко закивала, поднесла к глазам тонкую руку.
- Скажи, философ, почему я такая?
- Какая - такая?
- Вот такая, - она обвела себя рукой. - Вечно пьяная.
- Я тоже такой, - ответил я. - Вечно пьяный. Только я пью меньше, чем ты, вот и вся разница между нами.
- Нет, ты не увиливай, - Палка помахала пальцем перед моим лицом. - Ты мне на вопрос ответь. Или не можешь? Не можешь, - она вздохнула, кивнула в сторону Зинки. - Вон та стерва. Как она мне надоела, ты бы знал! Вот прямо взяла бы ее и задушила.
- Ты уже пробовала, будет тебе.
- Да, - грустно согласилась Палка. - Пробовала. Руки у меня слабые, не получилось. Вообще я вся - слабая. Может быть поэтому я такая?
- Может быть.
- Может быть мне попросить ангела, чтобы я стала сильной?
- Не знаю, - я покачал головой. - Попросишь сделать тебя сильной, он и сделает тебя сильной, сможешь двести килограммов поднять. Ну и что?
- Философ, ты дурачком-то не прикидывайся! - Палка посмотрела на меня насмешливо. - Думаешь, я не отличаю, да? То физическая сила, а то духовная. Или ты МЕНЯ дурочкой считаешь? Эх, Философ, Философ!
- А ты дура и есть! - неожиданно раздался голос Зинки. Она незаметно подобралась к нам, ведомая любопытством: о чем это Палка разговаривает с Философом?
- Зина, ты бы не лезла в чужие разговоры, - задушевно сказала Палка, на что у Зинки глаза полезли на лоб - такого она от Палки не ожидала. С минуту Зинка смотрела на нее, потом вдруг закрыла лицо руками и разрыдалась. Настала очередь Палки удивляться. Она подскочила к Зинке, обняла ее и увела в угол, утешая и говоря ей ласковые слова. На это нереальное зрелище все взирали с бесконечным удивлением. Несколько минут в подвале стояла тишина.
- Философ, скажи, он придет? - громко спросил Лавр. - А то Миля с Патроном говорят, что не придет.
- Ребята, я не знаю, - я пожал плечами, оглядел всех по очереди. - Самый лучший способ - подождать.
И мы ждем. Пацаны, как всегда, коротают время за картами, девчонки подглядывают за ними, а вот остальные... Палка и Зинка сидят, обнявшись, и плачут. Тюк смотрит на всех с нескрываемым удивлением - похоже, он не понимает, как он здесь оказался. Нарика ломает, он тихо стонет и трясется, то ляжет, то примется ходить из угла в угол, пытается заглянуть каждому в глаза - а вдруг у кого-нибудь окажется в заначке спасительная для него доза.
Ангел появился незаметно. Он не вошел через дверь, он просто возник в центре подвала, без всяких спецэффектов.
- Здравствуйте, добрые люди.
- Ну вот! - Лавр толкнул в бок Патрона. - А ты говорил - не придет.
- Здравствуйте, добрый человек, - сказал я. Дети тоже поздоровались, нестройно и тихо.
- Я пришел, как обещал, - сказал ангел, присаживаясь на край топчана Тюка. Тюк боязливо отодвинулся. - Вы загадали желания? - Никто не ответил, дети потупились и старались не смотреть на ангела. - Ну что же, с кого начнем? С самого маленького? Иди сюда, малыш. - Лавр осторожно приблизился, опустив голову. - Ну, каково же твое желание? Ну, смелее, малыш! Что же ты? Не стесняйся. Ну хорошо. Можешь сказать свое желание мне на ухо. Никто не услышит.
Лавр что-то прошептал ангелу на ухо, тот улыбнулся, тоже прошептал что-то в ответ. Лавр просветлел, поднял голову, победно оглядел присутствующих. Он отошел к мальчишкам, те набросились на него с вопросами, задавая их шепотом, на что Лавр только отрицательно качал головой.
