Яна Дубинянская - Лестничная площадка (фрагменты)
ГЛАВА V
Сноп света ударил в упор, раздробившись на толстом узорном стекле - и погас одновременно с утихшим шумом мотора. Машина припарковалась у самого подъезда, и Грег услышал щелчок открываемой дверцы - услышал, уже стремительно взбегая вверх по лестнице. Он, конечно, понимал, что это могли быть и не они. Даже скорее всего не они, мало ли машин паркуется у подъездов жилых домов, а разглядеть в темноте через рифленое стекло очертания автомобиля было невозможно. Нет, не они, - ведь на автобусной остановке их не было, и никто не следил за ним, когда вместе с той девушкой он прошел два квартала от остановки до подъезда. Откуда им было знать, в какую сторону он пошел, в какой дом, в какой подъезд? На девяносто девять процентов - не они... Внизу длинным натужным звуком скрипнула дверь - и Грег, он был уже на третьем этаже, - бросился к двери, первой попавшейся, крайней справа, изо всех сил затарабанил обоими кулаками. Дверь молчала - а внизу уже слышались шаги, и мужской голос спросил что-то, превратившееся в неясный гул, а другой голос, тоже мужской, ответил, и, может быть, это все-таки... Замок, наконец, щелкнул, и Грег навалился на дверь раньше, чем она открылась, и, очутившись внутри, потерял равновесие и рухнул на колени, сминая в гармошку длинный ворсистый коврик в прихожей. Поднявшись на ноги, Грег сначала нагнулся и поправил эту дорожку, аккуратно разгладив ее по углам, - и только потом поднял глаза на хозяина квартиры. - Я... здравствуйте. Невысокий старый человек смотрел на него совершенно спокойно и равнодушно, в его глазах, совсем маленьких и далеких за толстыми стеклами очков, не вспыхнуло ни возмущения, ни испуга, ни даже малейшего интереса к ворвавшемуся в его квартиру грязному оборванному бродяге. Грег сглотнул, опустил глаза и еще раз поправил носком ботинка уголок ковровой дорожки. Хозяин должен был спросить: что вы здесь делаете? Или хотя бы: кто вы? Но он сказал: - Ванная налево, молодой человек. ...На дне ванны овальной лужицей остался черный осадок, и Грег еще раз прошелся по ней струей холодного душа. Царапины на лице и руках саднило, он отыскал на полке одеколон и, морщась, протер их. Одежда и обувь лежали в углу бесформенной кучей, к которой не хотелось даже прикасаться. Хотелось проникнуться чувством, что эта грязная груда вообще не имеет к нему никакого отношения - в теплом пару уютной ванной это удалось без особых усилий. Грег пожал плечами, накинул махровый полосатый халат, едва доходивший ему до колен, и протер ладонью запотевшее зеркало. Оттуда смотрела исцарапанная, но вполне человеческая, умиротворенная, раскрасневшаяся физиономия, и он даже усмехнулся. Нервное напряжение спало совершенно, весь этот дикий ужас со стрельбой и погоней казался абсолютно нереальным. Но, тем не менее, сейчас он находился в чужой квартире - поздно ночью, без документов и денег, даже без одежды в приличном состоянии. Хозяин, так любезно спровадивший его в ванную, очень даже мог сейчас звонить в полицию или уже открывать им дверь. Что было бы с его стороны вполне логично, так что этот вариант стоило как следует продумать. Грег приоткрыл дверь, впуская из коридора прохладный воздух. В настоящую его историю полицейские в жизни не поверят. Надо сочинить что-нибудь простенькое, совершенно не содержащее криминала, бессмысленное и вместе с тем правдоподобное - вроде потрясающего экспромта той девушки в автобусе. Она сейчас, кстати, где-то совсем недалеко, она не вызывала лифт, а пешком люди обычно не ходят выше третьего этажа. Может, она даже в соседней квартире... он мельком взглянул в зеркало и рассмеялся в лицо своему озабоченному отражению. Здоровый мужик всерьез обдумывает возможность позвать на помощь хрупкую девушку... вот уж действительно весело. Он еще раз плеснул на щеки чуть ли не пригоршню одеколона и вышел из ванной. С полицией или с кем бы то ни было лучше всего общаться так же, как и она - экспромтом. В коридоре никого не было. Казалось, что никого нет и во всей квартире тишина стояла полная, спокойная, абсолютная. За приоткрытой дверью напротив еле светилась тусклая лампа - когда Грег вошел, эта комната тоже показалась ему пустой. Он обвел взглядом бесконечные ряды книг от потолка до пола, потом повернулся - и увидел хозяина. Старый человек сидел в кресле, уронив безжизненно-расслабленные руки на колени, опустив голову и веки. Грег нерешительно остановился посреди комнаты: заговорить с ним?.. а может, он спит? Старик сидел совершенно неподвижно, и Грег даже вздрогнул, услышав неожиданный ровно-бесстрастный голос: - Вот приблизительно так все и кончается. Садитесь, молодой человек. Сам он не пошевелился, даже глаза за стеклами очков казались закрытыми. Грег неловко придвинул к столику табурет и сел, чуть не задев локтем неустойчивую стопку книг на краешке клетчатого пледа. Пора было как-то объясняться. - Меня зовут Грегори, - сбивчиво начал он. - Все это так глупо... вы, наверное, думаете, что я какой-нибудь грабитель или... Но, честное слово... - Ричард Странтон, профессор. Грег осекся. Этот человек совсем не интересовался целью и причинами, руководившими незнакомцем, который ворвался в его дом. Ему назвали имя он назвал свое. Все. - Простите меня, профессор, - все-таки продолжил Грег. - Честное слово, у меня не было другого выхода. Меня хотят убить, я не знаю, кто, не знаю, почему, - то есть, догадываюсь, конечно, но не понимаю. Только не беспокойтесь, я сейчас уйду - он привстал, зацепив уголок пледа, и книги рухнули-таки на пол с грохотом, непомерным для этой тихой комнаты. Пробормотав извинения, Грег стремительно опустился на колени - и услышал сверху все такой же бесцветный и ровный голос профессора: - Можете остаться. Останьтесь. Так будет лучше. Грег поднял голову из-под круглого столика и впервые встретился с хозяином глазами. Совсем маленькие за толстыми стеклами, полуприкрытые сморщенными веками, усталые и пустые. Грег медленно поднялся на ноги, не отрывая взгляда от этих глаз, и вдруг сказал, даже не успев ничего подумать в этом направлении: - Профессор, если вам что-то нужно... что-то не так, я же вижу... я бы хотел вам помочь... И Ричард Странтон улыбнулся. - От меня ушла женщина, - не снимая с лица улыбки, медленно выговорил он. - В другое пространственное измерение. Боюсь, вы мне не поможете, молодой человек. Грег почувствовал, что нелепо, мальчишески краснеет - но профессор не смотрел на него. Профессор заговорил, и лицо его стало чуть-чуть живым, словно фильм, пущенный со стоп-кадра. - Машина. Это, наверное, будет вам интересно - в отличие от всего остального. Садитесь, молодой человек. Я изобрел, разработал ее в вашем, наверное, возрасте, - сколько вам лет? Двадцать четыре, двадцать пять? нет, я, конечно, был постарше. Машина исполнения желаний - это чтобы вам было понятно. Она не исполняет никаких желаний, молодой человек. Может быть, поэтому я и не собрал ее тогда... а впрочем, в молодости всегда есть масса других дел. Вот вы: вы скорее всего ничего не создаете, и это не мешает вашему самоопределению в мире. Не понимаете, о чем я? естественно, не понимаете. Я о машине. Я физик, и сейчас я сделаю невозможное: попытаюсь объяснить вам все без единого термина. Я хочу, чтобы вы поняли. Чтобы хоть кто-нибудь понял. Желание. Допустим, оно у вас есть. Настоящее, сильное, сконцентрированное и направленное на конкретного реально существующего человека. Не пытайтесь вспоминать, такие вещи существуют помимо сознания, иначе они нематериальны и воздействовать на объективную реальность не могут. Но действительно сильное чувство - какое угодно: любовь, ненависть, страх, - материально всегда. И обладает энным запасом энергии, которую преобразует трансформатор, вот этот, маленький, со шкалой. Пульт встроенный, для удобства. Черт возьми, я сделал хорошую машину, компактную, красивую. Жаль только, что она не исполняет желаний. Она всего лишь совмещает пространства. Тут мне придется трудно без терминологии... Вы знаете, что такое?.. - хотя откуда вам. Слушайте предельно упрощенный вариант. Как школьная задачка: из пункта А в пункт Б... вы же учились в школе? В пункте А находитесь вы. В Б - объект вашего желания, настоящего, подчеркиваю, материального. Между А и Б могут быть сотни, тысячи километров, вы не знаете, сколько, вы не знаете направления, вам и не нужно этого знать. Потому что независимо от вас энергия вашего желания смещает пространственные измерения, комкает, свертывает расстояния, какими бы они ни были... и вот они совсем рядом, пункт А и пункт Б. На одной лестничной площадке. Профессор остановился, перевел дыхание, и Грег поспешно кивнул вдогонку его словам. Вроде бы все понятно. Он понял бы и более научное объяснение, в конце концов, он учился не только в школе, - и все равно это полная ерунда. Классический вариант спятившего старого ученого - но сумасшедшего блеска в глазах профессора Странтона не было. Только усталость. Усталость и смертельная тоска. - Хотите знать, что дальше? - спросил он. - Ничего. Вот эта стрелка двигается вверх по шкале, а потом в эту комнату входит женщина, без которой вы не можете жить. Садится в это кресло, листает книги, пьет чай, - хотите чаю, молодой человек? Сейчас я согрею... Женщина вас не любит, и никакая машина ничего не смогла бы с этим поделать. Вы думаете, я не знал об этом заранее? Знал, конечно. Поэтому сейчас я совершенно спокоен. Я никогда не мнил себя создателем машины исполнения желаний. Грег покосился на небольшой прибор на круглом столике. Не очень-то верилось, что такая штука вообще может как-то работать. Маленькая черная коробка: трансформатор с дрожащей стрелкой и совсем несерьезный встроенный пульт, на котором одна лампочка из четырех горела красным огнем, а другая мигала зеленым. Вечный двигатель нового образца. Машина, легким нажатием кнопки совмещающая пространственные измерения. И старый человек, ученый, всерьез верящий в эту чепуху. - Она перегрузила систему, - вдруг снова заговорил профессор. - Случайно перегрузила. А впрочем, если бы она захотела... если бы попросила меня, разве я бы ей не показал? Я и вам покажу, смотрите: вот этот рубильник отвести до упора и снова в исходное положение, чтобы был щелчок, два раза должно щелкнуть, - и уже будет работать энергия вашего желания. Но я... я как-то не думал, что и у нее могут быть сильные, материальные чувства. Он вдруг резко вскинул голову, щурясь, отыскал глаза Грега и в упор спросил: - Вы когда-нибудь бросали женщину? Грег поспешно и энергично помотал головой. Хотя... пухленькая Китти с соседней улицы плакала и обещала его дождаться, - а он-то точно знал, что никогда не вернется в родной городишко. Правда, с ней у него ничего и не было, а вот Клэр... с которой он, кстати, даже не попрощался. Черт возьми, даже Элси, компьютерщица, к ней он больше не придет, это ясно, и физически не сможет что-то объяснить... Интересные вопросы задает этот сумасшедший профессор. Грег чуть привстал, поглубже задвинул под себя табурет и неопределенно пожал плечами. - А я - никогда, - медленно выговорил профессор. - И я не могу этого понять. Обыденная, каждодневная вещь, я знаю, - но не укладывается в сознании. Он ее бросил - цинично, подло, беззастенчиво, а она... Я пытался отследить образ мыслей человека, бросившего такую женщину. Если бы вы ее увидели... хотя не знаю, может, вам это было бы близко. Я - не могу. Она ведь тогда чуть не сошла с ума, понимаете?!! И она... Не подумайте, что я испытываю что-то похожее на ревность, молодой человек. То, что она меня не любит - это нормально, логично, это закон природы, с которым я не собирался бороться. Я сделал так, что мы оказались в одном пространстве моя машина сделала это, - и ничего больше я не хотел, просто не имел права хотеть. Когда она перегрузила систему... Знаете, у меня ведь не было возможности испытать прибор. Теоретически он должен держать одновременно несколько пространств, аналогично компьютерным окнам, но я не знал, что может случиться на практике. Связи могли оборваться, ее могло выбросить в другое измерение, боже, как я испугался в тот момент! - потерять ее так нелепо, из-за двойного щелчка рубильника... А потом я увидел, что активизировалось еще одно пространственное измерение. Еще одна дверь на лестничной площадке. - Ее бывшего парня? В конце концов, было просто невежливо сидеть деревянным идолом и тупо хлопать глазами, даже не пытаясь поддержать разговор. Но, задав этот ненужный вопрос, Грег тут же прикусил изнутри уголки губ - настолько топорно, глупо и пошло это прозвучало. Профессор Странтон замолчал, и его лицо стало еще более мертвым, чем тогда, когда Грег только вышел из ванной. - Вам все это неинтересно, молодой человек, - сухо сказал он. - Уже очень поздно, а у вас, судя по всему, был тяжелый день. Следующая по коридору дверь - спальня, впрочем, она там единственная, вы не заблудитесь. Как раз сегодня я поменял постельное белье. Надеюсь, у вас не возникнет неудобств. Сам я, с вашего разрешения, лягу в кабинете. Спокойной ночи. Он вышел в коридор, и Грег услышал, как в ванной полилась вода, сначала струей, а потом звук стал дробным - наверное, профессор переключил воду на душ. Коротко лязгнула металлическая защелка. Квадратный прибор лежал на самом краю столика, зеленая лампочка мигала, красная светилась ровно и тускло. Сильное желание. Материальное чувство, способное запустить эту машинку. Грег положил два пальца на рубильник и чуть-чуть отвел его в сторону. Не до щелчка. Рубильник плавно вернулся на место, и Грег усмехнулся. Нет, он не мог по-настоящему в это поверить. Но сильное, черт возьми, действительно материальное желание у него было. Он пожал плечами и коротким движением кисти щелкнул рубильником: туда-сюда. Стрелка, как сумасшедшая, запрыгала по шкале, и его глаза заметались вместе со стрелкой, во что бы то ни стало он хотел уловить тот момент, когда она остановится... Но кто-то был у него за спиной, прямо за спиной! - и, зажмурившись, Грег резко обернулся. Профессор стоял не так уж близко, у входа в комнату, прислонясь к дверному косяку, еще одетый, вода шумела за стенкой. Грег лихорадочно нащупал за спиной и сунул в карман халата прибор со скачущей стрелкой, как стыдно, нелепо, словно шестилетнего мальчишку застукали на краже варенья... - И главное - я же видел его, - медленно проговорил профессор, безжизненными глазами глядя мимо Грега. - Высокий, красивый. Все - о нем просто больше нечего сказать. Он... никакой. Тусклый.
