Дмитрий Щербинин - Звезда
Вера, видя его восторженность, отрешенность ревновала все больше наконец, вскочила и наговорила ему много разных нехороших вещей. Санти вновь отбежал к своей, пытающейся помирить супругов, бабушке, уткнулся в колени, заплакал. Вилтор стремительно надвинулся на Веру, даже и не замечая, оттолкнул ее плечом - еще несколько раз прошелся (почти пробежал) через каюту, остановился, повернувшись лицом к стене, когда же резко обернулся к смотровому экрану, то по щекам его катились слезы, губы подрагивали, и лик его был такой одухотворенный, что, казалось, вот сейчас оставит он это тело, и более быстрый чем любой корабль устремится на поиски Ее. Так, несколько мгновений стоял он без всякого движенья, только губы его шевелились кажется, проносились там обрывки стихотворных фраз. Вот бросился он к жене, вот схватив ее за руки, с пылом проговорил:
- Что же ты?.. Как можешь ты быть такой эгоистичной...
- Что? Я то - эгоистичной?! - вспылила было Вера, но Вилтор не дал ей закончить - он с тем же пылом, страстным голосом продолжал. - Как же ты можешь говорить все это мелочное, пустое, перед Ее ликом, пред ликом Звезды, Вечности. Или что - совсем уже позабыла, как в юности мы верили?.. Помнишь, помнишь - ведь ты же каждый день сияла от нее, ты же рыдала как и все, когда Она ушла. Ну, так и зачем же теперь все это мелочное, пустое?..
Вера была в растерянности; она еще пыталась говорить, приводить всякие обычные в таких случаях доводы, однако - никакой уверенности в ее голосе не было, голос дрожал, и, наконец она повернулась к экрану, долго смотрела на кажущееся недвижимым полотно звезд, а, когда повернулась обратно к Вилтору, то и по ее щекам катились слезы, взгляд был мечтательным, тихо-тихо она проговорила:
- Да, ты, конечно прав... Прости - я и не понимаю, как могла упрекать... Как же я могла забыть!.. Ее невозможно не любить! Ее надо искать, к Ней надо стремится - Она - это самое прекрасное, что есть в этой жизни... Но Вилтор, если ты думаешь, что сможешь найти ее...
- Знаю, знаю! - с пылом, со страстью перебил он Веру. - Слышал уже! Конечно, если подсчитывать научно, то шанс, что мы с нею встретимся равен нулю. Можно миллионы лет носится по галактике, и никогда не встретится. Но, ведь, помимо этих сухих, математических законов, есть еще и судьба, некий высший рок, который всеми нами управляет, благодаря которому и встречаются предназначенные друг для друга половинки целого... Да... И вот я чувствую, что суждено нам встретится... Вот даже и не знаю, как объяснить это - просто внутри все так и пылает! Так и пылает! Вот кажется в любое мгновенье умереть могу! Люблю!..
И вновь почувствовала Вера ревность - поняла, что не простое чувство поклонения богине влекло Вилтора, она опустила глаза, сжала кулачки, не находила, что тут можно сказать. Вилтор уже позабыл про ее существование, все тем же прерывистым, срывающимся голосом потребовал чтобы была показана карта галактики с выделением наиболее живописных районов. Появилось объемное, медленно вращающееся изображение сияющей чечевицы протяжность которой на самом деле составляла несколько десятков тысяч световых лет, а количество звезд превышало четыреста миллиардов. Далеко не все было исследовано даже с помощью автоматических зондов, которые совершали гиперпрыжки от звезды к звезде, и собирали поверхностную, порой недостоверную информацию - даже таким образом было исследовано менее тысячной части этого многообразия. Мозг корабля выделил радужными пятнышками наиболее привлекательные районы, а попутно сообщил, что они вылетели за пределы солнечной системы.
Вилтор так и впивался взглядом во вращающееся изображение, размышлял вслух - громким голосом:
- Полетела ли в центр? Нет - хотя и там, в курортных районах возможность встретится с кем-либо почти невероятна, Она захочет большего уединения. Пусть Она ищет вторую половинку - она не верит, что сможет найти ее там, среди толп. Я же чувствую - Она боятся хоть каких-то скоплений людей. Она сердцем верит, что в тех просторах, где на многие десятки световых лет ни человека - там и встретит Единственного, такого же одинокого как Она...
Наконец, его взгляд остановился на одном непримечательном молочном пятнышке на окраине галактики противоположной Солнцу. Так и прожгло его сердце - выкрикнул он: "Там она!" - и ткнул в это пятнышко пальцем. Компьютер тут же сообщил:
- Наличие красивых мест предположительно. Окрестности в радиусе четырехсот световых лет не исследованы. Посещение не рекомендуется возможна опасность - активность межветвенных газовых потоков.
- Туда, туда, туда!.. - все время, пока корабль своим монотонным голосом сообщал это, выкрикивал Вилтор, и не понимал он, что это может быть за причина, что можно хоть на мгновенье откладывать.
Но тут его неожиданно резко дернула за рукав Вера, и воскликнула:
- Нет, нет - мы не должны туда лететь! Смерть там наша!..
- Да что ты за глупости говоришь! Да как ты можешь, в такую то минуту! Сомневаешься? Сомневаешься?!.. Да мы же совсем скоро Ее увидим! Господи! Вечность! Прекрасно то как!.. Корабль - ну что же ты медлишь - немедленно прыжок!
Вновь монотонный голос стал повторять что-то про безопасность, однако Вилтор прервал его каким-то рокочущим, звериным воплем - он требовал, чтобы прыжок был совершен немедленно - он был уверен, что, промедли они еще хоть минуту, и будет уже поздно. Вера вновь взмолилась, стала указывать на какие-то иные, ничего не значащие места в галактике, наконец - пала перед Вилтором на колени (подобного еще никогда не было!), и, протягивая к нему дрожащие руки, стала молить, чтобы остановился, чтобы хотя бы о жизни Санти подумал. Однако Вилтор был непреклонен, Вилтор и слушать ничего не хотел он еще раз пророкотал свое распоряжение - обзорный экран потемнел, и тут же прояснился - уже за пятьдесят тысяч световых лет от дома.
Да - небо здесь действительно было удивительное. Несмотря на то, что это были окраины, звезд было значительно больше чем в окрестностях Солнечной системы. Представлялось, что они в центре исполинской, полой колонны мириады звезд ее составляющие выглядели прекрасно, но первое чувство, когда Вилтор взглянул на них, было чувство тревоги. Даже и ему, охваченному своим любовным порывом, не могла не прийти такая мысль, что что-то высшее, вещает им о большой опасности. То же почувствовала и Вера, и Санти, и теща, и все они уговаривали его поскорее вернуться. Быть может, Вилтор и прислушался бы еще к голосу неведомого, но эти привычные, семейные голоса дали ему только раздражения, и собственный страх показался ему уже мелочным, необоснованным. Он приказал дать полную панораму, и стены корабля стали невидимыми казалось, что они повисли в бесконечной пустоте - зрелище сколь прекрасное, столь и жуткое. Поблизости, оказывается, находилась система из трех звезд. Один - голубой гигант, раз в сто превышающий солнце, от него вытягивалась ярчайшая белая струя газа, и уходила, казалось, в пустоту - это несомненно была черная дыра, вокруг этого так и не изученного, чудовищного по мощи объекта виделось прекрасное, легкая гало - температура которого, однако, была не менее десяти миллионов градусов; наконец - третьим компонентом этой системы была темно-бордовая звезда - судя по показаниям корабля не меньшая, чем солнце, но уже умирающая. Неподалеку (относительно, конечно), медленно (тоже относительно) проплывала глыба один вид которой уже мог внушит тревогу. Казалось, что глыбу эту намеренно терзали, подвергали неимоверным мученьям, от которых он непременно должна была бы разлететься в прах, однако, каким-то злым волшебством все еще корежила взор своим жутким видом. Это было не с чем не сравнимое нагроможденье острых углов, каких-то причудливо, судорожно скрюченных трещин - казалось, что все это сжали с неимоверной силой, потом изожгли до самых недр - и это, уже мертвое, все равно летело, устрашало своим кошмарным подобием жизни.
