Евгений Усович - Человек, которого не было
— Да и где взять этот лес? — вздохнул он.
Ближайший искусственный бор находился за городом. Ехать туда было довольно далеко, да и никакого покоя в нем найти было невозможно. Искусственные чащи, искусственные заброшенные озерца и небольшие, ровно подстриженные, поляны с фонтанчиками, оформленными под родники, обожали посещать влюбленные парочки и многочисленные экскурсии. Да и полиция наведывалась туда регулярно. Правда, далеко к западу бор граничил с настоящим лесом, настоящими скалами и даже настоящей речкой, но все это было практически недоступно. Небольшое скалистое ущелье и речку отделяло от городских, ухоженных тропинок абсолютно настоящее и совершенно непроходимое болото. Конечно, сделав крюк в добрых двести километров, можно было объехать его и войти в ущелье с другой стороны, но место это издавна пользовалось дурной славой. Ходили слухи, что там бесследно исчезают люди.
— Землянку что ли выкопать, — тоскливо подумал Павл, но тут же вспомнил, что лопаты спрятаны в сарае и надежно охраняются полицейскими.
Из кустов высунулась Лиска. Рыженькая мордочка прямо-таки светилась радостью. Она дернула головой и беззвучно тявкнула.
— Ну, что там еще? — шепотом спросил Павл. — Нашла что-нибудь?
Лиска нырнула в кусты и тут же высунула голову снова, всем своим видом показывая, что да, нашла.
— Ничего не выйдет, — вздохнул Павл. — Это ты в любую щель пролезешь. А я сейчас такой шум подниму, что и хозяева выскочат и полиция проснется. Нет уж, будем ждать до темноты. Немного уже осталось.
Лиска с разочарованным видом подошла и легла рядом, привалившись к его боку. Павл гладил шелковистую шерстку, пока снова не уснул. Во сне он нашел, наконец, убежище на старом кладбище, в могиле. Могилы он никогда не видел. В его сне это было уютное небольшое помещение с деревянным топчаном и светящейся надписью на стене: «Happy death day».
Он проснулся и ожесточенно помотал головой.
— Приснится же такое. К чему бы это?
Последнее кладбище на планете было закрыто двести лет назад, как и последняя тюрьма. Мировое правительство решило, что нецелесообразно расходовать такие площади впустую. После пятидесяти лет на месте бывшего кладбища вырастал новый жилой район или таунвиль. Начинать строительство на этой территории раньше запрещалось. О том, куда исчезают Уходящие, задумываться было не принято, и любые разговоры на эту тему считались моветоном.
Всяческие зоны, колонии и тюрьмы тоже исчезли за ненадобностью. Наказания решались просто. Если по решению Админа кто-то признавался виновным в чем-либо, то ему тут же, в соответствии с Кодексом, уменьшался срок жизни при помощи компьютера, прямо в зале суда. При этом присутствие обвиняемого вовсе не считалось обязательным. За самые злостные нарушения срок жизни мог уменьшаться до двадцати лет. Если же виновному не хватало его оставшихся лет, то наказание автоматически переходило на наследников или на родственников. Само собой, количество осужденных в мире быстро упало практически до нуля. Впрочем, срок жизни можно было и увеличить, имея какую-нибудь заслугу перед государством, и большинство жителей обивали пороги госчиновников с прошениями о признании своих заслуг. Иметь знакомство с кем-либо из служащих Админа считалось большим преимуществом.
ГЛАВА 2
Лиска ровно дышала, изредка вздрагивая во сне теплым тельцем. Вдруг она вскочила и стала напряженно вглядываться в кусты, опустив голову к земле и нюхая воздух. Павл замер и прислушался. По саду кто-то ходил, недовольно бормоча что-то под нос. Потом до него донесся скребущий звук грабель, а вскоре он увидел их в двух метрах от себя. В колючие кусты хозяин не полез. Грабли собрали сухую траву и веточки и исчезли. Павл облегченно выдохнул. Ему вдруг пришло в голову, что если на него начнется охота с собаками, то убежать ему не удастся. Правда, этих злобных тварей, специально дрессированных для охоты на Бессмертных, использовали только в крайних случаях и уж никак не для поиска бомжей, но Павл сильно подозревал, что его злоключения только начинаются.
Тем временем, потихоньку начало темнеть. Сарай по-прежнему выглядел совершенно безжизненным. Павл подумал, что, если бы не Лиска, то, скорей всего, его День Ухода уже наступил бы. Он протянул руку и ласково пощекотал теплый собачий живот. Лиска потянулась и неожиданно чихнула. В вечерней тишине звук получился таким громким, что Павл ахнул и прижался к земле, схватив Лиску за мордочку. С минуту они лежали совершенно неподвижно. Потом Павл привстал и слегка отодвинул ветку. Видно было, что дверь сарая чуть-чуть приоткрылась. Он съежился и погрозил Лиске пальцем. Собачка виновато накрыла нос лапой, испуганно сверкая глазками. Наконец Павл снова решился выглянуть. Дверь сарая была закрыта. Он облегченно вздохнул.
Так они пролежали до полной темноты. Павл впервые в жизни порадовался тому, что в их краях июльские ночи были густыми и тяжелыми. Вдруг он ощутил, что Лиска вскочила и куда-то исчезла. Он даже позавидовал тому, как свободно ориентируется собака в темноте. Ему пришло в голову, что сейчас он не имеет перед ней никаких преимуществ.
Вскоре Лиска щекотно задышала ему в ухо. Павл двинулся за ней, ориентируясь по слуху. Он старался двигаться, как можно аккуратней, и все равно ему казалось, что даже на другом конце таунвиля слышен хруст веток. Но вот, наконец, его рука уперлась в какую-то стенку. Лиска была рядом. Он осторожно поднялся и пошел вдоль стенки, придерживаясь за нее. Неожиданно пальцы провалились в проем открытой двери. Створка висела криво, держась, видимо, всего на одной петле. Из проема несло прохладой и сыростью. Лиска тихонько тявкнула откуда-то снизу.
— Иду, иду, — пробормотал Павл, осторожно нащупывая ногой ступеньки. — Не шуми.
Наконец, ступеньки закончились. Внизу было гораздо прохладнее. Чувствовался стойкий запах сырости. Павл нашарил в сумке фонарик и, прикрывая рукой, включил его. Через несколько секунд он понял, где находится. Лиска привела его в старый погреб дяди Андрона, который тот все собирался засыпать, но никак не доходили руки. Павл вспомнил, что прятался здесь еще в далеком детстве, когда играл с соседскими пацанами в террористов. В погребе было пусто, если не считать остатков полок у одной из стен. Он подошел и потрогал полку. Как ни странно, пластик оказался еще довольно крепким. Павл погасил фонарик и сел на полку, бросив сумку рядом с собой. Лиска нетерпеливо встала передними лапками ему на колени и чуть слышно тявкнула.
— Есть хочешь? — усмехнулся Павл. — Ну, сейчас, сейчас. Я, знаешь ли, тоже с утра не ел.
