Стенли Вейнбаум - Лихорадка
Даже падая с ног от усталости, Ли была поражена его красотой.
- Как... как прекрасно! - сказала она задыхаясь. - Это заставляет забыть об этих... шмыгунах!
- Но они не забудут о нас, - пробормотал Грант. - Спрячемся где-нибудь. В каком-нибудь здании.
Но они не сделали и нескольких шагов от входа в долину, как невообразимый шум остановил их. Грант обернулся и замер изумленный. Узкий каньон был наполнен орущими ордами шмыгунов, как будто там постелили тошнотворный, вздымающийся черный ковер. Но они не шли дальше края долины, потому что усмехаясь, хихикая и раскачиваясь, тяжело перебирая трехпалыми ногами, загораживали проход четыре шизика!
Это была битва. Шмыгуны кусались и кололи кинжалами жалких защитников, в чьих пронзительных криках слышалось больше боли, чем хихикания. Но с решимостью и целеустремленностью совершенно чуждой шизикам, их когтистые ступни топали методично вверх, вниз, вверх, вниз.
- Будь я проклят! - воскликнул Грант. Потом идея пришла к нему. - Ли! Они запечатали каньон, весь дьявольский выводок за ними!
Грант бросился ко входу. Он втиснул свой огнемет между тощими ногами шизика, нацелил его прямо вдоль каньона, и нажал спуск.
Адский взрыв. Маленький алмаз, дающий всю свою энергию для единственной вспышки, выстрелил зазубренным потоком огня, который накрыл каньон от стены до стены и извергся из него, веером, сжигая кровопуску на склоне.
Идиотские Холмы отозвались ревом, и когда дождь из обломков успокоился, в каньоне осталось только несколько кусков плоти, да голова несчастливого шизика, все еще подпрыгивала и катилась.
Три шизика выжили. Пурпурнолицый дергал рукой, усмехаясь и хихикая в дебильном веселье. Грант отшатнулся от него и повернулся к девушке.
- Слава Богу! - сказал он. - Во всяком случае, мы избавились от них.
- Я не боялась, Грант. Ведь ты был рядом.
Он улыбнулся.
- Возможно мы сможем найти пристанище здесь, - предположил Грант. - Лихорадка менее докучает на этой высоте. Но... это, наверное, был центральный город всей расы шмыгунов в древние времена. Я не могу представить дьяволов создавших такую прекрасную архитектуру как эта... и такую большую. Эти строения такие колоссальные в сравнении с размерами шмыгунов, как небоскребы Нью-Йорка для нас!
- Но так прекрасны, - сказала Ли мягко, обводя взглядом величественные руины. - За одно это их можно почти простить... Грант! Взгляни туда!
Он проследил за ее жестом. На внутренней стороне портала каньона были вырезаны гигантские изображения. Поражало то что было там изображено. Там, возвышаясь далеко по сторонам утеса, были фигуры не шмыгунов, а... шизиков! Изысканно вырезанные, улыбающиеся более чем усмехающиеся, и улыбающиеся где-то грустно, с сожалением, жалостью - и все же, несомненно шизики!
- Боже правый! - прошептал Грант. - Ты видишь, Ли? Это должно быть город шизиков. Ступени, двери, здания, все в их масштабе и размерах. Как-то, когда-то, они должно быть достигли цивилизации, а потом деградировали из великой расы.
- И, - добавила Ли, - вот почему те четыре шизика заблокировали проход, когда шмыгуны пытались пройти сюда: они все еще помнят. Или возможно, они в действительности не помнят, но хранят традиции прошлой славы, или, еще более вероятно, у них сохранилось суеверное чувство, что это место священно. Они позволили нам пройти, потому что, во всяком случае, мы более похожи на шизиков, чем шмыгуны. Но удивительная вещь, что они все еще обладают даже такой смутной памятью, потому что этот город должно быть лежит в руинах столетия. А может быть даже и тысячи лет.
- Но представить, что шизики могли иметь разум для создания такой культуры, - начал Грант отшатнувшись в сторону от пурпурного шизика, раскачивающегося и хихикающего. Неожиданно он умолк, обратив пристальный взгляд на создание с новой точки зрения. - Это он преследовал меня последние дни. Хорошо старина, чего тебе?
Пурпурный растянулся болезненно забрызганный соком кровопуски и изогнулся, идиотски хихикая. Его нелепый рот скривился; глаза захлопали в мучительном усилии умственной концентрации.
- Феты! - захихикал он победно.
- Имбецил! - вспыхнул Грант. - Полоумный! Идиот! - он оборвал себя, затем улыбнулся. - Не принимай это всерьез. Я думаю ты заслужил их. - Грант бросил упаковку шоколада трем восхищенным шизикам. - Вот ваши конфеты.
Пронзительный крик Ли испугал его. Она вовсю махала руками, а над гребнем Идиотских Холмов ревел ракетный самолет, заходя на посадку в долину.
Дверь открылась. Оливер выступил степенно, заметив к месту:
- Я настоящий и ты настоящая.
А за паракотом вышли люди - два человека.
- Папа! - закричала Ли.
Некоторое время спустя Густав Нейлан повернулся к Гранту.
- Я не могу отблагодарить вас, - сказал он. - Если есть что-нибудь, чем я могу выразить свое уважение к...
- Есть. Вы можете аннулировать мой контракт.
- О, вы работаете на меня?
- Я - Грант Кальторп, один из ваших торговцев, и я по горло сыт этой безумной планетой.
- Конечно, если вы так хотите, - сказал Нейлан. - Если это вопрос оплаты...
- Вы можете заплатить мне за шесть месяцев, которые я тут проработал.
- Если вы позаботитесь остаться, - сказал старик, - вам не придется долго заниматься меновой торговлей. Мы способны выращивать февру около полярных городов, и я предпочитаю плантации ненадежным расчетам на шизиков. Если бы вы отработали ваш год, мы могли бы предложить вам плантацию в качестве оплаты к концу этого времени.
Грант встретился взглядом с серыми глазами Ли Нейлан и смутился.
- Спасибо, - сказал он медленно, - но меня уже тошнит от этого. - Он улыбнулся девушке, затем повернулся обратно к ее отцу. - Могли бы вы рассказать мне, как вам посчастливилось найти нас? Это самое невероятное место на планете.
- В том то все дело, - сказал Нейлан. - Когда Ли не вернулась, я понял, что дело серьезное. В конце концов, я решил, зная ее, что обыщу самые маловероятные места в первую очередь. Мы были на берегах Лихорадочного Моря, а потом Белая Пустыня и, наконец, Идиотские Холмы. Мы задержались у развалин хижины, а на обломках был этот малый, - он указал на Оливера, - который сказал нам: "Десять шизиков кого угодно сведут с ума". Ну, полоумная часть звучала очень похоже в отношении моей дочери, и мы стали кружить там, пока рев вашего огнемета не привлек наше внимание.
Ли надула губы, потом обратила серые серьезные глаза на Гранта.
- Помнишь, - сказала она нежно, - что я говорила тебе там, в джунглях?
- Я мог бы не упоминать об этом, - ответил он. - Я знаю, что ты тогда бредила.
- Ну, может быть и нет. Может ли дружеская поддержка облегчить отработку твоего года? Я имею в виду - например если ты полетишь с нами в Юнополис и вернешься назад с женой?
