Андрей Бельтюков - Секта
- Ты сказала - врачом. Что это значит?
- У Армистеда весьма тесные отношения с клиникой Банниера. Четыре раза в неделю специальный автобус возит больных в Фиолетовый дом...
- Тот на холме, что напротив церкви? Это и есть его резиденция?
- Да. Пациенты клиники и составляют большую часть... прихожан Учителя. Они -и еще жители заведения Йельсен.
Лангелан ощущал, что Энни говорит все с большей неохотой. От первоначальной живости рассказа не осталось и следа.
- Кстати, у Учителя есть два ассистента, нет, более того - доверенных лица. Мужчина и женщина, оба - жители Бакстона.
- И женщина, - сказал Лангелан, осененный внезапной догадкой, - Руфь Йельсен.
Энни удивленно посмотрела на него.
- Вы и впрямь очень догадливы, мистер спасительодиноких-девушек. Да, Руфь - одна из них.
- Сейчас я удивлю тебя еще больше. Эта Овца Йельсен и привела тебя к Армистеду. Предложила сама, примерно через неделю, как ты пожила у нее.
Энни Грин усмехнулась:
- Может, мне незачем продолжать? Похоже, вы знаете больше меня.
- Людей я действительно знаю лучше тебя. А так продолжай.
- Когда Руфь позвала меня в Фиолетовый дом, я не сразу поняла, что подобралась к самому главному. До этого все мои подозрения касались только клиники Банниера. Поэтому, когда миссис Йельсен однажды постучалась в дверь моего номера, вошла и сказала: "Деточка, я хотела бы, чтобы ты прогулялась со мной нынче вечером", я едва не отказалась. Я паршиво себя чувствовала, близился мой месячный цикл и вообще... но, словом, я пошла. Пошла и поняла после, что едва не пропустила то, ради чего трудилась столько времени.
- Этот Армистед действительно доктор?
- Не знаю. Думаю, скорее всего, нет. Но больным он помогает, это без сомнения. Банниер готов молиться на него.
- Гм, представляю. Но чем же он все-таки пользуется? Гипноз, транс? Или сует какое-нибудь снадобье?
- Ничего подобного. Скорее, все заключается в атмосфере. Общаясь с Учителем, проникаешься удивительным доверием - словно это человек, с которым ты провел свое детство. О твоем детстве мы поговорим позднее. Что было дальше?
- Однажды я взяла на очередное собрание общины свой диктофон. В тот вечер Учитель говорил особенно хорошо. Мой аппарат работал, пока не кончились батарейки. Придя домой, я решила прослушать запись, но... при первых звуках меня охватил страх. Даже не страх - отвратительный, недостойный человека пещерный ужас. Хуже всего, что он не имел никакой видимой причины и от него было невозможно избавиться. Я провела кошмарную ночь. На следующее утро позвонила знакомой в Чикаго и уговорила ее приехать. Мне просто необходима была помощь. Кроме того, я хотела, чтобы моя знакомая воспользовалась своими связями в ФБР. Я- надеялась, что там прослушают пленку для аудиоидентификации. Может, Учитель... Армистед когда-то уже имел дело с полицией.
- При чем здесь полиция?
- Еще до той жуткой ночи я решила, что посещение Бакстона и последующие самоубийства, - Энни хлопнула по лежащей у нее на коленях папке, -имеют стопроцентную связь. Но какую? Повторяю, гипноз или наведение порчи и тому подобное - чушь. Напрашивался единственный вывод: все самоубийства инсценированы. На самом деле это искусно выполненные убийства. Но чтобы проделать все столь виртуозно, будущую жертву требовалось изучить как можно полнее. Для этой цели их и приглашали в Бакстон.
- У тебя очень интересные мысли, - сказал Лангелан, - продолжай, пожалуйста.
- Моя подруга приехала в полдень. Она пробыла со мной до вечера. К ночи забрала диктофон с записью и отправилась обратно в Чикаго.
- После этого тебе стало легче?
- Немного. Но когда я вновь осталась одна, все началось снова и даже хуже. Я чувствовала, что со мной что-то произойдет что-то ужасное, если я... если я...
- ...не выпрыгну в окно, -закончил за нее Лангелан.
Энни ошеломленно уставилась на него.
- Нет, ничего подобного мне не приходило в голову. Только страх, страх, от которого не было спасения. И когда я почувствовала, что больше не могу его выдерживать, я побежала на улицу. Кажется, по дороге прихватила чужую одежду... наплевать. Чтобы прекратить эти мучения, я была готова на все.
- Например, броситься под колеса проезжавшей автомашины, - голосом, лишенным интонаций, проговорил Лангелан.
- Я?! Нет... может быть... - Она вновь согнулась, обхватив руками коленки. Под свитером проступили очертания острых лопаток.
Холод в салоне ощущался все сильнее, и Лангелан включил обогреватель.
- Ты выстроила целую теорию, - сказал он. - Возможно, она кое-что объясняет. Но должен заметить: в теории твоей есть изъян. И не маленький прокольчик, а такая прореха, через которую вывалится все содержимое корзинки.
- Какой?
- Я допускаю, что все жертвы побывали предварительно в Бакстоне. Но для этого они должны были приехать добровольно, понимаешь? Одного-двух можно уговорить, третьего запугать, четвертого запутать в диагнозах и приволочь к этому Банниеру - а там и в Фиолетовый дом. Но не всех. Ведь по твоим словам, их больше двух десятков. Нельзя поверить в то, что взрослый, усиленно делающий карьеру мужчина, получив сомнительное приглашение из какой-то дыры, бросает все дела и мчится сломя голову навстречу собственной кончине. А кроме того, -продолжал Лангелан, -ты забыла еще кое о чем. Ты совсем упустила из виду, что всего несколько часов назад тебя собирался пристрелить человек и слыхом не слыхивавший ни о каком Фиолетовом доме.
- С этим подонком в мотеле разберется ФБР! -сказала Энни, выпрямляясь. Глаза у нее блеснули. - И мне нужно как можно скорее позвонить своей подруге в Чикаго.
- Я бы не хотел продолжать удивлять тебя своей осведомленностью, задумчиво произнес Лангелан, - но должен сказать: связаться с подругой вряд ли удастся.
- Почему? -произнесла Энни, и голос изменил ей.
- Потому что я видел ее в Бакстоне прошлой ночью. На обочине Вууд-роуд. Кто-то снес ей полголовы. А одета она была в темный блестящий плащ, верно?
- Вы действительно... видели?.. Тогда... тогда мне больше нечего добавить, - прошептала девушка. Она замолчала на минуту, потом повернулась и в упор посмотрела на Лангелана. - Кроме одного. По-моему, я догадываюсь, кто вы такой.
Отпущенное ему время неумолимо сокращалось. И возникшие осложнения, хотя бы и весьма необычные, во внимание не принимались. Контракт требовалось выполнить -или же отказаться. Последнее допускалось, но тогда в дальнейшем придется поискать другую работу, а кроме того, вернуть задаток, который составлял более половины всей суммы. Кого станет интересовать, что значительная часть денег уже потрачена?
Итак, Бакстон.
Теперь придется действовать быстро и вместе с тем с той максимальной осторожностью, которую вообще позволяют сложившиеся обстоятельства. Потому что при повторной попытке риск возрастает... нет, не вдвое, возрастает черт его знает во сколько.
