Джеймз Типтри-мл. - Неприметные женщины
Она покорно села на землю, словно ребенок в кресло дантиста.
– Вам не дают покоя мысли об Альтее. А она, вероятно, беспокоится о вас. Мы вернемся завтра, Рут, своим ходом.
– Честно признаться, я вовсе не беспокоюсь, Дон. – Она гасит улыбку, прикусывает губу и опять угрюмо смотрит в сторону залива.
– Понимаете, Рут, вы меня здорово удивили, когда решили отправиться со мной. Не то, чтобы я этого не оценил. Но мне казалось, что вы, должно быть, станете тревожиться об Альтее. Я имею в виду, как это она останется вдвоем с нашим летчиком. Или вы только меня побаивались?
Наконец-то она обращает внимание на мои слова.
– Я уверена, что наш пилот Эстебан глубоко порядочный человек.
Я немного удивился. Естественнее с ее стороны было бы сказать что-то вроде: «Я доверяю Альтее», или возмущенно возразить: «Альтея – честная девушка».
– Он мужчина. И Альтея способна им увлечься.
Рут продолжает смотреть в сторону залива. На мгновение показавшийся язычок облизывает верхнюю губу. По зардевшимся ушам и шее заметно – что-то смутило ее. Она легонько потерла рукой бедро. Интересно, что она могла разглядеть там, на отмелях. Смуглые, с красноватым отливом руки капитана Эстебана сжимают жемчужное тело Альтеи. Древнеиндейские ноздри капитана Эстебана щекочут нежную шею мисс Парсонс. Меднокрасные ягодицы капитана Эстебана покрывают кремовый от загара зад Альтеи. Гамак раскачивается под тяжестью их тел. Индейцы-майя в этом большие мастера. Ладно, ладно. У матушки-наседки есть свои маленькие причуды.
Я чувствую себя одураченным и злюсь уже всерьез. Вот и стало ясно, что к чему… Но здесь, среди грязи и дождя обыкновенную похоть легко можно оправдать. Я откидываюсь назад и вспоминаю, как спокойно мисс Альтея-программист помахала нам рукой. Выходит, что это она отправила мать шлепать вместе со мной по заливу, чтобы «запрограммироваться» на языке майя? В памяти всплывает картина: стволы красного дерева на побережье в Гондурасе, скользящие по опаловому песку. И только я собираюсь предложить миссис Парсонс присоединиться ко мне под навесом, как она безмятежно говорит:
– По-моему, тип майя весьма благороден. Кажется, вы сами сказали об этом Альтее.
И тут до меня дошло, прямо-таки обрушилось на мою бедную голову вместе с потоками ливня. Тип. Характерный тип, кровь, наследие. Выходит, это я представил им Эстебана, прежде всего как «благородного человека», генетически перспективного производителя?
– Рут, я забыл, говорили вы мне или нет, что готовы стать бабушкой ребенка-метиса?
– Ну, что вы, Дон. Тут всё решать Альтее.
Судя по матери, дочь вполне способна принять самостоятельное решение. Скажем, ради меднокрасных гонад.
Рут, снова принимается слушать ветер, но ей от меня так просто не отвертеться. А еще корчила из себя недотрогу.
– А что подумает отец Альтеи?
Она резко поворачивается ко мне, похоже, мои слова удивили ее.
– Отец Альтеи? – Непонятная полуулыбка, – Он не станет возражать.
– Примет как данность? – В ответ она мотнула головой, как будто отмахиваясь от надоедливой мухи, и тогда я с подковыркой, эдакой злобой увечного, добавил: – Наверное, ваш муж принадлежит к весьма примечательному типу людей.
Миссис Парсонс окидывает меня взглядом, резким жестом отбросив со лба мокрую прядь. Хотя мне и кажется, что она готова сорваться, голос ее спокоен:
– Никакого мистера Парсонса нет и в помине, Дон. И никогда не было. Отцом Альтеи был датчанин, студент медицинского факультета. Он, вроде бы, теперь занимает у себя важный пост.
– О, – что-то помешало мне извиниться. – Вы имеете в виду, что он даже не знает об Альтее?
– Нет.
Она улыбнулась, и ее глаза озорно блеснули.
– Вероятно, у вашей дочери было нелегкое детство?
– Я росла в таких же условиях и чувствовала себя счастливой.
Ну надо же, она просто сразила меня наповал. Нy, ну. В моем сознании замелькали кошмарные образы – поколения одиноких женщин из рода Парсонс, отбирающие себе производителей и беременеющие от них. Похоже, все мы к тому идем.
– Лучше я погляжу, не поймалось ли еще чего. Она уходит. Напряжение спадает.
Вот так Нет. Нет и все. Никакого контакта. Прощайте, командир Эстебан. До чего же болит нога. К черту этот оргазм на расстоянии, миссис Парсонс.
После мы почти не разговариваем, и молчание, кажется, вполне устраивает Рут. Странный день тянется медленно. Один за одним налетают порывы ураганного ветра. Рут принимается жарить рыбу, но дождь заливает костерок. А стоило солнцу выглянуть из-за туч, как дождь хлынул с новой силой.
Наконец Рут садится рядом, устроившись под обвисшим от влаги серапе, но согреться так и не удается. Я подремываю, и сквозь сон чувствую, как она время от времени вылезает наружу, чтобы осмотреться. Мое подсознание фиксирует, что она, как и прежде, на взводе. Я приказываю своему подсознанию отключиться.
Поднявшись, я увидел ее с блокнотом в руках. Она что-то записывала на размокших страницах.
– Что это, перечень покупок для крокодилов:' Вежливая улыбка.
– Нет, всего-навсего адрес. На случай, если мы… глупые страхи, Дон.
– Э, – Я подсел к ней и подмигнул. – Рут, перестаньте дергаться. Правда, успокойтесь. Мы скоро отсюда выберемся. И вы будете рассказывать всем потрясающую историю. Она даже не удостаивает меня взглядом.
– Да…, наверное, выберемся.
– Так что успокойтесь, все идет как надо. И никакой опасности здесь нет. У вас нет случайно аллергии к рыбе?
Еще один сдержанный смешок девочки-паиньки, однако и в нем ощущается трепет.
– Иной раз мне хочется уехать куда-то по-настоящему далеко… далеко.
Желая продолжить наш разговор, я сказал первое, что пришло мне в голову:
– Ответьте мне, Рут, чем вас так привлекает одиночество? Живя в Вашингтоне… Ведь такая женщина… как вы…
– Должна быть замужем?
Она качает головой и засовывает блокнот обратно в свой мокрый карман.
– Почему бы и нет? Ведь замужество – привычный источник общения. Только не говорите мне, что вы профессиональная мужененавистница.
– Скажите уж прямо, лесбиянка… – Теперь ее смех прозвучал естественнее. – Лесбиянки не работают в секретных отделах.
– Ну, ладно. Какую бы травму вы ни пережили, все когда-то кончается. Вы не можете ненавидеть всех мужчин.
Улыбка вновь мелькнула у нее на губах.
– У меня нет никакой травмы, Дон. И никакой ненависти к мужчинам я не испытываю. Ненавидеть их было бы так же глупо как… К примеру, ненавидеть погоду.
Она искоса посмотрела на струи дождя.
