Андрей Легостаев - Издателям и их сотрудникам, а так же всем заинтересованным лицам
...редакторах гениальных. Из последних я знаю только одного. И я знаю, что многие, очень многие писатели, прочитав чуть ниже его имя, приподнимутся со своих кресел и диванов и выразят мне гневное несогласие. Имя это - Геннадий Белов. Да, он капризен, как все гении. Да, он велик только тогда, когда у него есть настроение и желание быть великим. Но зато он может сказать: "начало у тебя - говно. Вот ты там упомнаешь, что у героя учителя убили. Так напиши." И появляется начало. Или "это у тебя слишком красивая глава. Мешает. Ты ее выкини. Потом в другой роман вставишь". И я выкидываю. Жалко невероятно. Но он прав. "Вот, - говорит он, - эта линия у тебя провисает. Там у тебя во второй части парочка героев заявлена без поддержки, пусть твой герой перед входом в город с ними пообщается". Вот так, друзья мои. Это называется чувством композиции. А чувствовать композицию в чужом произведении, да еще в таком, где сюжет нелинейный, да еще представлять, какой она должна быть там, где автор не дотянул - это и есть гениальность.
Есть еще один класс редакторов - редакторы-авторы. Лично я полагаю, что хороший автор может быть редактором только в одном качестве: когда требуется авторизованный продукт. Хороший автор, как правило, обладает своим собственным языком и собственными представлениями о сюжетных решениях. "Встраиваться" в язык и манеру другого автора, особенно, если автор - средненький - невероятно трудно. Эдак главы через три устаешь и сбиваешься на собственный стиль. И мой собственный опыт редактуры, и наблюдения за редакторской работой других авторов это подтверждают. Текстовые несоответствия и смысловые несуразности редактор-писатель отловит ничуть не хуже любого другого редактора-профи. Но если речь идет о глубокой, а не поверхностной редактуре, большинство редакторов этой категории лучше к работе не привлекать. Хотя есть и исключения. Например, Павел Крусанов. Великолепный писатель с блестящим, самобытным языком, настоящий мастер композиции, мастер и фантазии и реальности, иначе говоря, - ярчайшая авторская индивидуальность.. И при этом - замечательный редактор. Но это скорее исключение, чем правило. Зато в следующей категории "правщиков" авторам самое место. А следующая категория это...
Консультанты. Консультанты бывают практические. Это те, кто объяснит, как правильно держать самурайский меч или какие журналы лежат на столе дежурного опера. И консультанты бывают литературные. Советники. Совет жехорошего писателя, работающего в том же жанре (не обязательно), придирчивого и владеющего ремеслом, никогда не бывает лишним.
И, наконец, читатели. Те, которые читают в рукописи. Лучше, если это люди посторонние и вас не знающие. Последнее особенно важно, если вы намерены вашу книгу продать, а не только распечать для друзей. Иной раз какой-нибудь пятнадцатилетний парнишка вытащит такое, что прохлопали и вы, и ваши консультанты и даже ваш редактор.
Итак, выслушивайте всех! Но помните: это ваша книга! Не правьте только потому, что кому-то что-то не нравится. Доверяйте только себе. И, может быть, редактору. Если вам повезет и это будет, действительно, редактор, а не прилитературный халтурщик.
Заключение.
Спасибо всем редакторам, художественным и техническим! Спасибо всем, кто корректировал мои книги, особенно же лучшему из них, Насте Келле-Пелле, за высокопрофессиональную корректуру моей последней книги "Слепой Орфей".
Отдельное спасибо моему другу Андрею Легостаеву! Это с "подачи" его статьи я "сподвигся" написать эту.
ЛОГИНОВ Святослав
ХОРОШИЙ РЕДАКТОР
Статья написана на основе фактов, все приведённые имена и фамилии подлинные. Случайных оскорблений здесь нет.
ВВЕДЕНИЕ
Хороший редактор - мёртвый редактор! Для российского писателя ХХ века это аксиома.
КТО ЕСТЬ ЧТО
Открываем словарь Даля и смотрим, что такое редактор, о котором пойдёт речь. Оставим в стороне "распорядчика, заведующего изложением бумаг, докладов и отчётов", после чего останется только одно значение: "издатель книги, хозяин, на чьи деньги она издаётся". И ни слова о редактуре в нынешнем страшном значении. "Редактировать или редижировать книгу, журнал, быть редактором их, распоряжаться, заведовать изданьем". И ни слова о том, чтобы изменять авторский текст. Изменять по-латыни - modificare, корня "ред" в этом слове найти не удастся. Как же случилось, что благородный редактор далевских времён, превратился в нынешнего модификатора?
Увы, как и ко многому в русской литературе ХХ века к этому печальному событию приложил руку замечательный писатель Алексей Максимович Горький. Ещё в двадцатые годы он призвал в литературу "бывалых людей". А что делать? Слишком многие русские писатели покинули в ту пору родину, да и те, что остались, особого доверия не вызывали. Неудивительно, что советская власть предпочитала, чтобы писателями становились люди бездарные, но политически выдержанные. А чтобы привести байки бывалых людей к сколько-нибудь приемлемому виду, был придуман институт редакторов-модификаторов. Конечно, исключения бывают всюду, по горьковскому призыву пришёл в литературу Борис Житков и... и, кажется, всё. Зато бездарей явилось чрезвычайно много, они продолжают являться по сей день, так что их наличие оказывается достаточным условием, чтобы оправдать существование советской редактуры в постсоветскую эпоху.
Редактора чувствуют себя настолько уверенно, что даже авторы, считающие редактуру величайшим злом, не надеются в обозримом будущем избавиться от редакторского засилья, стараясь лишь уменьшить, причиняемый ими вред. В "Технологии рассказа" Михаила Веллера имеется глава, которая так и называется: "Борьба с редактором". И каких только методов борьбы ни изобретает Михаил Иосифович! Тут и лингвистическая казуистика, и литературоведческая подготовка, и прочие наукообразные возражения. Есть методы психологические, основанные на книгах Карнеги, есть совет завести цитатник, есть даже имитация доработки. Нет лишь одного - совета послать излишне трудолюбивого редактора к чёртовой матери. Михаил Веллер - писатель на порядок более грамотный и талантливый нежели все редактора вместе взятые, заранее мирится с редактурой, как с неизбежным злом. Написана "Технология рассказа" около десяти лет назад, и глава "Борьба с редактором" могла бы считаться устаревшей, если бы автор не включил её в виде отдельного рассказа, в сборник, вышедший в 1999 году. Значит, жив курилка, сидит в редакциях и по-прежнему корчит из себя участника литературного процесса.
Так что же это за зверь, редактор? Давайте поклассифицируем.
По методу работы редактора делятся на литобработчиков и деятельных негодяев. Если первого интересует только текст, то второму этого мало, и он начинает вторгаться в святая святых - авторский замысел, фабулу и сюжет. "Эта глава мешает, - говорит такой редактор, дымя в лицо автора сигареткой, - ты её выкини". "Эта линия у тебя провисает, ты её углуби..." Мало того, он ещё и даёт ЦУ, как именно ничтожный автор должен нАчать и углУбить свой замысел. Работа такого помощника сродни деятельности хирурга, поставляющего кастратов в папскую капеллу. Причём, сильно опасаюсь, что выдав ценные указания, деятельный негодяй, считает свою миссию исполненной и, даже если нестойкий автор перелопатит творение в соответствии с вельможными пожеланиями, публикация ему всё равно не светит. Поэтому, встретив в редакции подобное существо, я поворачиваюсь и ухожу навсегда.
![Антони МакКартен - Ladies Night [=Только для женщин]](/uploads/posts/books/228760/228760.jpg)
