Андрей Попков - Кухонный леопард
- Это я в школе! Правда, ничуть не изменился?
Кладбище, могильные плиты, под землей лежат дедушка и бабушка, выпуск института: хорошие, добрые, радостные лица с планеты Земля выходят в жизнь.
Все, как у людей, ничего не надо придумывать.
- Это не человек! - закричал Олег, беспомощно сознавая, как он жалок и бессилен перед ним. - Это обертка, оболочка от истинного Человека! - Тут землянин имел в виду даже не себя...
Олега увели, самозванец заторопился, заговорил об опасности смерти, о карантине, о намерении долететь как можно быстрее - успеть, быть может, досмотреть сто пятую серию какого-то фильма, еще раз поблагодарил всех и исчез.
Следователь устало опустился на стул и вздохнул, подперев руками голову.
Перед следователем-имитатором лежали две папки: одна, толстая и потрепанная, являла собой наследство плесайского правосудия, другая, белая и тонкая, была заведена на месте. Имитатор потер синеватую щеку и уставился в окно, туда, где поднимались в солнечной дымке горные пики Мидеры. Отрешенно плыли облака, работать совершенно не хотелось, фасеточные, словно у стрекозы, глаза имитатора смотрели сквозь Олега, который терпеливо ждал.
Кто же этот гуманоид? И не человек, как следует из пухлой папки, и не имитатор, как они там ошибочно полагали - чуть что, сразу имитатор! Кто же он? А, пропади все пропадом, отправлю прямиком на дознание. Так и сделали. Вскоре человек сидел на чем-то, что было подобно электрическому стулу: ноги и руки его привязали, на глаза надели маску, а между зубами провели тонкую проволоку, закрепив голову в металлический обруч.
- Кто ты?
- Человек.
Разряд тока пронзил тело Олега, сделав его тонким, легким, трепещущим, прозрачным для боли. Следователь убрал руку с пульта, человек расслабился, обмяк. После четвертого удара по его подбородку потекла слюна.
- Мне плохо, - простонал он.
- Будем упорствовать? - рычал, приходя в бешенство, имитатор. - Кто ты?
Олег промолчал. Вспышка ослепила. Перед глазами с болью возникали и перекатывались огненные круги, рваные их края тонули в сплошном алом мареве.
- Не-е-е-е-е-е з-з-з-з-з-на-а-ю!
- Такого не может быть, - следователь отключил ток. - Вы гуманоид?
- Да.
- Себя осознаете, отдаете отчет своим действиям?
- Да.
- Тогда отвечайте. - Человек напрягся, рука имитатора поднялась. Сейчас от лица Олега пойдет дым поверх весело лопающейся кожи. - Не слышу ответа?!
- Я Кухонный Леопард! Ха-ха-ха! В доме лаю - никого не пускаю!
Ремни, стянувшие грудь, не давали посмеяться вволю.
На Миреде, к счастью или несчастью, и понятия не имели, что такое юмор. Здесь не шутили и не смеялись. Просто не умели.
- Ха-ха-ха-ха! - рвалось из Олега.
- Раскололся! Раскололся! - подскочил следователь к молодому офицеру, что вел в углу протокол допроса. - Ты написал? Ты все зафиксировал? Какое состояние, как бы не умер! - имитатору никогда не приходилось видеть до этого хохочущего человека.
- Быстрее в картотеку! Запрос на Кухонного Леопарда!
- Есть!
- Мне нужно про него все.
- Так точно, все!
Офицер исчез, следователь по-отечески ласково посмотрел на Кухонного Леопарда и похвалил:
- Молодчина!
Офицер вернулся весь сияющий, не прошло и полчаса.
- Нашел?!
- Так точно!
Оказалось, что есть такие мыслящие существа - леобарды. По описи приметы, в общем, совпадали, только леобард выходил очень маленьким, не таким косматым и без хвостового придатка. Определение "кухонный" осталось неразгаданным. В описи, весьма бестолковой, не указывался ни цвет кожного покрова леобарда, ни цвет и длина волос, к донесению не прилагались фотодокументы. Планета - родина леобардов находилась очень далеко от Миреды, и сведения были даны одним имитатором, потерпевшим аварию на грузовом корабле. Из этого единственного на сегодняшний день донесения было видно, что парень, который обнаружил леобардов, умел только одно перевозить руду, а не ясно и последовательно излагать свои мысли.
На звездолете, что следовал на планету леобардов, Кухонному Леопарду выделили большой отсек. Экспедицию откладывали месяц за месяцем, долго собирались и вот решились, стартовали с Миреды. К тому же преступника надо было выдать леобардскому правосудию, если такое уже существовало. Олег так и не узнал, что именно ставится ему в вину. Дело Кухонного Леопарда разрослось на три папки, более пяти тысяч страниц!
Олег гадал о том, как выглядит его очередной следователь, думал о двойнике. Гуляет, наверное, в городском парке с моей девушкой под ручку, ступает на опавшие листья, пьет дома чай, смотрит телевизор - герой покорения чужих цивилизаций и смертоносных планет! Разговаривает...
На ноге человека висела толстая цепь.
Бумагу ему дают в любых количествах, он уже составил краткий плесайский словарь и работал над языками имитаторов. Лучшего и желать было нельзя! Он не скажет, кто он, и объедет таким образом всю Вселенную, пока не доберется до Земли.
Никем не становиться, а делать свое дело - это ему и нужно.
"Достаточно неделю побыть самим собой, чтобы обнаружить в себе гения", - как-то ночью подумалось ему, а потом приснился сон: стоит он у собственного надгробия усопшего имитатора, и земляне не признают в нем человека, показывают на потемневшую карточку на сером камне, на занесенную снегом оградку и говорят: "Здесь похоронен Карпов Олег Владимирович гражданин, муж, сын, отец, космопроходец, почетный пенсионер". - "А что же он сделал?". - "Как что? Жил. Жизнь прожить - не поле ... А ты кто, мы тебя не знаем?!"...
Олег решил не верить снам, все врут сны.
